Краски вне линий (фанфик Сумерки)

– Эдвард, – глаза и голос Моррисона выражали неодобрение.

– Это ПРАВДА! – глаза Эдварда расширились, и он посмотрел на меня, выражая взглядом неверие того факта, что теперь он говорит правду, а даже судебные исполнители не купились на это.

– Это и ЕСТЬ правда, – добавила я, и Эдвард вздохнул с облегчением от того, что я подтвердила его слова.

– Выходит, рассказ Чарли о том, что Белла заплатила Вам двадцать штук за две недели – это ложь? – спросил Моррисон, глядя в свои записи.

Эдвард выглядел слегка пораженным этим заявлением, но спокойно ответил:

– Она думала, что это единственный способ заполучить меня. Вышло недоразумение. Белла получила свои деньги обратно. Если Ваши люди проверят ее счета, они обнаружат двадцать тысяч долларов, которые лежат там на ее имя. Я не брал этих денег.

– Двадцать штук – это немного маловато, да? – спросил Моррисон, – Две недели ВАШЕГО времени,… я слышал, что другие женщины платили порядка… пятидесяти или шестидесяти штук… верно?

Эдвард взглянул на меня, и его глаза потеплели.

– Да, некоторые женщины платили мне много денег, – сказал он спокойно, – Но я хотел быть с Беллой. Она мне понравилась. Двадцать штук – это минимальная сумма чтобы я смог уйти, не вызвав подозрений Виктории.

Я поняла, что улыбаюсь ему в ответ, и я знала, что он так же, как и я, вспоминает ту первую нашу ночь. Мой запертый в клетку вампир,… мужчина, за которого я отдала бы свою жизнь.

– Итак, в тот период времени она была Вашей сожительницей, а Вы – ее проституткой, – Моррисон не отставал и подвел итог.

– Нет, это было не так…, – начал Эдвард, но Моррисон начал перебивать его.

Но на этот раз Эдварда было невозможно остановить.

– Нет, СТОЙТЕ! – крикнул он и Моррисон заткнулся.

– Белла – невинная студентка колледжа, – Эдвард нахмурился, – Она шла в этот клуб, не зная, в какой мир она попадет. Она была любопытной молодой девушкой, которая пришла туда со своими подругами. Она думала, что увидит танцы,… может быть, немного мускулов,… немного кожи,… и больше ничего. Ради всего святого, она принесла с собой блокнот! Она случайно влипла в неприятности, даже не подозревая, насколько темен этот мир. Мне следовало отказать ей в ту ночь. И если бы мне была хотя бы грош цена, я бы отказал ей и позволил уйти прочь из моей конченой жизни. Но я был эгоистом. Я хотел ее, …я НУЖДАЛСЯ в ней. Я тонул в дерьме своего мира,… а в ней я увидел что-то настолько редкое,… кого-то очень НАСТОЯЩЕГО. Кого-то, кто обратил внимание на то, что у меня «красивые глаза» – так она назвала их, блять, в красной комнате, где каждый дюйм моего тела был на виду! Она не какая-нибудь извращенка, которая искала проститутку, чтобы перепихнуться. Она леди, принадлежащая к определенному классу. И я не позволю Вам или какому-нибудь адвокату или судье отзываться о ней ПЛОХО! Я знаю, что от меня ждут спокойствия и отсутствия эмоций, но я ничего не могу поделать с этим! Это и ЕСТЬ эмоции. Особенно когда дело касается МОЕЙ девушки.

– Давайте прервемся, – предложила Бенсон, и они вышли на улицу покурить.

Я улыбнулась ему, качая головой при мысли о том, какой чудесный мужчина мне достался, когда он сказал:

– Мы проиграем это дело, да? И меня запрут до конца моих дней?

– Не говори так, – я подошла к его стулу, вставая перед ним, прикасаясь к его волосам и опуская свой подбородок на его голову, – Это наша первая попытка дачи свидетельских показаний. Дальше будет получаться лучше.

