Космопорт

Елизавета Евгеньевна проверку прошла успешно, а вот Роскосмос — нет.

Вторая неафишируемая и успешно решённая задача — штатно сработал программный модуль противодействия деструктивным командам.

— Слушай, а что там за история с акциями «Ависмо»? Ты толком так и не рассказал в запарке, — Андрей вдруг что-то вспоминает.

История настолько давняя, что искину потребовалось целых две секунды, чтобы вытащить её из памяти.

— Ах да! Тебе тоже полезно знать! Всё та же проверка на вшивость. И один из юристов группы Марка скурвился, вот беда.

Перекрестился тогда про себя, узнав, что это не Костя Храмцов. Очень мне парень нравится.

Рассказываю. Хрустов поручил паре своих ребят изучить вопрос спекуляции на бирже акциями «Ависмо». Удобный момент тогда представился, надо признать. Другое дело, что смысла не видел в том, чтобы пачкаться ради нескольких миллионов рублей. Я ж мультимиллиардер практически, зачем мне эти копейки? Часто так прикалываюсь про себя.

Схема элементарная. Скупаем акции по дешёвке — приходим к «Ависмо» с крупным контрактом (мы тогда неимоверное количество титана заказали) — акции взлетают — мы их продаём, разницу в карман.

Юристы оценили риски, нарисовали схему действий. Я им через Марка передал спасибо и небольшие премии.

— А ровно через три недели меня вызывают в хитрый кабинет, — рассказываю со смехом.

«Хитрый» кабинет полтора года назад.

— Не хотите ли облегчить своё положение и рассказать всё сами, Виктор Александрович? — неулыбчивый мужчина буравит меня строгим взглядом.

Какой примитивный заход!

— Как-то в драке, я тогда на первом курсе учился, нанёс серьёзные травмы трём парням, — заведя глаза к потолку, вспоминаю подвиги прошлого. — Полиция, однако, сочла мои действия правомерными и не подвергла ни уголовному, ни административному преследованию. Но совесть моя до сих пор кровоточит.

Строгое лицо вытягивается:

— Я бы на вашем месте не шутил. Незаконные действия на бирже в тюрьму вас не приведут, не буду врать. Но штраф вы заплатите изрядный.

— О каких биржевых операциях вы говорите, Юрий Владиславович? Никогда не имел удовольствия спекулировать на биржах. Может, и увлёкся бы, но некогда.

— А вот у меня другие сведения… — слова сопровождаются многозначительным взглядом.

Становится скучно. Прекратить комедию? Ладно, позабавимся пока, а то когда ещё такая возможность будет.

— Сведения или факты?

— И сведения, и факты, — взгляд становится твёрдым.

Прикольно, блин!

— Излагайте, — приглашающий жест рукой. — Я весь внимание.

— Виктор Александрович, я вам шанс даю. Вопрос ведь можно по-разному решить. Всего лишь стоит поступить разумно с полученным незаконным путём доходом. И тема будет закрыта. По нашим сведениям, вы положили в карман около трёх миллионов. Удовлетворитесь половиной, и ваша скромность будет вознаграждена спокойствием.

Красиво излагает, шельмец! С меня взятку вытряхивают, как забавно.

— Цена озвучена, понимаю, — киваю. — Но я хочу знать, что покупаю. Прошу вас, представьте факты.

— Хорошо, — слышу многообещающую угрозу. — Факты таковы. Вы скупили крупный пакет акций АО «Ависмо», когда они продавались буквально за гроши.

— Так-так… — поощряю продолжать, пауза слишком долгая.

— То есть вы этот факт признаёте? — «ловит» меня дознаватель (или как его там?) по борьбе с экономическими преступлениями.

— Не понял. Это ваши домыслы, что ли? — ловлю его в свою очередь. — Если это доказанный факт, то зачем мне его признавать? Он и без моего признания фактом останется.

Опять пауза, в течение которой пытается просверлить меня взглядом.

— Сразу после скупки акций, чуть ли не на следующий день, вы приходите к руководству «Ависмо» с крупным контрактом. Наверняка сняли с них серьёзный откат, но это уже за рамками моего дела.

О как! Уже дело шьют, ловкачи.

— Далее естественным образом после новостей о жирном контракте акции взлетают вверх. Вы продаёте свой пакет и кладёте деньги в карман, — и чуть погодя ехидно: — Не боитесь, что карман порвётся?

— Юрий Владиславович, я бы поаплодировал, но уж больно сказочка ваша банальная. Примитивная спекулятивная тема: купить дешевле — продать дороже. Скучища!

В глазах мелькает злость и растерянность. Не увидеть, что выстрел не в цель, невозможно.

— Вам станет совсем скучно, когда я дам делу ход.

— Надоела ваша должность? Кресло жмёт? — интересуюсь максимально вежливо.

И всё равно это воспринимается как угроза.

— Считаете себя неуязвимым и неприкасаемым? — шипит следак. — Придётся вам расстаться с этой опасной иллюзией.

— Почему же иллюзией? Юрий Владиславович, а вот ради интереса, чисто теоретически: какая категория граждан неуязвима для вашего правоохранительного брата?

— Нет таких категорий! — бросает мне в лицо с каким-то торжеством.

— Ваше заблуждение весьма характерно, — мой взгляд в свою очередь становится прокурорским. — Считаете закон своей карманной шлюхой? Я объясню, если вы элементарные вещи забыли. Неуязвимыми для юридического преследования любого рода являются честные законопослушные граждане.

— Такие бывают? — едкость чуть ли не капает с языка.

— Это у вас профдеформация. Один из таких граждан перед вами сидит. Поэтому справедливо считаю себя неприкасаемым для вас. Не согласны? То есть считаете, что при сильном желании можете организовать травлю честного гражданина? А вы скажите это вслух и желательно под запись. Что, боитесь? Тогда вы сами не являетесь неприкасаемым. Стукануть на вас надо. В УСБ.

Настолько резкого выверта следак не ожидал. Играет свою роль, конечно, и мой нерядовой статус, что уж тут. Поэтому так жёстко разговаривать с людьми в погонах лично я простому человеку не порекомендую.

Выжидаю. Ага, вот сейчас! Ловлю момент, когда пауза вот-вот кончится:

— У меня к вам встречное предложение. Так сказать, взаимовыгодное. Вы мне отдаёте имя стукача, а я… ну, скажем, куплю у вас эту авторучку, положим, за двадцать тысяч.

Позиция, с которой он хотел со мной разговаривать, снова размывается. В чём бы она ни состояла. Задумчиво глядит на авторучку. Она не ширпотребовская, но двадцать штук точно не стоит.

— Своих информаторов мы не сдаём.

— Правильная позиция, — одобряю я. — Но давайте я вам свою сказочку расскажу. Вы не против?