Костанътинъ
Шрифт:
Они побывали и на самой Красной площади, посетили собор, постояли у Могилы Неизвестного солдата, прошлись по музею.
Гермиона с удивлением и восторгом на лице, рассматривала красную кремлевскую стену рядом с которой они шли. Она была такая же высокая как и стены Хогвартса.
Иван тихонько поманил их всех у одного из углов стены.
Оказывается, прямо в стене был проход в небольшую магическую лавку. Много денег было спущено на всякие магические амулеты и прочие оберегалки и сувениры! Но дело того стоило.
И там Рону купили новую волшебную палочку. Иван спокойно пошептался несколько минут с хозяином лавки,
Иван только отмахнулся от благодарности мальчика.
Вернулись они домой полные впечатлений, раскрасневшиеся от мороза; фотоаппараты были наполнены фотографиями и их эмоциями, запечатленными на пленку. Иван и сам с огромным удовольствием прогулялся по своим владениям.
– Я завтра на работу, поэтому, пожалуйста, проследи чтобы гости не скучали, хорошо?
– Хорошо, – сказал Константин.
Обед. Иван превзошел сам себя, спокойно приготовив и традиционную рождественскую индейку, овощи и прочие блюда. Много десертов, мороженное, пироги, пирожные и пудинги.
– Я люблю готовить, – спокойно объяснял он родителям девочки, когда они спросили, кто все это делал, – я...
Но тут Константин влез и Гермиона, после его реплики, хохотала долго:
– А что тут такого? Чем варка яда отличается от приготовления какой-то птицы?
– Константин! – рык отца ситуацию уже не спас.
====== Глава 10. Новый год. ======
– Наливай! О, спасибо тебе, Данко! Ну, что, за мир? – поднял очередную стопку с водкой Иван.
– За мир! – чокнулись все друг с другом.
Сейчас они: Гилберт, Наташа, Ольга, Данко, прибалты, Польша и Германия (приглашенный, кхм, посланный от ЕС), отмечали двойной праздник – День рождения Ивана и Новый год. Все уже были неплохо “под шофе” – поднимаемые бокалы/стаканы/стопки/рюмки наполнялись напитками уже не в первый раз за вечер. Иван вообще, в этот отдельно снимаемый каждый год в одну и ту же дату дом, явился уже почти пьяный в стельку – Россия встречала Новый год по зонам, часовым поясам, и опьянение у него началось уже рано утром. И постепенно-постепенно он становился мертвецки пьяным, под хохот такого же, уже пошатывающегося, Гилберта, весело напевающего на немецком что-то явно матерное.
Германия тоже был пьяноват – только этим объяснялось его сильное желание: участвовать в метании дротиков с Сербией и Беларусью в фотографию Альфреда Ф. Джонса, повешенную на стену. Как раз Наташка удачно – расщепив несчастный дротик пополам, метнула свой нож, попав в самый центр, и вызвав дружные аплодисменты всей аудитории, в особенности Сербии, и свист Гилберта. Америке нож вонзился прямо между глаз.
В общем, вся дружная братия пожирала многочисленные салаты, закусывала и занюхивала водку солеными огурцами, квашенной капусткой; и помимо водки были: кубинский ром – соответственно подарок Кубы на праздник Ивану; горилка и настойки Ольги с Наташей; коньяк и пиво Германии с Калининградом, вина Франции, в подарок, и пироги с пирожками, напеченные в большом количестве. Феликс делился с прибалтами во всеуслышание самым сокровенным, но иногда его дружно одергивали и шипели, оглядываясь на развеселого Ивана. Но тому сейчас все было как с гуся вода.
– Какое у тебя красивое кольцо, Иван, – обратила внимание Ольга, заботливо подливая горилки главе Евросоюза. – Подарок?
–
Ппп... Подарок от... Константина. На... все... – Иван разом опорожнил стопку. – Славный... удар, Ната... ша.– Спасибо, братик.
Наташа быстрыми шагами подошла к нему и плюхнулась рядом. И вцепилась, словно клещами, в рукав его шинели. И поднесла кольцо к самым глазам. Мужское кольцо-печатка, с двуглавым орлом, с маленькими фиолетовыми камешками в глазах. Они ярко сверкали и переливалась на свету.
Людвиг, тем временем сев на свое место, жалобно затянул с братом балладу на немецком языке. И опорожнил налитое заботливой Ольгой. Он обвил старшего Байльшмидта за плечи, и они едва ли не подвывали. Славяне на некоторое время замолкли, внимательно прослушали кусок, а потом вновь принялись обсуждать что-то наперебой.
Данко метнул дротик, и тот улетел у него прямо в дверь, и вонзился туда. Попытки его отодрать ни к чему не привели, в итоге Сербия бросил все и снова пошел к пьянеющим гостям.
– И еще по одной...
– Дрогнем!
Пьянка вспыхнула с новой силой.
Константин с огромным удовольствием сейчас сидел в кресле у камина и жадно читал книгу, подаренную отцом на Новый год. Сейчас он был один. Гермиона с Роном и с родителями отправились гулять в ближайший парк. Самого отца и крестного, дядюшку Гила, можно было не ждать в течение трех дней. Но какого же было его удивление, когда в дверь позвонили.
– Да, – открыл он дверь. И застал знакомого невысокого азиата с ярко сверкающими глазами цвета охры, закутавшегося в меха. – Дядя Яо! Вот так сюрприз!
Яо обнял паренька.
– Для меня не меньший сюрприз, мой хороший. Идем в дом, я много что тебе привез... У меня Новый год позже, поэтому Иван со мной договорился еще накануне.
Мальчик только тут заметил две огромных, увесистых сумки.
– Я сейчас помогу. Но мне отец оставил, сам наготовил, и я тоже кое-что собрался готовить...
– Ничего, вместе сготовим.
– ... Ты прикинь, ну прикинь! – Гил говорил теперь громко, для всех, – нас, обоих: Ивашку и Великого меня, тридцатого вызвал президент!
– И че? – фыркнул Феликс, – тотально дали втык?
– Да куда там! От Ивана уже перегаром несло (народ любит стопку для аппетиту, тем более уже было тридцатое), он и так старался на него не дышать, а я тихо ржал про себя. Но эту сцену, когда он на него закашлялся – не удержался, я никогда не забуду... – Хохот был всеобщим. – Президент – то ли благодаря своей хваленой выдержки, то ли чувству юмора, то ли от того, что все понял, сделал такое лицо...
И Великий постарался все красочно, в лицах, изобразить. Все засмеялись, от его кривляний, еще пуще прежнего.
Поляк смеялся так, что рухнул со стула под стол. Иван, до этого уже уронивший голову на скрещенные на столе руки, поднял ее и непонимающе огляделся по сторонам.
– Ну, шо, – Украина уперла руки в бока, – горилки? Кому горилки?
– Мне!
– И мне!
– А еще мне... И еще чуть-чуть. Да, замечательно!
– Ему не наливать! В смысле, немчуре! Он уже совсем не в теме... – хихикнула Наташа, мило болтавшая с Литвой. Тот немного косил, иногда пронося дрожащую вилку мимо рта. А может быть, причиной был и уткнувшийся под ребра нож – за то, что он попытался обнять ее...