– Я не хочу, чтобы они клеветали на тебя в суде, – негодовал Эдвард, и я почувствовала, как он обвил мои ноги своими руками, – Я не могу при этом оставаться спокойным, Белла. Я не против, если они захотят «нагнуть» меня, когда я буду стоять на трибуне,… но ТЕБЯ они не получат. Только через мой труп.

– МЕНЯ не устроит, если они «нагнут» тебя на трибуне, – сообщила я, целуя его волосы, – Твоя задница принадлежит МНЕ.

Это была шутка, и я обрадовалась, когда он рассмеялся, прижимая меня крепче к себе.

– Я люблю принадлежать ТЕБЕ, Белла Свон, – сказал он, и я вспомнила, как он сказал мне это в нашу первую ночь, проведенную вместе. Тогда я думала, что это просто слова, но сейчас я знала, что он говорил правду.

– Я тоже, Эдвард Каллен, – ответила я, – И мне было бы действительно больно,…если бы ты отказал мне в ту ночь. Я никогда не знала, что тебя посещали подобные мысли.

– Я едва набрался храбрости попросить Викторию взяться за эту работу, – вспомнил он, – Я планировал быть с тобой жестоким,… напугать тебя. Я собирался рассмеяться над твоим предложением и сказать тебе, чтобы ты шла трахать себя сама. Я не хотел, чтобы ты когда-нибудь еще раз даже приближалась к этому месту. Ты мне очень понравилась, когда впервые говорила со мной в той маленькой комнате,… помнишь?

– Помню ли я? – я усмехнулась, – Это был самый страшный момент в моей жизни, так что, само собой, я помню.

– Ты была напугана, – согласился он, – Я чувствовал, как сильно ты дрожишь, когда взял тебя за руку. Я не знал, что делать. Но я должен был поцеловать тебя. Ты была такой тихой,… такой милой,… как мягкая фортепианная музыка… в мире, наполненном звуками громко бьющих барабанов. И когда я поцеловал тебя, я сразу понял, что ты станешь для меня кем-то особенным. Я знал, что ты важна для меня, моя девушка с записной книжкой.

– Те поцелуи погубили меня, – сказала я, зарываясь губами к нему в волосы и улыбаясь своим воспоминаниям, – И ты был такой,… уххххх… ты целовал мою шею и кожу ниже… под моей блузкой,… и все, что я могла делать – это продолжать говорить, пока ты вытворял все это со мной.

– Мне жаль, – он усмехнулся, а затем лукаво ухмыльнулся и добавил, – Нет, мне не жаль.

Я засмеялась:

– Я знаю, что тебе не жаль. Ты пытался заткнуть меня, да?

– На самом деле нет, – он целовал кончики моих пальцев, каждый по отдельности, – Мне нравилось слушать, как ты говоришь,… ты была такой милой,… так нервничала. Я думал, что ты совершенно невинна. Я хотел дать тебе все самое лучшее, что можно получить в этом заведении. Я испытал нечто вроде облегчения, когда ты захотела снять меня на две недели. В этом случае, я мог уделить тебе достаточно внимания и времени, которых ты заслуживала. Думаю, я любил тебя уже тогда.

– Я влюбилась в тебя уже тогда, когда ты поцеловал меня в клетке, – призналась я, – А когда ты впервые понял, что любишь меня?

– Думаю, я действительно влюбился в тебя в тот момент, когда стащил твою записную книжку. А первый раз, когда я осознал это…, – размышлял он вслух, – Когда ты подарила мне футболку для сна и сказала, что мой комфорт для тебя важнее секса. В ту ночь я захотел жениться на тебе.

– Вау, – я улыбнулась, – Тогда я бы сказала, что с пользой потратила десять долларов.

– Дело было не в футболке, – он поднял на меня глаза, – Дело было в тебе. Ты любила меня,… и мне понадобилось некоторое время, чтобы понять это, потому что я дурак,… но я понял это именно тогда. Я вспомнил, на что это похоже,… когда кто-то заботится о тебе. Как бы я хотел, чтобы эта футболка все еще была у меня. Она важна для меня.

– Я знаю, – я играла пальцами с его волосами, – Я бы взяла с собой много чего,… например, диктофон…

– Диван, – добавил Эдвард, – И табуреты!