Краски вне линий (фанфик Сумерки)

Мне было все равно, если Питер на следующей неделе попросит меня станцевать обнаженным на его рабочем столе, я сделаю это! Я сделаю все, что угодно, лишь бы держать эту женщину в своих руках, …в своей постели,… сосущую мою плоть. ОУ! Маленький укус! Моя Белла, …моя лучшая выпускница,… мой шедевр! Я должен сделать это… и воспользоваться словами Кэти…

– На-ка выкуси, Белла…, – я сделал вдох, опуская взгляд на ее голову на моей груди,… чувствуя, как ее зубы погружаются в мою плоть и мышцы,… как она делится со мной своей эссенцией,… ее ДНК смешивается с моей кровью, …я мог использовать немного этого магического эликсира чтобы убить в себе этих подонков, Викторию и сэра Кевина.

Я закрыл глаза,… и сжал руки в кулаки,… притворяясь, что они залиты цементом. Я не буду двигаться,… я подчинюсь ей, … и позволю ей играть со мной вечность, если она того пожелает. Я знал, что так думать неправильно,… но я ничего не мог с этим поделать. Может, в душе я по-прежнему раб,… но если я ее раб,… я почту за честь быть им,… моя мечта сбылась. Любить мою Госпожу,… любить Беллу – это то, ради чего я живу.

Это сделало меня лучше как человека, как отца,… и я буду продолжать становиться лучше,… и в свое время, … возможно, я перестану быть угодливой вещью, которую она видит перед собой сейчас. Но пока меня делало счастливым то, что она может любить этого раба,… и не заставляет чувствовать себя кем-то второго сорта, потому что воображаемые цепи по-прежнему на месте.

_

Coloring outside the lines. Глава 15 (часть 1)

Глава 15. Может быть, когда-нибудь это место сможет стать нашим домом.

Часть 1.

BPOV

Следующим утром мы завтракали в напряженной тишине. Сначала мы просто, молча, доставали продукты из шкафчиков, …пока Эдвард не захлопнул один из них слишком громко, и тогда я поняла, что он злится.

Сегодня он ел хлопья, одно из своих любимых блюд на завтрак, хотя, когда у него бывало хорошее настроение, он всегда готовил для всех что-нибудь вкусненькое. Я знала, что свои хлопья «Lucky Charms» он любит с сахаром, и пока я наблюдала, как обильно он их им посыпает, я едва сдерживалась от того, чтобы сделать ему какое-нибудь замечание. Я села, вздыхая, с тостом в руках и стала намазывать на него масло.

Верите или нет, но Эдвард читал то, что было написано на коробке с хлопьями! Я была уверена, что он просто пытается игнорировать меня,…и это разозлило меня еще больше. Прошлой ночью мы помирились,… и это было так здорово,… пока я не осознала, что наша маленькая игра заходит слишком далеко,… и не была вынуждена ее притормозить. Эдвард был очень обижен,… и он до сих пор это демонстрировал.

Тишина длилась еще некоторое время, пока я, в конце концов, не поняла, что Эдвард только делает вид, что разгадывает головоломку, напечатанную на обратной стороне коробки. А если не делает вид, значит у нас настоящие проблемы.

Наконец, я была больше не в силах выносить это, и сама начала разговор.

– Прости, если я обидела тебя, Эдвард, – сказала я очень спокойно, глядя на гнома, нарисованного на коробке, которая стояла между нами, из-за этой коробки мне был виден лишь беспорядок на его голове.

И, как типичный мужчина, он небрежно ответил:

– Не обидела. Мне все равно. Делай что хочешь.

Я снова вздохнула, сжимая челюсть. Он часто вел себя как ребенок, но на этот раз мы должны разговаривать, как взрослые люди. А сейчас было очевидно, что мне придется общаться с двенадцатилетним Эдвардом.

– Я ХОЧУ поговорить с тобой, если это возможно, – я потерла лоб, продолжая смотреть только на коробку.

– Еще один сеанс терапии, доктор? – ехидно ответил он, по-прежнему не глядя на меня, – Разве мне было недостаточно вчерашнего?

– По-видимому, нет, – сказала я, стараясь сдерживать эмоции в голосе.

– Могу я попросить тебя отложить коробку в сторону? – спросила я, пытаясь сохранять спокойствие, – Такое впечатление, что я разговариваю о своей личной жизни с долбаным эльфом!

Эдвард вздохнул:

– Это гном, Белла.

– Мне насрать! – огрызнулась я, – Убери ее!

Одним пальцем Эдвард сдвинул коробку в сторону и стрельнул в меня очень холодным взглядом,… Должна признать, мне было больно. Я ни за что не хотела, чтобы он смотрел на меня так,… но он смотрел.

Затем он опустил взгляд в чашку с хлопьями, а я попыталась вспомнить, что же я собиралась ему сказать.

– Нам нужно поговорить об этом, – начала я, – Я знаю, ты сердишься на меня и я сожалею о случившемся. Я не хотела обидеть тебя, …и я не собиралась тебя отвергать…

Я увидела, как сжалась его челюсть, и он смотрит не на меня, а на сахарницу на столе.

– Я люблю тебя, Эдвард, – сказала я, желая добраться до той его части, которой было больно, – Я хочу делать для тебя все,… но… не это. Просто это причинит тебе боль…

– Это не причинит мне боли, – сказал он твердо, – Со мной уже делали это.

– И это проблема, – я вздохнула, говоря эти слова, – Эдвард,… я не могу быть твоей Госпожой. И, если честно, мне больно думать, что ты хочешь, чтобы я была ею.

– Я не просил об ЭТОМ, – теперь он смотрел на меня, и его глаза больше не были холодными, но взгляд был очень напряженным, полным смущения и боли, – Я просто… забудь. Я больше не буду просить об этом.

– Если я свяжу тебя, это навредит нам, Эдвард, – сказала я, ненавидя то, что вынуждена заставлять его чувствовать себя так, – Это может повредить нашим отношениям. Я знаю, что ты не хочешь этого. И я не хочу. Я знаю, что я делаю всевозможные ошибки, когда это касается тебя,… нас,… но я должна доверять своему внутреннему голосу, а он говорит мне, что это нехорошо для тебя. Нам следует поговорить об этом с доктором Фачинелли в следующую субботу.

– НЕТ! – его глаза внезапно наполнились шоком и страхом, – Ему не обязательно знать все, Белла.

– Он наш психолог, – ответила я, – У нас не должно быть от него секретов, это лишь замедлит для нас весь процесс выздоравливания. Здесь нечего стыдиться. Я имею в виду, для тебя абсолютно естественно… чувствовать себя в безопасности, будучи связанным. Ситуация схожа с той, когда люди выходят из тюрьмы, и у них занимает время – научиться снова чувствовать себя в безопасности.

– Белла, пожалуйста, не рассказывай ему…, – Эдвард вдруг стал выглядеть, как провинившийся маленький мальчик, – Он сразу подумает, что я моральный урод, пожалуйста…

Я села на стул рядом с ним, и взяла его руки в свои. Обычно он успокаивался, когда мы касались друг друга.

– Прости меня, – сказал он, посмотрев на мои руки, и его голос надломился, – Я не имел в виду ничего такого,… я просто,… я просто хотел быть твоим,… полностью твоим,… я отдавал себя тебе…

Он вздохнул, и в его вздохе чувствовалась боль, словно он понял, насколько это было неправильно, и теперь искренне об этом сожалеет. Но я никогда не винила его за то, что он чувствует. Это все та сука,… и все те люди, что причиняли ему боль на протяжении нескольких лет, так что мне нужно радоваться, что я хотя бы знаю об этом.