Козни качка

Рядом со мной его широкие плечи небрежно пожимаются.

— Обычно девушки приходят на игры по одной из двух причин. — Он показывает свой указательный палец. — Первое, они большие поклонники этой игры. — Он показывает свой большой палец. — Или второе, они большие поклонники игроков.

— Мне всегда было интересно, каково это — играть перед такой огромной толпой. Это когда-нибудь заставляло тебя нервничать?

— Раньше, когда я был новичком, но теперь уже нет.

— Какая твоя любимая часть игры?

— Победа, — бесцеремонно сообщает мне его хриплый голос.

— Это всегда было и моей любимой частью.

— Ты играешь в бейсбол?

— Я играла в софтбол в старших классах. Честно говоря, это не совсем моя страсть, но я также играю здесь, во внутренней лиге. Надо же что-то делать.

Как я уже говорила, мой отец помешан на игре, и когда я была маленькой, он записал меня в каждую спортивную команду нашего города. Он так же тренировал некоторые из них.

— Ни хрена себе, на какой позиции?

— Обычно на третьей базе, в зависимости от того, кто появится.

— И у тебя хорошо получается?

— Скажем так: я получила ноль предложений о полной стипендии.

Громкий смех Роуди, акцентирующий свежий ночной воздух, словно восклицательный знак, его ноги качают качели под нашими задницами, заставляя цепи реветь.

— Когда начинается твой сезон?

— После зимних каникул мы начинаем тренироваться, затем у нас есть несколько предсезонных игр.

Январь.

— Ты действительно специализируешься в психологии? Ты ведь не шутил?

Господи, откуда берутся все эти вопросы?

— Да, я действительно специализируюсь в психологии. Если я не буду профессионально играть в бейсбол, то получу степень магистра и доктора. — Роуди опускает голову, почти робко, осматривая землю, пока качели раскачиваются взад и вперед. — Может быть, ты позволишь мне оценить тебя для науки?

Я не знаю, как ему это удается, но Роуди поворачивается ко мне своей внушительной фигурой, поджимая под себя ногу, разжимая наши руки и лениво кладя руку на спинку качелей. Барабанит пальцами по дереву, зеленый взгляд изучает все морщинки на моем лице.

Вот почему я продолжаю возвращаться — из-за этого момент. То, как напряженно он смотрит на меня, как будто я красивая и интересная даже в этой нелепой одежде. То, как его глубокий голос вибрирует в моей груди и будит этих чертовых бабочек каждый раз, когда он говорит.

Его легкий смех. Его обезоруживающая улыбка и восхитительный запах лосьона после бритья, душа и свежего воздуха.

Боже, он очарователен. Симпатичный и забавный, и он заставляет мое сердце не просто биться, а трепетать. Мужественный и сильный, я провела большую часть вчерашнего вечера, просматривая его бейсбольные видео онлайн в течение двух часов.

Двух!

Видео того, как его рука опускается, чтобы забрать мяч для тренировок на поле перед игрой.

Видео после видео о том, как он сжимает мяч тремя пальцами, прежде чем бросить его в питчера. Я наблюдала, как он изучает поле под козырьком своей пыльной черной кепки, с торчащими из-под полей волосами. Смотрела, как он вытирает пот, сжимая мяч в кулаке.

Шесть футов два дюйма флоридийской сексуальности.

Ммммммммм.

— У меня к тебе серьезный вопрос — это для психологической экспертизы.

Я киваю, теребя варежки, желудок медленно переворачивается.

— Хорошо.

— Если бы ты вдруг узнала, что твой внутренний монолог за последний час был услышан, насколько бы ты была смущена?

Чертовски смущена.

— По шкале от одного до десяти?

— Конечно, — протягивает он, опуская подбородок на ладонь — ту, что он положил на спинку качелей.

— Хм, может быть… — двенадцать. — Я не знаю, пять?

Я выдерживаю его взгляд, не мигая. Непоколебимо.

Его глаза сужаются.

— Ты что, врешь?

Я заставляю свой рот вытянуться в прямую линию. Это выдает меня.

— Пфф, нет.

— Да, это так. — Его улыбка так же ленива, как и его поза.

— Я думаю, ты никогда не узнаешь, не так ли?

Он закатывает глаза с усмешкой, и это определенно мило.

— Когда тебе в последний раз приходила в голову неприличная мысль?

Три минуты назад.

— Не могу вспомнить.

Роуди качает головой, потому что знает, что я вру. Я улыбаюсь, большой, зубастой и фальшивой улыбкой.

— А что насчет тебя?

— Думаю, ты никогда не узнаешь, не так ли, — невозмутимо произносит он, повторяя мой же ответ.

Черт возьми!

— Просто скажи мне. Пожалуйста. — Я хлопаю ресницами, надеясь, что это выглядит красиво и не похоже на то, что у меня в глазу застрял жук.

— Последняя неприличная мысль? — Он потирает щетину на подбородке. — Примерно полчаса назад.

Что мы делали тридцать минут назад?

— Когда мы ели?

— Да, Скарлетт, ты невероятно сексуальна, когда втягиваешь лапшу.

Роуди поджимает губы и резко вдыхает, изображая втягиваемую мной лапшу, звук, который она издает, и кислое выражение моего лица, когда я их ем.

Я наклоняю голову, постукивая по подбородку кончиком указательного пальца.

— Ну, Роуди Уэйд, я хотела сказать то же самое о том, как ты ешь курицу. Ням-ням-ням.

Я причмокиваю губами, как лягушонок Кермит, затем откидываю голову назад, изображая, как он закидывает содержимое коробки в рот.

— Ты сейчас такая чертовски милая, — смеется он.

Я как раз собиралась сказать то же самое о тебе.

Я опустила глаза, пиная землю, боясь выдать себя.

— Ты так говоришь, потому что любишь поесть.

Он долго колеблется.

— Да, конечно.

Я поднимаю голову.

— Это ты со мной флиртовал?

— Ты думаешь, я с тобой флиртую?

— Может, ты прекратишь это делать? Отвечать на вопросы вопросами? Шаблон Зигмунда Фрейда уже устарел. — Хотя, это заставляет меня задуматься… — Ты пытаешься применить реверсивную психологию, чтобы я флиртовала с тобой?