Костотряс

— Только не сегодня. — Рука сама собой растопырила пальцы, затем резко сжалась в кулак. — Придется потерпеть.

Люси обратилась к одному из китайцев на его родном языке. Тот кивнул и скрылся в ближайшем коридоре, но через несколько секунд вернулся с ремнем. Люси сразу передала его пианисту:

— Подвяжи-ка ее, голубчик, не сочти за труд. Не хочу кого-нибудь пристукнуть ненароком.

Варни начал возиться с перевязью. Люси между тем нашла глазами Брайар и кивнула ей:

— Пора, деточка. Чем раньше, тем лучше.

Стянув с себя противогаз и засунув его под мышку, Свакхаммер поинтересовался:

— О чем это ты?

— Ее укусили — Хэнк или еще кто-то. Прямо в руку. Сейчас пусть снимет перчатку, и мы посмотрим.

Брайар сглотнула комок:

— Не знаю, Хэнк это был или кто другой… По-моему, насквозь не прокусил. Синяк останется приличный, но все-таки…

— Снимайте, — приказал Свакхаммер. — Ну же. Если повреждена кожа, то чем больше вы тянете, тем неприятнее будет лечение.

Он подступил к ней, намереваясь взять за руку, но Брайар отдернула кисть и прижала к груди.

— Не надо, — проговорила она. — Не надо. Я сама. Сама проверю.

— Ладно, но я настаиваю, чтобы вы показали и мне.

Злости в его голосе не чувствовалось, но и упрашивать ее никто не собирался. Нависнув над ней, он призывно расставил руки, словно открыл дверь и предлагал даме войти первой. Пальцы его указывали на топку старого паровозного котла — туда, где свет был самым ярким, а тепло самым жарким.

— Хорошо, — вымолвила Брайар и побрела к печи.

Остановившись на безопасном расстоянии, она преклонила колени на перепачканной копотью ступеньке, сняла маску и шляпу. А потом, зубами распутав завязки на запястье, стащила перчатку. На тыльной стороне кисти, чуть ниже мизинца, проступил багрово-синим полумесяцем синяк. Брайар поднесла ее к глазам, повернула к свету и пристально вгляделась.

— Ну и как? — подал голос Свакхаммер, потом сам взял ее руку и принялся изучать.

— По мне, все нормально, — откликнулась она.

Отдергивать руки Брайар не стала: пусть посмотрит. Ей необходимо было услышать его мнение, как бы это ее ни пугало.

Вся комната затаила дыхание, кроме мехов. Те раздувались и сопели, и с каждым вдохом и выдохом желтая труба между печью и столом вздрагивала.

После паузы Свакхаммер сказал:

— Думаю, вы правы. И вам повезло. А перчатки просто отличные.

И, разом выпустив все запасы воздуха, которые копил в груди, он оставил ее руку в покое.

— Отличные, — согласилась Брайар; ее охватило такое облегчение, что больше ничего в голову и не пришло.

Баюкая пострадавшую руку, она привстала с колен и как следует уселась на ступеньку.

К Люси подковылял Уиллард и, ни к кому в особенности не обращаясь, заметил:

— А с Хэнком-то скверно вышло. И как же мы его потеряли?

Вопрос прозвучал без особой горечи, но и веселья в нем не было. И к банальному любопытству тут все не сводилось.

— Да все его маска, — пояснила Люси. — Уж больно неплотно сидела. Отошла от лица, вот он и надышался газа.

— Ну и что, бывает такое, — протянул Уиллард.

— Да сплошь и рядом. Только вот он выпил лишнего и забыл про осторожность, а чем это чревато, сам теперь видишь. Уилл, помоги мне с маской, а? — Вертя шеей, она попыталась вразумить свою руку и заставить ее работать, но та лишь трепыхалась у нее на груди. — Помоги-ка снять.

— Да, мэм.

Расстегнув все пряжки у Люси на затылке, он стащил с ее головы маску, затем проделал то же самое с собственной. Вскоре с респираторами расстались и остальные их спутники.

Темноглазые китайцы отирались у печи, поджидая, когда можно будет вернуться на рабочие места. Свакхаммер ощутил их молчаливое нетерпение первым и обратился к товарищам:

— Хватит им мешать. Чтобы свежего воздуха под землей хватило на всю ночь, мехи должны поработать еще пару часов.

Здоровяк пригнул голову — то ли поклон, то ли кивок — и произнес несколько слов на незнакомом языке. Ни плавностью, ни беглостью его речь не отличалась, слова словно бы покалывали ему нёбо, и все же Брайар догадалась, что он сейчас поблагодарил хозяев и извинился перед ними.

Похоже, чисто выбритые азиаты в кожаных фартуках оценили его жест. Когда небольшой отряд направился к одному из боковых туннелей, они натянуто заулыбались и закачали головами, неумело скрывая облегчение.

Варни и Уиллард шагали сразу за Люси, во главе цепочки шел Свакхаммер, рядом с ним — Брайар. Остальные — Фрэнк, Эд, Аллен, Дэвид, Кальмар, Джо, Мэкки и Тим плелись сзади. Шли молча, только Фрэнк и Эд судачили о Хэнке.

— Да ну, мутотень какая-то, — проворчал первый. — И вообще, око за око. Надо бы подобраться поближе к вокзалу и подпустить парочку-другую трухляков Миннерихту на порог.

Второй поддержал его:

— Можно пройти через китайские кварталы. Они нас пропустят, вот увидишь. Как только скажем им, что задумали.

— А еще те воздушники, что околачиваются в форте, возле башни. Может, кто из них и не прочь закрутить небольшую бучу.

Но тут на них зашипела Люси:

— Эй, вы двое, а ну-ка замолчали! Не втягивайте в свои безмозглые планы других. Никто не пойдет ни на какой вокзал. И ни судьбу, ни мертвяков, ни доктора мы тут искушать не станем. И так нахлебались.

Кто-то — возможно, Мэкки — негромко возразил:

— Ну а сколько еще нам нужно стерпеть, чтоб покончить с этим?

— Да уж побольше, чем сейчас, — сказала она. Без особой, впрочем, убежденности.

Мэкки все-таки промычал напоследок:

— Посмотрел бы я, как ему понравится, когда трухляки будут резвиться в его собственной берлоге и жрать его друзей.

Он хотел добавить что-то еще, но Люси обернулась и пронзила его таким взглядом, что бедолага закрыл рот.

С чмоканьем, словно забитые воздушные шлюзы, открывались и закрывались двери. Плавно изгибаясь, коридор все уводил и уводил их куда-то вниз и влево.

— Так это и есть Хранилища? — поинтересовалась Брайар.

— Не совсем, — отозвался Свакхаммер. — На самом деле тут всего одно хранилище — просто имя прижилось. Все остальное, по сути, спальные места. Представьте себе большое многоэтажное здание, перевернутое вверх тормашками… Хотя здесь живет не так уж много народу. Большинство из тех, кто селится за стеной, подыскали себе жилье на окраинах — в районе Денни-Хилла. Там много симпатичных старых домов с просторными, глубокими подвалами.