Котёл колдуна

– Подожди, а ты откуда знаешь?
– насторожился Павел.
– Тебе об этом что, докладывали?

– Так местный же, - уклончиво отвел взгляд парнишка.
– Слухи всякие...

Но Павла было уже не остановить. Неясное подозрение превратилось в уверенность.

– Слушай, давай начистоту. Из части сбежал?

Парнишка бросился от костра так стремительно, что мелкие угольки красной пылью взметнулись в воздух.

– А ты что, прокурор?
– крикнул он уже издали.
– Попробуй, поймай!

– В догонялки я с тобой еще не играл, - зло пробормотал в темноту Павел.

– Дезертир несчастный! Иди обратно, не буду я тебя ловить, других забот хватает. Иди, иди сюда, поговорим.

Парнишка осторожно приблизился к костру и сел на корточки напротив Павла, на всякий случай подтянув к себе поближе брошенный вначале рюкзачок.

– Значит так, - начал Павел и налил в кружку кирпичного цвета чай. Арестовывать я тебя не буду, сам обратно вернешься.

– Не вернусь!

– Ну что мы с тобой будем спорить, сам понимаешь, что придется. Ты мне лучше толком расскажи обо всем. Мне ведь еще плыть и плыть. Давай, рассказывай.

Павел придал лицу самое миролюбивое выражение и даже заставил себя улыбнуться. Что он в самом деле набросился на парнишку? Неприятно, конечно, что тот сбежал из части, но мало ли какие бывают причины. К тому же, вокруг ни души и расспросить об озере не у кого. А солдаты здесь, похоже, давно и кое-что успели уже узнать.

Он вновь улыбнулся своему собеседнику, но постепенно улыбка стала сползать с его лица.

Глаза парнишки, не мигая, смотрели в сторону озера, вся его щуплая фигура подобралась, как у бегуна на старте, а руки судорожно вцепились в лямки рюкзака.

Через секунду Павел и сам услышал тяжелые шлепающие шаги прямо от воды, от того самого места, где он вытащил на песок байдарку.

– А я к огоньку, к огоньку, - послышался сзади сиплый голос, и, перекатившись на другой бок, Павел встретился взглядом с новым незнакомцем.

На этот раз им оказался мужчина неопределенного возраста с каким-то серым стертым лицом. Длинные пепельные волосы из-под шляпы спадали на впалые щеки, казались мокрыми и липли к коже; время от времени мужчина отбрасывал их небрежным жестом в сторону. Просторный, свободного покроя черный плащ-балахон доходил до земли, скрывая ноги.

Мужчина подошел совсем близко и, не спрашивая разрешения, присел у костра.

Он хмуро осмотрел Павла, перевел взгляд на парнишку и, видимо, остался доволен, так как одобрительно хмыкнул.

Небо на востоке начало светлеть; призрачный сумрак без теней сменил чернильную темноту ночи и казался плотным, как вода.

Мужчина опять посмотрел на Павла.

– Это твоя лодка?
– коротко спросил он.

– Моя, - Павлу стало не по себе.

Откуда мог взяться незнакомец, если не было слышно ни плеска весел со стороны озера, ни шума мотора.

– А вы кто, рыбак?

– Рыбак?
– задумчиво повторил мужчина сиплым голосом и надолго замолчал. Над костром повисла тягостная пауза.
– Можно сказать и так.

– А мы - туристы, - храбро продолжил Павел, хотя и сам толком не понимал зачем ему, собственно, следует объясняться с незнакомым человеком.

– Туристы?
– тем же безразличным тоном повторил мужчина.
– Почему?

Этот простой, но глупый вопрос поставил Павла в тупик.

– Как, почему? Красивое озеро, отдыхаем мы тут.

– Отдыхаете? Хорошо, - согласился странный рыбак и протянул руки к огню.
– Тепло.

– Картошки хотите?
– осмелел парнишка и потыкал прутиком кучку золы.
– Наверное, испеклась.

Мужчина не ответил. Низко надвинутая на лоб шляпа не давала разглядеть глаза. Он вновь откинул мокрую прядь со щеки.

Павел выбрал подходящую ветку и выкатил из костра пару черных испекшихся картофелин.

Рыбак наклонился, взял одну из них и тут же выронил.

– Горячая, - удивился он.

– Конечно, горячая. Угощайтесь, - Павел не знал, как угодить гостю. Отчего-то ему казалось, что, если тот отведает картошки, напряжение ослабнет и, может быть, кое-что прояснится.

Подавая пример, он взял картошку себе, разломил и, сдувая белый парок, поискал взглядом соль.

Мужчина, сумрачно наблюдавший за ним, тоже разломил свою картофелину.

– Вкусно, - сказал он наконец и вытер руки о плащ.

– Вы берите еще, - Павел пошвырял веткой в угольках.
– Жалко рыбы нет, уху бы сварили. Здесь ведь рыбалка замечательная, правда?

– Рыба есть, - почему-то звонким, а не прежним бесцветным голосом отозвался мужчина.
– Вот!

Он сунул руку в карман необъятного черного балахона и, пошарив там, извлек на свет громадного черного окуня. В окуне было килограмма полтора.

Горбатый, почти треугольный, он топорщил колючие красные плавники и судорожно разевал рот.

Рыбак разжал пальцы, и окунь упал на землю, неистово колотя хвостом, как будто его только что вытащили из воды, а не из кармана.

– Ого!
– уважительно воскликнул Павел.
– Как же вы его в карман-то?

– Эх!
– развеселился мужчина и вытащил второго окуня.

– Это фокус, - счастливо захохотал парнишка. Глаза его горели в ожидании нового чуда.
– А судака можете?

– Могу, - рыбак достал из кармана судака.

Павел был готов биться об заклад на что угодно - такой судак ни в каком кармане не поместится. Рыбак вытащил его, как полено.

Судак брякнулся о землю и тут же выгнулся дугой. В следующий момент он взвился в воздух и опять тяжело упал - в глаза Павлу полетели песок и пепел.

Парнишка бросился на рыбину, как на футбольный мяч. Он прижал ее животом к земле и, отрывисто хохоча, закричал:

– А тайменя можете?

– Нет!
– очнулся от наваждения Павел.
– Не надо тайменя!

Он с опаской поглядел на мужчину и умоляюще попросил.

– Не надо. Он нам тут все разнесет. Хватит и этого. Сейчас сварим уху, а потом поплывем дальше.

Эти слова он произнес вопросительным тоном, как бы спрашивая разрешения.

Голос мужчины стал тусклым и сиплым.