Козак. Остров восточного ветра

традиций остался без ответа.

Так не может вести себя достойный самурай, - воспитанной в традициях кодекса Бусидо, -

девушке-воину, просто "сорвало крышу"!

Несколько воинов противника, вышедших на поединок, в результате потеряли жизнь и

даже голову, пока равновесие в душе не пришло к началу сражения.

Пришло время противостояния умов, тактики и профессионалов. Противостояния двух

стрелковых отрядов аркебузиров прошедших годы сражений японских асигару и нургальских

стрелков, нанятых княжеством Сабо.

Информации о подготовке вражеского отряда и опыте его начальника была неизвестна, но

отрядные разведчики обратили внимание на молодость не только нургальцев, но и их

командира. Несмотря на наличие в нургальском отряде четырех пушек-тэппо, двукратное

превосходство в стрелках и опытность стрелков, должны были гарантировать победу в

противостоянии.

Шингада Сигэру и Ироха-химэ к началу сражения были уверены в победе над вражескими

стрелками и обеспечении атаки правого фланга войск княжества Садо и общей победе в

итоге.

План сражения оказался скомканным в самом начале, когда вдруг выяснилось, что

небольшой отряд нургальских стрелков оказался усиленным фальконетами и мечниками из

разряда неприкасаемых "яму". Вражеская артиллерия буквально смела первые и самые

опытные шеренги стрелкового строя, заставив Шингада Сигэру дать команду на

отступление и попытаться заманить стрелков нургальцев под фланговый удар основных сил

армии клана Уэсуги. Изменение плана противостояния и отступление с целью заманить

противника под удар резервного полка, не увенчались успехом. Видимо несмотря на

молодость нургальского командира у него были неплохие советники и наставники.

В итоге противостояние двух стрелковых отрядов затянулось на долгие часы, где победу в

сражении клану Уэсуги принесли не стрелки рода Гамо левого фланга, а пушки правого

фланга его войска.

Даже поражение всего войска княжества Садо с союзниками и его быстрое отступление, не смогли опрокинуть строй нургальцев. Вдруг из ниоткуда создавших маленькую крепость

на колесах, тут же создавшую настоящие валы из человеческих тел вокруг своих позиций, в

итоге своей обороной обескровившие войско дома Уэсуги.

Нургальский командир в итоге все равно вынужден был принять бой с мастерами меча и не

только, японского воинства. Закованный в непробиваемые доспехи нургалец в одиночку

отправил в небытие множество самураев, вступавших с ним в противостояние как в

одиночку, так и в составе группы. Но в итоге на поле сражения появился демон из легенд об

последнем бое великого Мусасибо Бэнкэй и виной всему оказалась все таже Ироха-химэ в

своей самоуверенности решившая сразиться с закованным вметал меченосцем.

Бой мастера нагинатой против закованного в железо нургальца оказался провальным.

Настолько, что только явно видимое нежелание сражаться с женщиной спасло Ироха-химэ

от смерти, задев ее самолюбие до глубины души.

Девушка буквально сошла с ума в самоубийственных атаках кидаясь на железного голема, каждый раз убеждаясь, что спрятанный внутри миланского доспеха противник щадит ее в

поединке. Вне себя от ярости, впервые в жизни появившееся чувство унижения и попрания

самолюбия и личного бессилия охватившее Ироху, было подавленно в течении нескольких

мгновений небольшой паники и лежания на спине после очередной неудавшейся атаки.

Клановые самураи, бросившиеся в атаку на нургальца давая передышку дочери дома, оказались порублены за несколько мгновений. Теперь уже Ироха-химэ пришлось думать о

спасении жизни своих людей.

Пришло время включиться в поединок мастеру кагинава - искусства боя боевой цепью или

веревки с крюком. Яростно крича Ироха, бросилась на нургальца.

Мастерство и кагинава не подвели - несколько ударов цепи и перед глазами открылось

ангельское белокурое личико в несколько мгновений, на глазах, превратившееся в искаженное

яростью лицо сумасшедшего демона.

Враг вдруг ускорился, и латная перчатка выхватила из воздуха боевую цепь, чтобы уже в

следующий миг сблизиться с атаковавшей его валькирией. Пылающее злобой лицо и

выпученные зеленые глаза встретились с широко распахнутыми глазами увидевшей свою

смерть девушки. Глаза чудовища пронзили взглядом девичью душу и оставили ей жизнь, чтобы вдруг посчитать не врагом, а добычей, на рефлексах осознавшей своё положение. Крик