Космонавт. Том 2
Шрифт:
Разве что… Разве что у них другая информация.
Автобус скрипнул и остановился.
— Молодой человек! — окрик сзади заставил обернуться. Та самая женщина с курами протискивалась к выходу. — Вы выходите?
Мотнув головой, я посторонился, пропуская женщину вперёд. Мне оставалось проехать ещё одну остановку и это время я решил использовать, чтобы подумать диалог с Серым.
Автобус высадил меня у сквера с обледеневшими скамейками. Здание на площади Дзержинского возвышалось серым монолитом, морозный ветер свистел в арках. У КПП вышагивал часовой в шинели, похрустывая снегом при каждом шаге.
—
— Громов Сергей Васильевич, — ответил я, доставая паспорт и протягивая его часовому. — К капитану Ершову. По предварительной записи.
Солдат молча сверил паспортные данные. Сделал жест рукой, мол, ждите и кивнул в будку. Дежурный офицер поднял трубку телефона, пробормотал что-то в неё. Ждали минуту.
— Проходите, — прозвучало наконец. — Второй этаж, кабинет 217-Г.
На этот раз я не стал вертеть головой по сторонам, а направился сразу к лестнице. На втором этаже отыскал дверь с выбитой надписью «217-Г» на табличке и коротко постучал.
— Войдите, — услышал я и взялся за ручку.
Ершов сидел за столом и что-то писал. Как всегда, облик его был всё такой же бесцветный, блеклый, глазу не за что зацепиться.
— А, Громов. — Капитан отложил документ, прикрыв его газетой. — Присаживайся и излагай с чем пришёл.
Я сел на стул и начал детальный пересказ вчерашнего разговора с Ваней. Ершов слушал, постукивая карандашом по пепельнице, и не перебивал.
— … Встреча сегодня в шесть, — закончил я пересказ.
Карандаш замер.
— Понял. Уголовщина — не наш профиль, — Ершов потянулся к пачке с папиросами.
— Знаю, но странностей хватает. Начиная от выбора объекта и заканчивая вербовкой постороннего человека.
Капитан затянулся, щуря один глаз от дыма, и переспросил:
— Во сколько, говоришь, время встречи?
— Шесть вечера.
— Этот твой Иван потом к тебе явится с отчётом? — Дым заклубился под потолком.
— Должен.
Ершов резко встал, подошёл к окну. За стёклами снегопад усилился и теперь ветер закручивал снежные вихри над площадью.
— Допустим, — проговорил Александр Арнольдович. — Но с чего ты взял, что за твоим товарищем не следят? Если так, то в шесть вечера будет труп, а не разговор.
— Не думаю. Они знают, как Ваня относится к отцу и чем ему обязан. Поэтому и использовали этот рычаг давления на него.
Капитан обернулся, придавив окурок в пепельнице.
— Допустим. Думаешь, за ними стоит кто-то посерьёзнее? — Ты думаешь, они сами по себе? Эти «гастролёры» всегда к кому-то пристёгнуты. Как пиявки. Воньков из ОБХСС в прошлом месяце докладывал: из Воронежа в Москву три партии дефицита ушли: болоньевые куртки, транзисторы… — Он язвительно хмыкнул. — Называли себя «Обществом книголюбов».
Я хмыкнул. Что-то такое я читал в газетах. Дело было громкое, резонансное.
— Не уверен, — мотнул я головой. — Но интуиция подсказывает, что ситуация эта мутная.
В разговоре снова наступила пауза. Капитан стоял и смотрел в окно, заложив руки за спину. Я же рассматривал убранство кабинет. Ничего особенного — типовой интерьер, но моё внимание привлекла одна деталь.
На стене — в неприметном углу — висела пожелтевшая фотография. Молодой Ершов в форме старшего лейтенанта стоял рядом с черноволосым мужчиной в кожаной куртке. Оба улыбались,
обнявшись, как братья. Интересен был значок с самолётом на груди у незнакомца.— Это ваш друг? — поинтересовался я, кивая на снимок.
Капитан резко обернулся. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то вроде боли, но тут же погасло.
— Бывший. — Он подошёл и перевернул фотографию лицами к стене. — Но именно он научил меня главному: доверяй только тем, кого можешь убить голыми руками.
Он постоял, глядя на перевёрнутую фотографию и вдруг заговорил:
— Люди — сволочи, Громов. Все до одного. — Он неожиданно улыбнулся, обнажив жёлтые от табака зубы. — Но есть нюанс: одни предают за идею, другие за страх, третьи… — Капитан потрогал фотографию с черноволосым мужчиной, — за зависть. Твой Ваня сейчас на развилке. Думаешь, он выберет тебя или отца?
— Выберет третье, — твёрдо сказал я. — Уже выбрал.
— Третьего не дано! — Он хлопнул ладонью по стене. — В этом и есть вся суть. Мы все актёры в этом балагане. Одни в роли Каина, другие — в роли Авеля. А ты… — Он цокнул языком, — похож на того идеалиста, который решит всех спасти. Знакомая песенка.
Ершов грустно усмехнулся. Затем он прошёл к столу, опустился в кресло и задумался, барабаня пальцами по столешнице.
— Ладно, — наконец сказал он. — Проведём оперативную комбинацию. Без шума. Если твой Ваня придёт — сразу свяжись со мной. Будем действовать.
Ершов открыл ящик стола и, порывшись в нём, достал из него что-то маленькое.
— Вот. — Капитан положил на стол плоскую коробочку в целлофане. — Жучок. Прикрепишь Ване под воротник, когда придёт. Скажешь, чтобы не снимал.
Я покрутил в руках устройство размером с пуговицу.
— Чешское? — спросил я, отмечая клеймо TESLA.
— Ага. С возвратом. Потеряете если, с тебя спрошу.
— Вас понял, — сказал я вставая со стула.
— И, Громов… — Ершов зажёг новую сигарету, прикрывая пламя ладонью. — Если Ваня не придёт, тоже звони. Не геройствуй. Ты не первый, кто пытается играть в героя. В 56-м один такой же сопляк полез против «воров в законе». Нашли его на берегу Москвы-реки с кирпичами на ногах.
— Есть не геройствовать, — отсалютовал я Ершову и вышел из кабинета.
Спускаясь по лестнице, я уже обдумывал дальнейшие действия. Скоро встреча с ребятами в Парке Горького, куда и должен подойти Ваня с новостями. Ну а пока… Я вышел на улицу и вдохнул морозный воздух. Пока можно прогуляться и насладиться спокойными часами без дел и суеты.
От автора: Спасибо всем вам за ваш интерес к истории Громова. Ваша поддержка в комментариях бесценна, как и ваши лайки, награды и советы. Спасибо!
Приятного чтения!
Глава 10
Промышленная зона.
Москва. 18 часов.
Морозная дымка висела над улицей, словно вуаль на лице незнакомки. Ваня шагал по тротуару, подтянув воротник куртки. В кармане пальцам нащупал конверт — письмо от отца, пришедшее накануне. «Сынок, прочитал в письме про твой техникум. Горжусь…» — строчки всплывали в памяти сами, согревая изнутри.