Красивые лица
Шрифт:
Ребята быстро разбились на пары-тройки и проводили досуг, кто как горазд. Одни часами торчали в спортзале, другие в музыкальной, танцевальной и изостудиях. Рок-звезда и Ботаник поначалу много заседали в библиотеке.
А я слонялась без дела.
Я сидела в фойе у нижнего основания мраморной лестницы и бездумно листала какой-то журнал. Боковым зрением заметила быстрое движение. Подняла голову и успела ухватить самый хвост убегающей собаки.
Собака?!
Журнал в сторону. Бегом за псинкой.
Животное, будто не спеша, как у себя дома, пробежало два ветвистых коридора и скрылось за поворотом.
Я старалась
Я недоуменно вышла из той части дома, куда раньше не заходила. Здесь было мало света. Не так ярко, как в основных комнатах, где мы заседаем. Мне навстречу шел тот самый одиннадцатый парень, который вообще держался в стороне от всех.
– Этот дом меньше, чем кажется снаружи, - поделилась я своими мыслями.
– Здесь много тайных ходов, - ответил он и остановился, странным взглядом разглядывая мое лицо. – Много закрытых помещений.
– Вероятно, в одно из них убежала та собака.
– Какая собака?
– Я сидела в фойе и увидела… Такая большая… На колли похожа. Она побежала сюда. Я пошла за ней. Но зашла в тупик.
– Колли?
– Ага.
– Его зовут Смерч.
– Так ты знаешь этого пса?
– Да, это мой пес.
– Я не знала, что сюда можно с животными.
– В правилах об этом ничего не сказано. Но он просто жить без меня не мог и прибежал.
– Верный друг, - мечтательно вздохнула я, - завидую.
– У тебя нет друзей?
Я пожала плечами. Не знаю, потому что. Вроде бы и есть. А вроде бы, друзьям этим грош цена. Вот другое дело, когда был дедушка жив. С ним все по-другому было.
Неподалеку отворилась дверь спортзала. Споря, оттуда вышли Перчинка и Весельчак. Я обернулась на их голоса. Весельчак поддразнивал Перчинку. Ее это очень злило.
– Да ты сжульничала!
– Нет. Это ты мухлевал! Мячи так не летают в теннисе, как ты их подаешь.
– Ты не умеешь играть, ха-ха, признай это.
– Не дождешься! Ты – жулик. Я расскажу о тебе остальным.
– Ну да, конечно. Я весь боюсь и так дрожу. У-у-у-ух!
Их голоса удалились. Смешались с тишиной в итоге.
– Вот народ, заняться им больше нечем, - повернулась обратно к парню, - как спорить.
Но мои слова были обращены в пустоту. Он уже ушел по своим делам. У всех были дела, кроме меня.
– Все сюда! Все сюда! – Сахарок звала в фойе.
На большом экране рядом с входными дверями, мелькали буквы. Точнее, они перелистывались. Быстро-быстро. Примерно как на вокзале, когда происходит смена расписания или еще чего.
Буквы стали по одной замирать. Хотя уже с первой стало ясно, кто выбран.
– Перчинка! Перчинка!
– Ты – первая!
– Перчинка!
Ее обступило несколько человек. Все возбуждены. Все радуется и в то же время боятся. Кто смотрел предыдущие сезоны, знает, какие ужасы, страсти-мордасти подстерегали участников на каждом шагу. Временами даже не одного, а двух-трех сразу.
Закадровый голос объяснял телезрителям, что как только названо имя, испытание начинается.
В считанные секунды Перчинка очутилась в одном из тайных тоннелей. Мы все прилипли к появившимся из стен (видимо, были спрятаны в шкафах) телеэкранам, где с разных ракурсов транслировалась Перчинка.
Длинный темный дощатый тоннель. Метров пятнадцать точно. Ее задача – пройти его и остаться живой.
Мы все расселись на диванчиках. Только Рок-звезда осталась стоять у кухонного телеэкрана. В одной руке она сжала стакан с каким-то мутным пойлом (залежи алкоголя парни нашли в кладовке совершенно случайно).
Барби прижалась к Медведю. С другого бока сидела Сахарок и тоже в свою очередь сжимала его руку. Пожалуй, Миша действительно был более симпатичный.
Нет.
Он не просто симпатичный, а слащавый. Как у девушек, прижимавшихся к нему в этот момент. Его внешность казалась настолько приторной, что начинало тошнить.
Впрочем, от взгляда на девчонок у меня наоборот развивался комплекс неполноценности. В отличие от них, у меня совершенно обыкновенная внешность. Даже рядом с ними не валялась. Ни ног от ушей, ни груди – воздушных мячиков, ни волос – даже после сна как будто только из парикмахерского салона, ни шмоток – крутых, дорогих, блестящих и очень красивых.
«Перчинка».
Деревянные, потрепанные временем панели. Но едва она сделала самоуверенный шаг, как со всех сторон появились шипы, приводящие в действие механизмы казни. Как пример, был воспроизведен сюжет из первого сезона, где один качок – «Арчи, 25» - погиб на третьем или пятом шаге.
– Все в шоколаде, народ! – воскликнула Перчинка и широко улыбнулась в две камеры. И подмигнув, пообещала, – я запросто дойду до конца.
Однако ее ожидал сюрприз. Остроконечные шипы выдвигались, устремлялись на нее. И если она заденет хоть один, то ей «крышка», мягко говоря.
Перчинка прыгала, замирала, медленно огибала различные выступы.
Кадры из «отчетной будки».
«Барби, 20»:
– Я сразу поняла, ей не жить, как только она туда зашла. Если уж такой шикарный, крутой Арчи из первого сезона, не смог пройти и двух шагов, то, что может Перчинка? Ведь ее так в честь специи назвали, да? Я не люблю перец. У меня от него язык жжет.
«Топор, 23»:
– Как только Перчинка оказалась в этом жутком тоннеле, я понял, ей – хана. Как пить дать. Ну точный верняк, что у нее бесперспективняк полный.
«Ботаник, 22»:
– Перчинка очень сильная и крутая. Я видел, все два дня она проводила в тренажерном зале с другими парнями. Я сразу был уверен, она точно выиграет этот конкурс.
Кадр из тоннеля.
Перчинка дошла до середины. Она больше не улыбалась самодовольно. Пару раз она сильно ударилась о глухую стену. Однажды в последний момент увернулась от пролетающего перед носом кинжала. Однако ей задело щеку. И красная линия пересекала всю правую половину лица.