Красная королева

— Мадам Эхтор всего-навсего будет записывать тех, кто желает меня видеть, — говоря это, я потупила глаза, давая возможность свекрови очередной раз унизить меня.

— Что-то я не заметила очереди из просителей! Может быть, вам не стоит заниматься такими глупостями?

— Ну почему же глупостями, ваше высочество? Например, когда пришло письмо от лорда Ферзона с просьбой уделить ему время, то мадам Эхтор согласовала со мной день, когда мне удобно будет принять посла. Надеюсь, что посол передаст мне письма от семьи. Я так давно не получала новостей от папы! Или вы считаете, ваше высочество, что я сама должна была писать ответ на эту просьбу?

— Вы могли продиктовать его любой своей фрейлине, — недовольно поморщилась королева-мать. Ей явно не понравилось мое желание увидеть посла.

— Своим фрейлинам я плачу не за это.

За два дня до приезда свекрови миледи Лекорн наконец-то подбила итоги. Когда она мне отчитывалась, я выяснила довольно много любопытных подробностей: триста золотых в месяц — это очень большая сумма. Кроме того, если оплатить все долги, то у меня за все это время обнаружиться некий запас — около пятисот монет. Не слишком много, нужно признать.

Казалось бы, пока я валялась в кровати, на что можно было расходовать деньги? Но выяснилась милая подробность: я сама должна содержать свой двор, в том числе и миледи Лекорн. Она как старшая фрейлина получала двенадцать золотых в месяц. Обычные фрейлины получали по восемь. Кроме того, мне еще приходилось платить и за визиты доктора. Хорошо было уже то, что отопление моих комнат, охрану и питание для всех, а также горничных и лакеев оплачивал королевский казначей.

В целом, насколько я поняла, мадам Лекорн была достаточно честна. Но у нее не было стимула экономить, потому деньги она разбазаривала налево и направо. По семьдесят-восемьдесят монет каждый месяц уходило на раздачу нищим. Мне это казалось редкостным идиотизмом. На такую сумму можно было месяц содержать бесплатную столовую для тех же нищих, а не тупо раскидывать монеты в толпу, вызывая скандалы, ссоры и драки.

Как-то во время одной из бесед мадам Менуаш пожаловалась мне, что ее чуть не покалечили, когда под ноги ей лакей кинул горсть медяшек:

— Это было ужасно, ваше королевское величество! Люди кинулись и сшибли меня с ног. И если бы не какой-то могучий купец, который буквально выдернул меня из толпы, меня бы затоптали. Тогда мне порвали платье, и это было очень обидно.

— Думаю, мадам Менуаш, я смогу компенсировать вам эту потерю. А главное, вам больше не придется стоять в такой толпе, чтобы увидеть двор.

У меня было время обдумать, что и как нужно изменить. Прежде всего, я решила, что необходимо систематизировать записи. Хотя бы просто разнести их в две тетради: «Приход» и «Расход», делить их помесячно и обязательно каждый месяц подбивать итоги. Кроме того, конечно, это очень дальняя перспектива… Но мне необходимо сделать так, чтобы народ меня любил. Так что больше никаких киданий мелочи в толпу. Зато я постараюсь организовать что-то вроде бесплатной больнички для бедных и по возможности столовую для нищих.

Разумеется, я прекрасно понимала, что моих собственных средств на это не хватит. Тут варианты были различные. Можно организовать лотерею и собрать крупную сумму сразу, а можно потихонечку обложить «данью» придворных. Как только они поймут, что я хоть что-то представляю собой при дворе, желающие поучаствовать найдутся мгновенно.

Планы у меня, конечно, были наполеоновские, но пора вернуться в реальность и послушать, что там говорит раздраженная свекровь.

— Я слышала, Элен, что к вам зачастил герцог де Богерт?

— Герцог де Богерт — близкий моему мужу человек, и я не вижу ничего дурного в том, что он иногда балует жену своего владыки сладостями. Тем более что далеко не всегда он это делает сам. Чаще передает с кем-нибудь из придворных.

— Герцог, — с тщательно скрываемым раздражением сказала королева-мать, — шалопай и бездельник! Он отвлекает моего сына от государственных дел. А вы, Элен, как разумная жена, должны были показать де Богерту, что его присутствие в вашем окружении неуместно.

— Ваше высочество! Вы хотите сказать, что я должна начать критиковать нашего короля и указывать ему, с кем стоит поддерживать дружеские отношения, а с кем нет?

На эту шпильку отвечать королева не стала, просто резко сменила тему:

— Почему вы не берете с собой на прогулку миледи Лекорн? Ваши фрейлины слишком молоды и без надзора могут допустить оплошность.

— Мадам Лекорн плохо справляется со своими обязанностями. Когда мне понадобилось узнать состояние моих финансов, эта дама больше десяти дней подводила итоги. Я не могу доверить такой легкомысленной и неаккуратной женщине надзор за фрейлинами. Поэтому у меня к вам будет просьба, ваше величество.

Мне кажется, за все время существования Элен при королевском дворе она ни разу не осмелилась обратиться с просьбой к свекрови. Зато сейчас Ателанита с трудом сдержала самодовольную улыбку: она явно собиралась отказать. Я же продолжила:

— Поскольку мадам Лекорн в силу почтенного возраста уже тяжело оказывать необходимые мне услуги, я решила сменить старшую придворную даму, — за моей спиной послышался слабый полувздох-полувсхлип. Это мадам Лекорн обозначила свое присутствие. Лицо Ателаниты напряглось: я практически в глаза обозвала ее старухой, ведь возрастом свекровь и Лекорн почти не отличаются. — Поэтому я хотела бы, ваше высочество, чтобы вы с присущей вам проницательностью подобрали бы на это место несколько кандидатур.

Я почти видела, как в голове свекрови крутятся мысли. С одной стороны, я собиралась уволить ее креатуру, с другой стороны, хоть и вела себя дерзко, но вроде как признала ее главенство, раз попросила помощи. Сейчас Ателанита прикидывала, что ей будет выгоднее: оскорбиться, что я отвергла Лекорн, или не скандалить и заменить явно не справляющуюся даму, которую я, тварь такая, ухитрилась дискредитировать в глазах окружающих, на другую. Выбор был нелегкий: в это время она, похоже, даже забыла, что так и продолжает стоять передо мной.

Очевидно, свекровь решила, что скандалить сейчас невыгодно, потому что величественно кивнула головой и ответила:

— Я попробую найти достойную замену миледи Лекорн. Но шла я к вам, Элен, вовсе не за этим. Мадам Суллер жаловалась на вас. Она говорила, что вы завели очень странную привычку: ежедневно навещать сына по утрам. Мадам Суллер говорит, что вы берете дофина на руки, разговариваете с ним и целуете! Я считаю недопустимым такое вмешательство! Этот младенец — будущий правитель государства! Такими непотребными нежностями вы испортите его! У короля не должно быть личных привязанностей. Это не идет на пользу стране и не укрепляет трон!