Космонавт

— Не прибедняйся, — махнула на него рукой Катя, — знаешь ты поболее некоторых. Третий по результатам экзаменов, а это немало, — она пыталась сохранить подобие спокойствия, но её пальцы сжимали карандаш так, что тот вот-вот мог сломаться.

Миша Зайцев, наш тихий интеллигент, вдруг снял очки и начал нервно протирать их носовым платком:

— Я… я, кажется, забыл, как дышать…

— Так, — я резко хлопнул в ладоши, заставив всех замолчать. — Спокойно.

Я быстро восстановил в голове указания Крутова и продолжил:

— Во-первых, нам нужно сделать новую стенгазету. Тема: «Советский человек — покоритель космоса». Нам нужны официальные фото и цитаты.

— Я займусь оформлением! — тут же вызвалась Катя, хватая чистый лист ватмана. — В «Огоньке» были отличные снимки…

— Во-вторых, — продолжал я, — всем быть в идеальной форме. Ты, Саша, прав. Пуговицы, ремни, сапоги — всё натереть до блеска.

— Ой, мамочки… — простонал Фёдоров, осматривая свои поношенные сапоги. — Мне бы их хоть неделю назад начать чистить…

Володя, уже оправившись от первого шока, вдруг оживился:

— А вопросы! Мы же должны что-то спросить! Я… я даже не знаю, о чём такого человека спрашивать! Точнее, не знаю, с чего начать — вопросов важных очень много!

— Спокойно, — повторил я и достал листок с пометками Крутова. — Вот рекомендованные темы. Никаких технических деталей и никаких американцев. Сами понимаете, всё это не для публичных обсуждений.

— А фотографироваться будем? Разрешат? — с надеждой спросил Саша.

— Будем, — кивнул я. — Построение по росту. Общее фото обещали.

Володя вдруг схватился за голову:

— Так я же самый высокий! Это что! Это я буду рядом с ним стоять! Ой! Мама дорогая…

Комната снова наполнилась возбуждёнными возгласами. Я дал им пару минут, чтобы выплеснуть эмоции, а затем снова громко хлопнул в ладоши, привлекая их внимание:

— Миша, иди в библиотеку и возьми последние номера «Техники — молодёжи», — начал я раздавать указания. — Саша, бери давай гуталин и чисти сапоги — не только свои, всем, у кого не блестят. Как раз впитается. Володя… Володя, перестань гипервентилировать и помоги Кате с макетом.

Ребята тут же принялись исполнять поручения, ну а я наблюдал за этой суетой, сам прекрасно чувствуя торжественность момента. Ведь даже Фёдоров, наш убеждённый скептик, теперь сиял как мальчишка в ожидании деда Мороза.

— Представляешь, — прошептал он, — Гагарин… Вот бы у него спросить, каково это — видеть Землю со стороны…

Володя, уже пришедший в себя, вдруг выпрямился и торжественно заявил:

— Товарищи! Это исторический момент! Мы должны быть достойны!

— Да-да, — подхватил Саша, — особенно ты, Авдеев. Смотри, не ляпни чего лишнего. Шутник.

— Я?! — возмутился Володя. — Да я…

— В общем, — я перебил зарождающийся спор, — работаем. Сегодня среда, а визит уже в пятницу. У нас не так много времени на подготовку. Всё должно пройти идеально.

Комната снова наполнилась деловой суетой, но теперь в ней чувствовалось особое, праздничное настроение. Катя аккуратно размечала ватман, Миша склонился над стопкой журналов, Володя сосредоточенно выводил буквы, высунув от усердия кончик языка.

Я прислонился к стене и смотрел на них, на этих простых советских парней и девчонку, которые ещё вчера спорили о том, кто лучше рисует профиль крыла, а сегодня готовились встретить человека, ставшего легендой ещё при жизни.

… Зевать хотелось страшно, даже челюсть ломило. Я сидел на лекции по аэродинамике, механически записывая за преподавателем формулы, но мысли мои были далеко. Вчера мы с ребятами засиделись допоздна в читальном зале, а сегодня снова встали затемно, чтобы успеть доделать все приготовления.

Глаза слипались от недосыпа, но внутри бушевала странная смесь волнения и гордости. Стенгазета «Советский человек — покоритель космоса» получилась на славу. Катя с Володей сделали аккуратные колонки текста, Миша подобрал лучшие фотографии из «Огонька», а я лично трижды перепроверил все даты и цитаты. Вопросы тоже заготовили. Написали их на карточках и отрепетировали с группой, чтобы никто не растерялся в ответственный момент.

Лектор что-то говорил о пограничном слое, но я ловил себя на том, что мысленно уже составляю список того, что ещё предстоит сделать для украшения зала. После звонка нужно будет забрать красное знамя ДОСААФ с золотой бахромой и повесить его на центральную стену в зале, где будет проходить встреча. Так, что ещё…

Ещё нужно повесить портреты Гагарина, Терешковой и Циолковского в одинаковых деревянных рамках и расположить их по правую сторону от знамени. Я подумал и мысленно добавил к этому списку портрет Жуковского — основоположника советской авиации.

Также необходимо проверить готовность тематических плакатов — за это у нас отвечали парни из группы мажорчика. Удивительно, но с ним на этот раз получилось обговорить всё без споров и конфликтов. Он даже отца ни разу не упомянул. Видимо, Виктора тоже впечатлила предстоящая встреча.

«Значит, — я мысленно вызвал схему зала в голове, — плакат: „Космос — мирному труду!“, написанный крупными буквами, повесим над сценой. „Слава советской науке!“ с изображением спутника и ракеты повесим на стену справа, а „Покорители космоса — гордость Родины!“ — с фотографиями Гагарина и Терешковой — слева,» — подумал я и продолжил вспоминать, что ещё осталось сделать.

Кафедру для выступлений нужно будет накрыть красной тканью. Поставить графин с водой и стакан. Проверить, чтобы не дребезжали, когда колонки вещать будут. Нужно микрофон установить и проверить заранее. Как говорил Крутов, «чтобы не гудел, как старая радиола».

Ну и финальный штрих — нужно притащить макет «Востока-1», у нас такой валяется в методическом кабинете, и поставить на отдельный столик у сцены. Будет неплохо смотреться… Но хотелось чего-то ещё. Ну ладно — живые цветы в горшках расставим по краям сцены — ведь, наверное, можно найти герань или декабрист. Или выпросить монстеру из кабинета Крутова. Пожалуй, схожу и договорюсь с дежурным по клубу.

Преподаватель закрыл журнал, и только так я и понял, что кончилась лекция. Вынырнув из своих мыслей, посмотрел на доску и переписал оставшиеся формулы. Впереди была перемена и ещё одно занятие — последний рывок перед завтрашним знаменательным днём.

Главное, чтобы всё выглядело торжественно, но без излишеств. Не так, что притащили всё лучшее сразу — за этим надо будет проследить. Гагарин не любил… не любит помпезности. Должно быть сдержанно и достойно.

Я поймал взгляд Володи, который сидел через ряд. Он подмигнул мне и показал на часы — время пошло.