Ковчег. Компиляция
Шрифт:
Он бился в конвульсиях, пока его крик не захлебнулся. Пока он не сжался до хрупкого силуэта… До оболочки… До мумифицированных останков, так быстро лишённых всего живого. А потом эта живая и очень кровожадная туча снова ушла в окружающую это место листву. И снова стало оглушающе тихо.
Но наблюдавшие всё это охотники, сбежавшиеся сюда на крики своего товарища и родственника, сейчас просто неподвижно стояли. Боясь даже просто дышать. Боясь сделать шаг. Боясь, что эта проклятая мошкара бросится на них. А перед ними, на земле, лежал кузен… Когда-то живой… Теперь же это была просто серая высохшая кожа, натянутая на кости. И сейчас в душах оставшихся в живых охотников плескался страх, вперемешку с недоумением. Они же пришли за добычей. Но добычей стали они сами. И теперь жуткий страх ударил в них, как ледяной шторм. Такая лёгкая, на первый взгляд,
Но никто не говорил о том, чтобы забрать тело. Никто даже не пытался сделать подобную глупость. Даже родной брат погибшего, едва подавив рвотный спазм, отвернулся и сжал зубы. Потому что все они сейчас прекрасно понимали тот факт, что стоит только кому-то подойти ближе к этому место, кажущемуся весьма безобидным, и они окажутся рядом с ним. Так же скукожатся… Так же усохнут… Так же станут мумифицированными оболочками, лишённым до последней капли жизненных соков .. Нет! Бежать! Выбраться из этой рощи! Выбраться из этого проклятого сектора. Вернуться назад… И… Больше никогда не совать сюда нос. Они быстро переглянулись – и, подхватив всё то, что уже успели собрать, двинулись в обратный путь. Но теперь дорога казалась длиннее, чем была. Теперь каждый шаг отдавался в висках гулкими ударами сердца. Теперь ветви деревьев больше не казались просто ветвями, а шорох травы заставлял судорожно сжимать оружие.
А Павел… Именно сейчас Павел всё понял… Теперь его не слушали… Теперь он был не нужен. Он был лишь проводником, который показал дорогу. А дальше его роль заканчивалась. Теперь его родственник и сами знали о том, куда им будет нужно идти в следующий раз. Знали, где искать столь ценную добычу. И теперь им не нужен был мальчишка, которому вдруг захотелось их чему-то учить. Вся эта эйфория просто испарилась. Осталась только пустота и глухая, холодная обида. Но сейчас ему просто некогда было об этом думать. Потому что впереди их ждало ещё одно испытание, про которое они все банально забыли на фоне того, что случилось с их товарищем. Просто забыли…
Они почти вышли к границе сектора, когда один из охотников резко вскинул руку, заставляя всех замереть. Прямо перед ними, среди зарослей, раскинулись огромные листья, покрытые едва заметной росой. Мухоловка. Её чудовищные лепестки едва колыхались, словно в такт неощутимому дыханию притаившегося в этом месте хищника. Она ждала. Кто-то слишком сильно приблизившихся людей замешкался – и этого хватило. Листья дрогнули… И… Резко дёрнулись в их сторону… Миг… И сейчас они сомкнутся, поглотят, переварят…
Заметив угрозу, охотники бросились врассыпную. Кто-то едва не рухнул, зацепившись за корни. Кто-то прыгнул в сторону, проклиная всё на свете. Кто-то оторвал от себя клочок рукава, едва не угодив в смертельный капкан. И… Всё же они вырвались… Они были достаточно быстрыми. Они были удачливыми… В этот раз…
Так что, когда впереди показались заброшенные строения посёлка, практически все выдохнули с облегчением. Разом… Заметив очередной костяной столб, они остановились лишь на мгновение, пытаясь прийти в себя. А где-то в глубине плодовой рощи осталась невидимая угроза, насекомые-убийцы, дрожащие в ожидании следующей жертвы. Где-то за их спинами оставалось тело – пустая оболочка того, кто был жив ещё несколько минут назад. Но они были живы… Они вышли… И пусть по спинам стекал холодный пот… Пусть в висках гудела кровь… Пусть сердце ещё билось в бешеном ритме… Но они добрались до заброшенного посёлка. А это значило, что они смогут вернуться домой. А потом смогут снова сюда прийти. Ведь теперь они знали дорогу.
В этот раз, пройдя границу этого поселения – призрака, они шли быстро, почти не разговаривая. Страх ещё висел в воздухе, сжимая их дыхание, колотя в висках. Но они не задерживались. Так как все понимали, что этого не стоило делать. Заброшенный посёлок снова принимал их, но уже не так радушно. Он смотрел пустыми окнами, слушал скрипом ржавых дверей, молчал, когда их шаги шуршали по потрескавшемуся асфальту.
