Ковчег

 - Какая духота.
– В тёплой, ядовито красного цвета, шубе оказалось невероятно жарко.

 А может это девушка вызвала незнакомый жар тела и души? Не найдя ответа, он с трудом отдышался, только через полчаса смог переодеться и уйти домой.

 - Ух, ты! – даже через двадцать пять лет Александра бросило в пот.
– Мой самый лучший Новый год.

 Он пошёл на кухню и поставил на огонь эмалированный чайник. Курить хотелось до ломоты в теле, но Александр бросил вредную привычку накануне праздника и пока держался…

 Залив кипятком ложку растворимого кофе без сахара, Сотников вернулся в комнату. Только увидев на экране её фотографию, он сразу вернулся в юность.

 - Когда же мы виделись, – он быстро выпил содержимое чашки.
– А вспомнил…

 Третий и последний раз они увиделись после того, как он вернулся из армии. Окончив школу с серебряной медалью, Сашка поступил в строительный институт в Ленинграде. После окончания первого курса его призвали служить "великому и могучему" Советскому Союзу. Не вовремя вышел «умный» приказ маршала Устинова о призыве студентов:

 - Призывников, наверное, не хватило.

 Родители переехали в другой город, и он после возвращения со службы в ГДР специально приехал в родной городок встретиться с друзьями. В начале жаркого июня 1986 года, когда в воздухе повсюду летал неистребимый тополиный пух, недавние одноклассники, наконец-то, встретились.

 - Привет, привет. – По очереди здоровался повзрослевший Сотников с весёлыми друзьями.
– Как дела?

 - Нормально!

 Компания собралась на квартире Андрея Сорокина, его предки вовремя свалили на дачу. Парни принесли водки и вина, девчонки нарезали салатов и приготовили всевозможные закуски. Через час первоначальное напряжение, образовавшееся из-за нескольких лет прерванного общения, растаяло под обильными алкогольными парами. Изрядно набравшийся алкоголя Андрей, под дружный хохот, изобразил лицо бедной учительницы и спросил:

 - А помните, как Сашка подшутил над химичкой?

 – Такое забудишь.

 - А нам потом так влетело, за твои шуточки…

 - Умора сплошная!

 Вечер быстро катился к традиционной интимной части. Девчонкам предсказуемо захотелось танцевать, и кто мог хоть как–то передвигаться, направились на танцы в знакомый до тошноты районный Дом культуры. Сашка, пошатываясь от неопределённого количества выпитого, зашёл в погружённый в полумрак зал. По стенам скользили разноцветные блики от больших, вращающихся под потолком шаров, с приклеенными осколками зеркал. Сашку схватила за руку и тащила в центр танцевальной площадки одноклассница Ира, хмельная и предельно весёлая:

 - Пойдем потанцуем!

 - Я не умею.

 - Ну, пойдём, я научу…

 - Подожди! – Сашка разглядел в гуще танцующей молодёжи отдалённо знакомую фигуру.

 - Хочу танцевать!
– Настаивала Ира.
– Сейчас же, слышишь? Куда ты?

 Он уже шёл по направлению к ней. Потом они танцевали медленный танец, и он рассказывал ей, как попав в Питере на модную выставку зарубежных художников, внезапно узнал её в автопортрете художницы Галины Серебряковой.

 Она смотрела на него таинственным, молчаливым взглядом и его сердце опять не могло найти места в ставшей тесной груди.

 - Пойду, выйду на свежий воздух. – Он не мог больше выносить близости к ней.
– Голова кружится, наверное выпил лишнего…

 Боясь взорваться от желания, он оторвался от неё. Знакомый парень, на два года старше их, тут же пригласил её на танец. Сердито, с плохо скрываемым чувством потенциального собственника, парень начал упрекать её в преступном легкомыслии... Она потрясённо молчала и смотрела в сторону уходящему Александру.

 - Что–то я перебрал. – Он прислонился спиной к старому дереву, посредине парка за старым клубом.
– Что со мной?

 Он закрыл глаза и поплыл вместе с окружающим миром, двигавшимся к скрытой цели с довольно приличной скоростью. Причём строго по часовой стрелке и безумными рывками... На неопределённое время сознание отключилось, а когда включилось вновь он с кем–то целовался взасос…

 - Ни фига себе. – Первая мысль в абсолютно трезвой голове поразила его.
– Кто это?

 Сотников целовался в первый раз за свои двадцать с чем-то лет. Раньше не получилось, не пришлось. Или скромность или глупость, а вернее и то и другое…

 Покрывая поцелуями, совершенно невидимое в полной темноте лицо девушки, он желал только одного.

 - Господи, – Сашка, как большинство комсомольцев, до этой минуты не верил в Бога.

 - Сделай так, чтобы это была она!

 Заведёнными за его шею мягкими руками, девушка сильно тянула его вниз, к пахнущей тайной земле. Ведомый врождённым мужским инстинктом он сорвал с себя пиджак и бросил на тёплую почву. Не прерывая объятий, они опустились на него и их руки занялись интуитивно знакомым с самого рождения делом.

 - Почему она молчит, – отвлечённо думал он.
– Разве так надо!

 Сотников на ощупь торопливо расстёгивал пуговицы на её приталенной, невнятно белевшей в темноте кофточке. Последняя из них никак не поддавалась, и он резким движением оторвал её. С застёжками лифчика она справилась сама и он, вдохнув дурманящего запаха её подмышек, снова потерял реальность. Очнулся от её тягучего, едва сдерживаемого стона.

 - Вот и случилось… - естественная, как сама жизнь, мысль поразила его.
– Теперь я мужчина!

 Девушка, высоко прогибаясь в гибкой пояснице, чувственно стонала и кусала, чтобы не закричать громко, поднесённую ко рту правую руку. Короткая юбка от невероятно разведённых, согнутых в коленях пухлых ног, превратилась в скомканный пояс…

 - Неужели это происходит со мной?
– Сашка, убыстряя ритм самых натуральных на свете движений, целовал её упругие девичьи груди.

 Правая грудь пахла земляникой и была сладкой на вкус. Торчащий, как маленький боровичок, сосок левой грудки оказалась горьким…

 - Боже! Как хорошо… - в последнем толчке он окончательно потерял оставшиеся силы и напряжённо выпрямленные руки обречённо подогнулись.
– Ааааа…

 - Ооооо!

 Он всем своим немаленьким телом накрыл притихшую девушку. Только вблизи он заметил и почувствовал бусинки искусственного жемчуга, рассыпавшиеся с ненароком порванной нитки на тонкой шее…

 - Мне неудобно, - голос девушки оказался чуть хриплым.
– Пусти!

 - Сейчас, сейчас… Извини.

 Сашка неловко вскочил и, отвернувшись, начал смущённо одеваться. Судя по звукам, раздающимся рядом, девушка делала тоже. Они порознь пошли к источнику слабого свету, и неуверенно он шёл первым. На пороге клуба он взглянул на девушку, это оказалась протрезвевшая Ира, изводившая его все школьные годы, постоянными насмешками и придирками…