Костанътинъ
Шрифт:
– Это почему я должен в тебя чем-то швырять? – спросил он.
– Откуда я-то знаю?! – заголосила Миртл и очередная волна воды обрушилась на пол. – Я тут сижу, занимаюсь своими делами, никому не мешаю. И вдруг в меня начинают швыряться книгами!
– Книга пролетела сквозь тебя! – Константин тут же пожалел о своих словах. И поклялся больше такой стратегической ошибки не совершать, так как Миртл среагировала на это с такой силой и яростью, что не верилось глазам.
Миртл резко взмыла вверх и истошно завопила:
– Значит, надо швыряться всем в бедную Миртл? Она, ведь, все равно ничего не чувствует! Десять баллов
– А кто все-таки в тебя швырялся? – спросил парень.
– Понятия не имею. Я здесь расположилась в колене сифона, предаюсь своим мыслям о смерти, а эта штука пронзает мою макушку. – Миртл свирепо посмотрела на друзей. – Вон она, под раковиной, ее туда смыло.
Константин быстро взглянул в сторону называемой приведением-девочкой. Он увидел небольшую, тонкую книжку. Она была в потрепанной черной обложке, довольно объемная и мокрая насквозь, как все в туалете.
Но от нее просто исходила злая черная магия.
Константин, не обращая внимание на Рона, взял книжицу в руки, и после спрятал в глубокий потайной карман мантии.
Оставшись в одиночке, мальчик аккуратно полистал эту книгу. Эта книга оказалась дневником. На обложке было всего имя и фамилия – Т. Н. Реддл. И дата на переплете полувековой давности.
Мальчик разлепил набухшие от воды страницы. Они были совершенно чистые. Нигде ни одного слова, ни одной-единственной даже самой обычной дневниковой записи.
Он пожал плечами и отложил ее в чемодан.
И буквально через день она таинственным образом оттуда исчезла...
Он не стал уведомлять от этом друзей. Даже Рона, хотя тот и присутствовал при нахождении этого предмета.
Вот-вот будет квиддич. Пуффендуй с Гриффиндором. Мальчик, который не очень-то привечал эту на его взгляд бесполезную игру, только собирался выйти с друзьями из замка, как вновь послышался таинственный шипящий ледяной голос, пропитанный отвращением ко всему:
– В этот раз убей! Пусти, я разорву! Разорву сам...
– Голос! – резко сказал Константин, хватая друзей за руки. – Я снова его слышу!
Гермиона к полному удивлению парня выдернула свою руку и помчалась прочь с криком:
– Я все поняла! Бегу в библиоте...
Остаток ее слов заглушили спускавшиеся ученики, идущие на матч. И она сама пропала из виду. Только мантия вихрем пронеслась мимо.
Рон подергал его за рукав:
– Пошли на трибуны. Она нас догонит. Пошли, говорю.
– Ладно, – не стал настаивать мальчик. И покорно пошел за другом.
Они уселись на трибунах. Команды играющих уже стояли у своих метел, ожидая сигнала начала игры. Все замерли в напряжении и...
Капитан гриффиндорский команды уже вскочил на метлу, как вдруг появилась профессор МакГонагалл и бегом пересекла поле, держа в руках громадный фиолетовый мегафон.
Сердце у Константина противно екнуло.
– Матч отменяется! – проревел мегафон, и переполненные трибуны взорвались шумом, криками, свистом, выражающим глубокое недовольство.
Профессор тем временем отыскала глазами их парочку, и сейчас они шли с ней в Больничное крыло.
– Гермиона! – охнул Рон, и закрыл рукой подрагивающие губы. Константин просто остановился у порога и побледнел. Жадно он пожирал
глазами ее неподвижно лежащее тело, и руки его непроизвольно сжимались в кулаки.Их подруга, необычайно тихая и остекленевшая, лежала на больничной койке. На соседней была какая-то когтевранка, тоже попавшая под это заклятие или сглаз.
– Их нашли у двери библиотеки, – сказала профессор МакГонагалл. – Думаю, вы тоже не знаете, что значит вот это? – Она показала маленькое круглое зеркальце. – Оно лежало возле них на полу.
Рон покачал головой, не сводя глаз с Гермионы. А Константин понял почти сразу...
– Ну конечно! – его глаза округлились, – они заглядывали за угол с помощью него! Но она ничего нам не сказала...
Профессор отпустила их в свои гостиные.
После там выступили с мрачными речам, полностью запрещающими передвижение по ночам и в одиночку.
Малфой говорил очень громко, на публику, обсуждая строгий наказ декана:
– ... Меня вот что удивляет, – продолжал вещать он, – почему грязнокровки не пакуют чемоданы? Ставлю пять галлеонов, скоро еще один умрет. Жаль, не Грэйнджер…
Через минуту, его швырнуло о стену с такой силой, что из глаз посыпались искры, а как только он очнулся, то увидел белого от гнева, рвущегося из рук товарищей, Константина.
– Я когда-нибудь до тебя доберусь, Малфой! – почти прошипел ему в лицо Костя. – Клянусь! Да отпустите меня ради Бога! Не собираюсь я его больше бить!
Малфой с ненавистью глядел ему в глаза, разозленному до нельзя, вытирая с губы выступившую кровь.
====== Глава 12. Нить воспоминаний. ======
Константин вышел вместе с Роном на свою обычную пробежку. Ходить в одиночку было строго запрещено. Теперь об этом он уведомил своего старосту, и сейчас они “под честное слово” дышали свежим вечерним воздухом.
Мальчик был тих, против обыкновения. Он молчал, только иногда покусывал губы, словно нервничая. Они еще не обсуждали нападение на Гермиону, и то, что с ней случилось.
– Иди, Рон. Я хочу побегать... Подумать.
Друг кивнул и пошел искать место на трибунах. Паренек же начал неспешно наматывать круги по стадиону, думая обо всем и ни о чем сразу, на бегу.
Итак, чудовище или что-там-еще напало еще на двоих. Прицельно и избирательно оно нападает – только на магов “грязных кровей”. Все крутится вокруг их факультета, Тайной комнаты и... Этой книжицы, которую у него кто-то выкрал. Почти наверняка это сделал бывший друг, который всецело радовался сейчас гонению иных из школы. Он видел как тот достает ее из чемодана тем вечером. Еще он открыто говорил о том, что они не достойны обучения, да и вообще нахождения в мире магов. Дискриминация его по отношению к другим иногда даже пугала Константина.
Т. Н. Реддл. Полувековая давность дневника... Зло. Кровь... Легенда об ужасе, запечатанном в Комнате. Неизвестность нахождения ужаса и самой Комнаты в замке... Голос, который слышит только он. Жертвы. Пауки, спешащие прочь из замка... Голос Гермионы: “... поняла, бегу в библиоте...” Оцепенение жертв. Зеркальце девушки... А еще случай в Дуэльном клубе, что перечеркнул почти полностью его общение с сокурсниками...
Войдя в Большой зал, друзья увидели у доски объявлений кучку учеников, читающих очередной пергамент. Симус Финниган и Дин Томас замахали руками, подзывая Рона к доске.