И сейчас, вдруг ощутив какое-то странное чувство неудобства , Павел не хотел идти через его территорию. Пусть даже она кажется безопасной и пустой. Он бормотал что-то насчёт пошлины за проход… Насчёт
старых правил… О том, что нельзя просто так проходить через чужие территории… Что нужно оставить что-то взамен… Хоть что-то… Хотя бы пару плодов или лезвие ножа.Но его не слушали. Кто теперь будет слушать Павла? Когда они выбрались из рощи, оставив там тело его кузена, он уже потерял свой голос. Он был лишним. Просто ещё один среди них.
Так что, когда группа из четырёх охотников, всё ещё навьюченная набранными ими трофеями, всё же дошла до центра посёлка, где когда-то, должно быть, была площадь – теперь же здесь была просто пустая площадка среди обломков, было решено устроить передышку. Здесь не было мусора, не было зарослей. Здесь можно было сесть, отдышаться, собрать мысли в кучу. Немного успокоившись, они осели на землю. Кто-то на корточки… Кто-то просто плюхнулся, привалившись спиной к бетонным глыбам. Тишина… Только где-то вдалеке пронёсся странный шорох, словно порыв ветра, и что-то загремело. Может это была всё ещё уцелевшая, но почему-то сдвинувшаяся дверь, оставленная на ржавых петлях, может, консервная банка, откатившаяся в сторону. Сейчас это всё уже не имело значения. Они молча приходили в себя. А потом начали осматриваться. Ведь даже здесь, в заброшенном посёлке, можно было бы найти что-то, что могло дать им возможность подзаработать.
– Может, чего полезного найдём? – буркнул кто-то.
Другой тут же поддержал, уже ковыряя носком сапога подгнивший деревянный ящик. И тогда один из дядей увидел его. Комбинезон. Почти новый, только весь в крови. Он был зажат среди бетонных обломков, будто туда его затянуло ураганом.
– Гляньте-ка! – Мужчина с ухмылкой шагнул вперёд, хватаясь за ткань. – Добротная вещь, почти не тронутая!
Словно опасаясь, что его кто-то опередит, охотник сделал несколько быстрых шагов, и приблизился е находке практически вплотную. А потом… Он дёрнул комбинезон к себе. Резко. Щелчок. Вжик. Стрела вылетела откуда-то из-под обломков, молниеносно, со свистом рассекла воздух и ударила его в лицо. Глухой звук. Как если бы кто-то с размаху ударил молотком по сырому мясу. Конвульсивный шаг назад, и тело рухнуло на спину. Его глаза ещё были открыты, но уже ничего не видел. Изо его рта вырвался тихий хрип, но лёгкие больше не вдыхали воздух.
Остальные тут же замерли на месте. Тишина упала на них, тяжёлая, удушающая. Кто-то отшатнулся, схватившись за оружие. Кто-то уставился на труп, не в силах поверить. Но было уже слишком поздно. Они сделали очень глупую ошибку.
Ведь не просто так были установлены те самые столбы из костей? Не просто так опытный охотник Пётр, который уже почти сорок лет ходит в Зелёную зону, опасался этого места? Судя по всему, этот мёртвый с виду посёлок не прощает гостей, которые приходят без дара. Мгновение тянулось, как запутавшаяся в колючем кусте ткань. Все ещё смотрели на мёртвого товарища, стрела всё так же торчала у него из лица, короткая и толстая, словно выпущенная из их собственного самострела, но сделавшая своё дело, когда всё резко изменилось.
Гробовую тишину, обрушившуюся на это место, внезапно нарушил еле слышный щелчок. Кто-то обернулся. Кто-то успел увидеть, как среди бетонных глыб, между корнями, тянущимися по земле, что-то шевельнулось. Щелчок. И ещё одна стрела вылетела из-под груды мусора. В этот раз она ударила молодого мужчину в бок, пробивая ткань комбинезона, пронзая тело.
– Чёрт! – Он вскрикнул, и отшатнулся. Попытался даже схватиться за рану, но ноги подкосились. И он начал оседать.
– Ложись! – Крикнул Павел, но было уже поздно.
Третья стрела. В шею. Он снова конвульсивно дёрнулся от этого удара и повалился на бок. Резко побагровевшие губы медленно раскрылись, словно он хотел что-то сказать, но воздуха в его лёгких уже не было. И в этот момент паника накатила на оставшихся в живых охотников, словно волна.
– Бежим! – Выкрикнул Павел, вдруг полностью осознавший величину той ошибки, которую совершил, банально поддавшись на уговоры собственного деда, и отправившись на эту охоту за трофеями. И они побежали. В хаосе гулких шагов, в грубых рывках, когда оставшийся в живых старший родственник едва не сбил Павла, но потом сам споткнулся и растянулся на металлическом покрытии, он вдруг понял – его никто не звал. Никто не кричал ему «давай!» или «за мной!». Он просто бежал сам по себе. Но уже было слишком поздно думать об этом. Позади всё ещё раздавались шаги, хриплые вздохи, гортанные ругательства. И вдруг… Раздался ещё один звук… Глухой… Как если бы тяжёлый мешок свалился с телеги на камни.