Красив. Богат. Женат

У нас есть, но напомнить я не решаюсь.

Там… нельзя туда Инге.

– С ребенком притормозим, о’кей?..

– Нет! – восклицает, снова начиная плакать, - если все пойдет хорошо, через год у нас уже будет малыш!

Обхватив ее лицо руками, заставляю посмотреть в глаза.

– Я не хочу детей от донорской клетки.

Пусть монстром меня считает, истерит или угрожает, но я действительно не хочу сейчас детей. Даже наших с ней. Не знаю, не могу себе объяснить, почему, но срабатывает какой-то блок.

Думать надо. В себе разобраться, а пока поставить все на паузу.

Инга, выбравшись из моих объятий, плачет, а мне хочется одеться, выйти из дома и идти, куда глаза глядят.

– Я все равно заведу ребенка! – выкрикивает с обидой, выходя из ванной.

– Заводят собак, Ина!

– А ты!.. – оборачивается через плечо, - у тебя очень короткая память, Арсений!

Приехали. Вот и от жены упреки начались. До этого они были привилегией ее отца.

Глава 41.

Черные стрелки и агрессивный макияж добавляют мне возраста и делают лицо каким-то костлявым. Мне не нравится, но смывать макияж я уже не стану. Он очень хорошо гармонирует с моим душевным состоянием.

Тщательно расчесав волосы, собираю их в высокий хвост. По случаю вечеринки Хэллоуин я немного изменила их цвет. Теперь они стали на пару тонов темнее. Закрепляю их черной резинкой и наношу на губы помаду.

Прошло уже две недели, но легче не становится. Врут, значит, про то, что время лечит. Нет, боль притупилась, и уже не хочется ежесекундно реветь, но в груди образовалась какая-то ужасающая пустота, и она, мать вашу, болит!

Я скучаю, тоскую и постоянно думаю о нем. И еще я ревную. Виной тому наша встреча на том приеме. Если бы ее не было, если бы я не видела его руку на ее пояснице и не смотрела в ее счастливые глаза, мне уже давно стало бы легче.

Тяжело вздохнув, растягиваю губы в механической улыбке, больше похожей на ухмылку, и покрываю их еще одним слоем помады.

Мы с Юлькой и Оливией все-таки идем на вечеринку, посвященную празднованию Хэллоуина. Подруге уже легче - Игорь объявился на прошлых выходных с цветами. Она собирается его еще «помучить», но заметно повеселела. Говорит, он разведется с женой, как только у их сына начнется ремиссия.

Я больше не пытаюсь ни в чем ее убедить. Она все равно не слушает никого, кроме него.

Приложение такси сообщает, что машина прибыла. Надеваю черные ботинки, кожаную куртку, которая не уже не по погоде, но очень подходит к образу, беру рюкзак и выхожу из квартиры.

– Греховцева! – восклицает Юля, обвиняюще тыча в меня пальцем, - мы же договорились все быть в белом!

В баре полно народа, гремит музыка и по полу плывет искусственный дым. Вообще, это очень модное место, раньше здесь был ресторан, потом дела его пошли плохо, и он переквалифицировался в кофейню, а год назад, когда владелец погиб, наследники открыли этот бар.

– Я не обещала, что буду в белом, - смеюсь над их недовольными мордахами.

Я сегодня женщина – кошка. На мне черный кожаный костюм с глубоким декольте и металлическим поясом в виде цепи. Вынимаю из рюкзака и надеваю на голову черные ушки.

– Секси, - комментирует Ева.

На ней костюм медсестрички, халатик едва прикрывает зад, а на бедре красуется красная подвязка.

– Я же говорила, что она похудела, - говорит Юлька, щупая меня за бок.

Да, немного потеряла в весе, но не критично. Планирую вернуть его до Нового года. Иначе маму хватит удар.

Проходим вглубь зала. Ева уже выпила один коктейль и идет, легко пританцовывая. Юля плетется сзади и еле слышно ворчит себе под нос. Она сегодня в образе Трупа невесты. Прозрачная, в пол, юбка то и дело путается в ее ногах.

Тут почти все наши однокурсники и ребята с соседних потоков. Мы двигаемся в сторону барной стойки, и я слишком поздно замечаю там Мирона. Расположив локоть на столешнице, второй рукой обнимает ту самую блондинку.

– Привет! – обозначает наше присутствие Оливка.

Обернувшись, он приветственно кивает и осматривает нас всех беглым взглядом. Подружка его, кажется, Вита, тоже с нами здоровается. Я лично с ней не знакома, но слышала, что она нормальная девчонка. Невысокая ростом, с пышными светлыми волосами и голубыми глазами.

– Привет, - киваю неопределенно и разворачиваюсь к барменше.

Она сегодня тоже в костюме. Волосы собраны в высокую прическу, губы накрашены черной помадой, а от уголка рта к подбородку стекает очень натуральная струйка крови.

Я ее знаю, мы познакомились еще в прошлом году. Ее зовут Кристина, и она, собственно, одна из владельцев этого бара.

Своеобразная, редко улыбающаяся девушка, но мы как-то сразу нашли общий язык.

– Костюм огонь, - подмигивает она, наполняя пивные бокалы.

– У тебя тоже, - усаживаюсь на барный стул и, чуть привстав, пытаюсь заглянуть за стойку, - там юбка?

– Ага, чтобы долго не возиться, - усмехается она, - а ты, я смотрю, этот момент не продумала.

Да, юмор у нее тоже своеобразный. Но это можно списать на ее непростую жизненную ситуацию. Это ее отец погиб чуть больше года назад в автомобильной катастрофе. И кофейня принадлежала ему, но перешла по наследству не Крис, а женщине, на которой он женился за шесть месяцев до смерти.

Она и ее сын реорганизовали кофейню в бар. Теперь Кристина работает здесь барменом, и поговаривают, у нее отношения со сводным братом.

– Что пить будем, девочки? – спрашивает она.

– Я Маргариту, - отвечаю сразу.

Девчонки заказывают себе то же самое. Пока Крис, закинув в шейкер лед, добавляет туда остальные ингредиенты, я расспрашиваю ее о делах.

Она охотно со мной общается. Рассказывает о планах на Новогодние праздники и приглашает на тематические вечеринки.

Оливия заинтересованно слушает, Юля с кем-то увлеченно переписывается, наверное, с Игорем.

– Я на Новый год домой полечу, - говорю, пожимая плечами.

Мирон и его девушка стоят справа от меня, и я буквально кожей чувствую на себе его взгляд. Это неожиданно сильно раздражает.

– До старого Нового года распланированы все выходные, приходи.

– Мы придем, - подает голос Юля, - да, девочки?

Оливка активно кивает головой, я снова неопределенно веду плечом. Если честно, пока не представляю, как доживу до конца этого года. До праздников мне вообще будет или нет.