Ковен озера Шамплейн

– Маленькая ведьма, ее атташе, грязный пес и отродье Шепота, – проверещала какая-то из голов. – Добро пожаловать в гости. Присаживайтесь!

– Вот дерьмо, – сказал Сэм.

– Вот дерьмо, – сказала Ферн.

Паук изменился. Больше не было плоского щуплого тельца и тонких пергаментных рук – он стал просто огромен! Размером с фуру или даже ту рыбацкую лачугу, где когда-то жили мы с Рашель. Туловище казалось непропорциональным, будто слепленное из кусков разных людей. Точнее, их лиц – те толкались внутри Паука, образовывая бесформенную подвижную массу. Руки Паука тоже стали крупнее – теперь их было сразу шесть: две обычные, напоминающие человеческие, и четыре ворсистые клешни. Тьма все еще укрывала его, выстилала землю под его шагами, заменяя ноги, благодаря чему даже с таким размером Пауку не составило труда очутиться на потолке. Когти, цепляющиеся за тент, оставляли за собой пробоины. Мы задрали головы, следя за тем, как он обползает поверху свои владения, будто показывает их нам, прежде чем спикировать вниз и устроиться во главе металлического стола, едва не перевернув его.

Сэм отпрыгнул, рефлекторно вскидывая «глок», и я невольно дернулась тоже.

– Садитесь, друзья, – прошипел Паук, устроившись поудобнее. – Или мы будем пировать без вас, но тогда начнем с десерта!

«Возьми себя в руки, Верховная. Это всего лишь диббук».

– Это всего лишь диббук, – повторила я себе под нос и, поведя плечом, медленно опустилась на пластиковый стул.

– Да ты издеваешься… – пробормотал Сэм уже второй раз за день, но, стиснув челюсти, сел тоже – рядом с Коулом и Ферн, устроившимися по бокам от меня.

Все мы старались не придвигаться к столу слишком близко: внутренности явно были не первой свежести, а потому источали убийственный запашок, легко цепляющийся за нос и одежду. Я старалась смотреть мимо костяных блюд – только на Паука за дальним концом стола, занявшего собою половину арены. Его головы склонились к тарелкам и быстро вылизали их дочиста: рты пожирали, рвали на части и потрошили все, что только можно было выпотрошить. Челюсти Паука перемалывали кости, как печенье.

Сэм, наблюдающий за этим, наклонился под стол и все-таки опорожнил желудок. Коул тоже позеленел, но сдержался, как и Ферн, достаточно неплохо вжившаяся в роль Тюльпаны.

– Почему ты до сих пор не ушел? – решила поинтересоваться я, положив ногу на ногу. Слишком проголодавшийся к нашему приходу, Паук явно не спешил заговаривать первым. – Я имею в виду, почему ты остался в Вермонте и охотишься именно здесь? Ты ведь давно мог сбежать…

Ритуальный атам царапнул бедро под кардиганом, но я старалась вести себя естественно и максимум косилась на Коула, вслепую печатающего сообщение Морган в кармане. Не произнося ни слова, я зажгла наши метки оранжевым и тем самым притормозила его. Связь атташе лучше любых слов.

Если Морган явится до того, как мы найдем детей…

– Хороший вопрос, – промурлыкал Паук, раскрутив одно из детских сердечек на своем обсидианом когте перед тем, как положить его на язык. – Нам здесь нравится. Здесь слабый ковен. Там, в других краях, ковены сильны… А в Вермонте лишь маленькая ведьма. Проще… Безопаснее… И много детишек можно поймать!

– Тогда почему ты согласился на встречу? Мог бы просто убить нас…

Паук застрекотал, как кузнечик – я уже успела выучить, что так звучит его смех. Ферн же пнула меня под столом, ведь я сама подкидывала Пауку дрянные идеи. Но мне хотелось знать.

– Неприкаянные… Другие ковены… – Паук наколол на коготь еще одно сердечко из миски и проглотил его, не жуя. – Анхель Де’Траст был Верховным. Анхель Де’Траст забыл себя, но кое-что еще помнит: другие ковены любят занимать территорию. Где свободно, там и новые ведьмы. Нет-нет, мы не идиоты! Нам здесь не нужен ковен Шепота. Сильные… Властные. Маленькая ведьма лучше. Она делает свою работу, а мы просто едим. Все довольны. Все живут.

