Коза отпущения

Надя на тех снимках оказалось какой-то чужой.

Когда Маркиз привел Артема в свой коллективчик, молодежь приняла его не сразу. Он показывал традиционную пантомиму, столетней давности этюды. А Маркиз забил им головы самовыражением и еще какой-то ахинеей. Недели через полторы Артем уже спорил с этой компанией на равных, к нему уже обращались на «ты». Обратилась ли к нему хоть однажды Надя? Он не мог вспомнить ни лица, ни голоса. Конечно же, она была худенькой и стройной, других Маркиз до пантомимы не допускал. Но это была девочка на заднем плане. Подружка Инессы, ее тень, ее фон, ее оруженосица? Или, как часто получается в таких дуэтах, Инесса была вывеской Нади, ее голосом, ее боевым слоном?

Скандал из-за кошелька затеяли Надя и Инесса. Кто вообще додумался подсунуть его Кате? Обе сразу?

На проходной у телефона уже стояла очередь.

Артем сунулся в директорский кабинет – было заперто. Бухгалтерия и подавно была под замком – рабочий день кончился. Телефон, телефон… Люся еще на работе… Не изобретет ли чего Люся? Гридман с большим интересом на нее поглядывал! Как это она говорила про вокзального вора и удостоверение без фотографии?

Напротив цирка, возле длинного магазина, торцом стоял дом, и вдоль торца понавешали телефонных кабинок. Артем вышел, обогнул припаркованные машины и направился к автоматам.

Стоило ему найти взглядом пустую кабинку, стоило сделать к ней два шага – непонятно откуда возник Кареев.

– Чего с жетонами возиться, когда мобильник есть? – и он показал рукой на «вольво».

– Ага… – пробормотал Артем. – Теперь я вижу, что на дискете в самом деле что-то интересное… Пошли. Без мобильника плохо. Потом заглянем в администрацию, я тебе пропуск в ложу возьму.

– Это зачем?

– Во-первых, посмотришь, как я дурака валяю. Во-вторых – убедишься, что я в цирке, а еще не в милиции.

Кареев промолчал.

Выходит, он полчаса торчал тут и наблюдал за входом, подумал Артем. Ну да, если бы пришлось звонить в милицию, то и идти туда тоже бы пришлось… Но пока рано.

– Давай-ка я тебе, Вася, одни ворота покажу… – Артем, не дойдя до машины, увлек за собой Кареева через улицу, потащил в переулок. – Вот это, Вася, ворота. Они в цирковой двор ведут. Там стоит мой отремонтированный «фордик». Он у меня рыжий с черным, приметный. И если увидишь, что такой фордик подъезжает к районной милиции, значит, внутри я.

– Будем знать, – И Кареев пошел от ворот прочь.

Артем пошел следом и демонстративно направился к автоматам.

Кареев опять заступил ему дорогу.

– Да мобильник же есть… Что ты, в самом деле…

Артем вздохнул и пошел к кареевской «вольво».

* * *

– Ни одной Угрюмовой в городе нет, – сказала Люся. – Круглосуточная справка не врет, у них там самая свежая информация.

– Придется искать Гридмана, – Артем вздохнул.

– Ладно, я ему позвоню, – предложила Люся. – Только рабочий день уже окончился. Мало ли где он слоняется.

И она мужественно набрала номер. Только вот в трубке были одни длинные гудки.

– Ты на работу не опоздаешь? – спросил Кареев.

– У меня еще полчаса есть.

И воцарилось молчание.

– Наверно, она давно дома сидит и телевизор смотрит, – сердито сказала Люся.

– Да пусть себе смотрит на здоровье, только бы Аргошку вернула… – Артем не думал, что будет так волноваться из-за пса. – Ладно. Подкинь меня, Вася, в цирк. Пока загримируюсь…

– Поехали.

– Всего хорошего, Люсенька.

– Пока, – буркнула Люся, убирая огромную телефонную книгу. – Я потом еще Гридману позвоню.

– Пожалуйста…

Артем и Кареев молча спустились вниз и сели в «вольво».

– Ну, куда ее понесло? – с тоской спросил Артем. – Она что-то такое придумала, что нам всем потом не расхлебать! Я ей велел, чтобы она сидела и вспоминала – так она, видно, действительно вспомнила, кто из Театра пантомимы знал, что она сигаретами торгует!

– И это была Угрюмова, – напомнил Кареев.

– Не обязательно. Это мог быть кто-то, на кого можно выйти через Угрюмову, – поправил Артем. – Вот интересно, когда они с Инессой рассорились? Дома у Черенковых Угрюмова не появлялась. А ведь были – не разлей вода…

– Когда у тебя работа кончается?

– В девять я уже свободен. Угомонись, Вася, ни один следователь не сидит до девяти в кабинете! А его домашнего адреса я не знаю. Как зовут – и то не знаю.

– Зовут его Виктор Иванович Воронихин, – сообщил Кареев. – Он в триста седьмом кабинете сидит. Ничего следователь, только молодой. И техника его замучила.

– Какая техника? – не понял Артем.

– Да машинка. Они же там протоколы допросов до сих пор одним пальцем настукивают. А по машинке помойка плачет.

Рассказать, как крутой мужичок Кареев жалел бедного следователя, так ведь не поверят же, подумал Артем.

Возле цирка была троллейбусная остановка – притормозить Кареев мог лишь на секундочку.

– Освободишься – звони, – сказал он и укатил.

Артем быстро прошел за кулисы. Перед дверью гримерки он замер – а вдруг Арго уже вернулся? Нет, пусто там было и неприбранно…

Артем разделся, сел перед зеркалом и задумался.

Он собрал руками свои длинноватые светлые волосы, обжал их на голове, стянул назад. Выкатил глаза. Нет, не Маугли… Маугли темноволос и глазаст. Странный парень Маугли…

Двадцатилетний фанат, любимец совершенно не нужных ему девчонок. Он разминался перед репетицией – и то священнодействовал. Он брал в руку карандаш – и всякую загогулину не рисовал, но творил. Потом он явно увлекся восточными единоборствами. И, в силу характера, достиг немалых успехов.

Маугли… Очевидно, карьера шофера при хозяине маленькой фирмы его вполне устраивала. Шофер-телохранитель. Учился он тогда постольку-поскольку. Все учились, ну и он не хуже… Выкладывался Маугли на репетициях. Очевидно, теперь он выкладывается на тренировках.

А теперь вопрос – может ли вот такой Маугли сознательно украсть деньги у бывшей жены, а потом от нее избавиться?

– Артем, второй звонок уже был? – это в дверь всунулась голова Кольки Полунина.

– Был! – и Артем, спохватившись, полез пальцем в плоскую коробку с дешевым гримом. – Коль, ты прости, что я сразу не поблагодарил. Давай завтра посидим, а? И все затраты, конечно…