Космические Рейдеры

— Утешила, называется… Завтра на завтрак ждать батончик из инопланетной травки вперемешку с человечьими внутренностями? Бррррр! Я объявляю голодовку!

— Вы знаете, Кэп, что оздоровительное голодание запрещено пилотам во время рейдов…

— А я что-то говорил об оздоровлении? Я просто не хочу жрать людей! Всего-навсего, мелочь-то какая, да?

— Хочу заметить, Кэп, что с вероятностью 41% пилота на борту переработанного судна не было.

— Тогда откуда увеличение запасов пищевой биомассы?

— Это могли быть запасы погибшего пилота. Кукловоды могли забрать его, но человеческая пища им совершенно неинтересна.

— Ох, Молли, ну почему бы не поменять вероятности местами? Давай 59%, что тела пилота там не было, а лишь 41%, что оно осталось?

— Если нейтральные пищевые батончики от этих цифр станут для вас аппетитнее, Кэп…

— Ты меня режешь без ножа, Молли! Скажи, ведь любой рейдер на моем месте поступил бы также, да?

— Если бы отдал приказ на переработку останков, то — безусловно. Ему тоже пришлось бы употреблять пищу, в составе которой с вероятностью 59% присутствовали бы данные белковые соединения.

— Важно, чтоб в составе самого батончика не было аж 59% человечины! Впрочем, что я несу? Если в нём будет лишь 1% моего коллеги, то он станет более съедобен что ли?

Вот только как я поступил после? Хоть убей, не помню. Вроде бы приказал выбросить в открытый космос приобретенную столь противоестественным способом пищу. Хотя не уверен…

Рот почему-то наполнился слюной, как только я вспомнил вкус пищевых батончиков. Может всё-таки смирился? И потом каждое утро завтракал с надеждой, что в угощении не попадется волосок или ноготь павшего товарища…

Тряхнув головой, я отогнал прочь мрачное воспоминание. Посмотрел прямо в квадратные глаза эмотикона на экране и решительно сказал:

— Нет, больше никогда не будем делать, как в «тот раз». Более того, я хочу почтить память погибшего сослуживца. Врубай траурный марш на полную катушку!

— Кого предпочитаете, Кэп? Шопена или Вагнера? А может быть, «Похоронный марш» Чайковского?' — на экране всплыло эмодзи, изображающее пляшущую музыкальную нотку.

— Ой, к счастью, никого я не предпочитаю. А покойному коллеге, думаю, уже без разницы. Ставь на свой вкус.

— Ммм, — нотка сменилась задумчивым смайлом, с приставленным к подбородку пальцем. — Я предпочту, пожалуй, Мендельсона, если не возражаете.

В следующую секунду из всех динамиков началось вещание, напомнившее об утренней «Рейдерской Зорьке» в школе-интернате:

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами Молли и Кэп, и сегодня вы услышите…

— Молли, ты чего? — я даже выпучил глаза от возмущения. — Думаешь, такие шуточки сейчас уместны?

— Кэп, я пытаюсь создать торжественную атмосферу! Ведь на похоронах должна быть некоторая помпезность.

— Как по мне, ты сейчас юродствуешь, а не создаёшь торжественность.

— Как всегда, спасибо, Кэп. От вас не ожидала ничего другого… —пробурчала уязвленная Молли, а эмотикон на экране состроил обиженную рожу.

— Хорош уже капризничать, Молли. Музыку скоро включишь?

— Музыка давно играет, Кэп. Уже 18-я секунда моего любимого трека… — отозвалась Молли с оттенком лёгкого сарказма в голосе.

— Играет? Хм… А почему я ничего не слышу?

— Марш звучит из внешних динамиков. Музыка нашей радиостанции разносится по всем закоулкам этой захолустной системы.

Я резко вскочил из пилотского кресла и прямо-таки завизжал, глядя в беспечно улыбающийся экран:

— Эй-эй! А как же режим маскировки? А вдруг кукловоды? Это мой первый вылет, Молли!

— Не беспокойтесь, Кэп. — сумасшедшая нейронка оставалась по-прежнему невозмутимой и оптимистичной. — Скорость радиоволны равна скорости света, пройдут часы, пока сигнал покинет пределы системы.

Хм… Вроде слегка успокоила… Напрасно запаниковал.

— Ладно, ты права. Кукловоды реагируют на джампы, а не на похоронные марши…

— Так включить музыку в кабине пилота, Кэп? Будете слушать?

— Пожалуй, не стоит. Не музыкальное у меня какое-то настроение… Лучше, поскольку я уже все равно встал из кресла, то почту память павшего товарища минутой молчания.

— Докладываю: трансляция траурного марша закончена, Кэп!

— Молли твою ж.! А минута молчания даже не начата!

— Прошу простить, Кэп. Однако моё поведение остаётся в рамках установленной программы.

Я печально вздохнул и потер висок:

— Ладно, чего уж там… Давай считать, что дань уважения павшему товарищу принесена…

Кивнув, соглашаясь с самим собой, я снова плюхнулся в кресло.

— Итак, Молли, продолжаем. Начинай стыковку. И готовь мой скафандр.

— Всё-таки собираетесь отправиться на разведку?

— А как иначе? Это мой долг! Вдруг там до сих пор болтается труп какого-нибудь старого приятеля? Или даже мой собственный. Рейдеры своих не бросают!

— В безнадежных случаях инструкция приказывает бросать своих. Это основа рейдерской тактики — маневренность и выживание любой ценой. Кроме того…

— Хорош занудствовать, душнила!

Экран погас, словно внезапно выключили электричество — сразу видно, что девчонка обиделась. Ну ничего, пройдёт. Нейронки обычно отходчивые.

Ладно, пока обойдусь и без помощников. Чтобы влезть в простейший скафандр мне никто не нужен.

Тряхнуло так, что чуть устоял на ногах. Это как раз и произошла автоматическая стыковка — значит, можно отправляться. Процедура максимально безопасная. Между кораблями протянута складная гармошка, потому плавать на ниточке в открытом космосе не придется. Но есть нюанс. Найденный челнок раскурочен так, что о входе через шлюз речи не идет. Шлюза уже нет в принципе. Потому гармошку пришлось приладить к пробоине в обшивке. Вот через неё и вхожу.