– Но в Дуате ты пытался убить меня…

– Царица угроза. Не маленькая ведьма. Есть маленькая ведьма – Царица становится сильнее… Больше нет. Больше никаких угроз. Хорошо, маленькая ведьма? Ты же за этим пришла, да? Перемирие. Кормление… И мы уже наелись. – Паук резко отодвинулся от стола, уперев в него когтистые лапы, и зарычал: – Но все еще хотим особенное блюдо! Где оно? Маленькая ведьма обещала!

Коул непонимающе повернулся ко мне, но я боялась смотреть на него, поэтому смотрела лишь на Паука, когда говорила:

– Твое особенное блюдо здесь.

– М-м… Ты не врешь. – Паук поднял к сплетенным головам свой прижженный палец с отсутствующим когтем и облизнулся. – Мы чувствуем твою правду… И ее запах. Запах боли. Но почему же не видим?

Ферн метнула на меня испуганный взгляд. Она догадалась обо всем даже раньше, чем я шепнула «Retrorsum», заставляя облик Тюльпаны слезть с нее кожурой. Стоило этому случиться, как все пять голов, забыв о прочих угощениях, синхронно повернулись к Ферн, представшей перед ними во всей красе.

– Вот она, – сказала я. – Твоя Фернаэль.

Ферн подорвалась со стула и, опрокинув его, бросилась бежать. Не собираясь давать ей фору, Паук встал на дыбы и, издав душераздирающий вой, сиганул через весь стол следом. Однако я остановила их обоих: одной рукой поймала Ферн в невидимую сеть, заставив запутаться в собственных ногах и завалиться между зрительскими рядами, а другой выставила барьер, отгораживающий ее от Паука. Тот ударился о невидимую стену и, отброшенный назад к столу, вновь зашелся криком.

– Спокойно! – воскликнула я, держа руки вытянутыми, чтобы не позволить чарам соскользнуть. – Мы ведь договаривались. Я привезла тебе Фернаэль, а ты должен вернуть детей!

Паук заскребся об уплотненный воздух, облизываясь от вновь пробужденного голода, наседая на мои чары и силясь добраться до Ферн. Та лежала навзничь, парализованная, и стоило мне скрестить пальцы, как скрестились ее руки и ноги.

– Сучка! – завопила Ферн, найдя силы повернуть голову, чтобы посмотреть мне в лицо. Медовые волосы упали ей на лоб, голубой ободок скатился, а серые глаза, как отражение моих, слезились и пылали. – Я тебе не прикорм, поняла меня?! Не смей!.. Пожалуйста…

Коул и Сэм вскочили следом, но не сдвинулись с места. Оба смотрели на меня, приоткрыв рты, и мне стоило величайших усилий проигнорировать это. Задыхаясь от необходимости концентрироваться сразу на двух заклятиях, я медленно обошла стол и очутилась к Пауку лицом к лицу по другую сторону барьера.

– Дети, – повторила я как можно мягче. – Где они? Скажи нам, и я отпущу Ферн. Ты же знаешь, я не вру.

Казалось, при виде Ферн те зачатки разума, что еще оставались у Паука от Тимоти Флетчера, окончательно атрофировались. Он мог лишь исходить слюнями, мысленно обгладывая ее кости, и рычать, преисполненный затаенной ненавистью. Должно быть, Ферн действительно допекла его своими приказами, раз он так быстро сдался: отпрянул от невидимой стены, переполз к одной из металлических конструкций под куполом и послушно дернул за рычаг.

– Забирай детей. Отдай Фернаэль!

Я запрокинула голову: там, под куполом, было закреплено несколько подъемников с канатными дорожками. Лишь когда рычажок сдвинулся и эти подъемники поехали вниз, я увидела, что это не что иное, как переоборудованные клетки. Из них не доносилось ни звука, но стоило клеткам повиснуть над землей, как я разглядела между прутьями чьи-то всклоченные черные волосы и несколько пар заплаканных глаз.

– Господи, – выдохнул Сэм, пряча «глок» в кобуру, чтобы открыть клетки и освободить до смерти перепуганных малышей.