Красная нить судьбы

– Ай!
– я заскакала на одной ноге, упала в самую грязь и с чувством хлопнула ладонью по коричневой жиже.

Лучше быть не может!

Вещество цвета шоколада попало на запястье, защипало, задергало нервы. Я поднесла руку к лицу и увидела тонкую красную полосу раздражения на коже.

Все-таки я ее развязала! Даже не так - я ее порвала!

Я оглянулась вокруг, понимая, что волки мигом меня найдут. Наследила как могла!

Есть же еще заколка… Вот только вытянуть ее придется грязными руками.

Я поморщилась, старалась как можно меньше испачкать волосы, и думала о том, какой самый плохой день в моей жизни: этот или тот, когда я застала Мишу за двойным предательством?

– Адель!
– окликнули меня кусты. Точнее, тот, кто был за кустами.
– Адель, это ты?

Из-за веток показалась одна из видящих.

– Да.

– Бежим, что ты сидишь? Саймон тебя везде ищет!

Бежать? Да, конечно, нужно…

Я обернулась, сама не зная, желаю я увидеть погоню или боюсь ее. Все-таки Верс не сдал меня, хотел сделать одной из своих…

– Адель!
– видящая - девушка по имени Энн, трясла меня за плечи.
– Тебя что, заколдовали?

Похоже на то. Что я несу?

Но для меня отдать тело - это почти то же самое, что отдать душу. Может в современном мире я словно жила по принципам прошлого, но ничего не могла с собой поделать. Глядя сейчас на себя в грязи я и чувствовала себя испачканной. Не потому, что переспала с Версом, а потому, что будто использовала мужчину.

Сама-то я знала, что если бы он не привлекал меня, я бы ни за какие блага мира не пошла бы на это. Ходила бы связанная, постоянно убегала, но не легла бы с тем, от кого меня воротит.

Я надеялась, что эта тяга с разрывом нити пройдет, но сердце саднило, как разбитые коленки. Мне не стало легче, стало только хуже, потому что мужчина, который мне нравится видит во мне не ту, кем я являюсь на самом деле.

Какая ирония!

Всю жизнь бороться за то, чтобы меня любили и принимали такой, какая я есть и вот так глупо вляпаться…

– Идем!
– Энн потянула меня за руку, несмотря на то, что и сама перепачкалась об меня.

А мне лезли в голову глупые мысли. Какая реакция теперь будет у Верса после разрыва нити на меня с заколкой? А без? Что, если я отмоюсь, прикреплю заколку и лягу рядом? А если снизу заколку и в лоб скажу, какой он идиот?

– Ты что, самоубийца?
– Энн тянула меня быстрее, чем я сейчас могла идти своими пудовыми ногами.

Действительно! Девушка словно услышала мои мысли. Я же не враг сама себе, что за мысли?

И тут в соседних кустах что-то зашуршало. Показался серый хвост.

Нет! Нет, иди обратно! Не надо!

И волк будто услышал меня - шмыгнул мимо и понесся назад.

– За подмогой!
– решила Энн и побежала со всех ног.

Саймон вылетел на нас минуты через две и резко затормозил, стараясь не врезаться в Энн.

– Адель! Ты в порядке? Я думал, тебя схватил патруль!

– Меня и схватили. Два патруля.

Саймон прощупал взглядом измазанную грязью меня и схватил за руку так импульсивно, что чуть не выдернул руку.

– Ай! Полегче… Больно же.

– Прости, я просто… - Саймон стирал снова и снова с моей правой кисти грязь, особенно с запястья, и улыбка все отчетливей виднелась на его лице: - У тебя получилось! Получилось!

Я стояла перед зеркалом и до красных точек на коже терла верх правой груди.

– Адель! – Стук в дверь заставил меня вздрогнуть, пальцы замерли в сантиметре от тела.

В последнее время я постоянно дергалась от звуков. Волчий вой преследовал меня днем, а ночью, несмотря на порванную связь, мне снился Верс. Снился так, что я просыпалась с бешено стучащим сердцем и с чувством глубокой потери.

Хорошо, что моего позора никто не видел. Теперь я жила отдельно от Хельги в награду за большой вклад в казну видящих. Меня ценили, холили и лелеяли, больше не косились, как на бомбу с часовым механизмом, и всячески старались поддерживать, когда я грустила о семье. А еще помогали мне в поисках обратного пути домой, закапываясь со мной в библиотеке с сотнями томов.

После дела Бриджит в нашем городе были более мелкие заказы по деньгам, но не менее ценные по смыслу для меня. Я понимала, что людям действительно претит эта связь, все больше убеждалась, что нить не благословение. Теперь я разрывала нити быстро, а скрывалась еще быстрее. Заколка все еще играла на моей стороне, и, как бы близко ко мне ни оказывались волки, Дикий патруль ни разу не схватил меня.

В такие моменты я чувствовала, как раздражение и злость Верса щекочет мне пятки. Будто его мысли дотягивались до меня, обжигали своим желанием заполучить, искушали сдаться в неизвестность. Я бежала от него, а в голове всплывали воспоминания о нашей ночи. Его рычание словно врывалось из прошлого в настоящее и дразнило слух.

Стоило стае Верса подойти ближе, меня будто шмель кусал чуть выше груди. Начинало печь, и я знала, куда мне бежать так, чтобы не попасться.

И вот опять печет. Волки рядом?

Стук повторился, и я спешно поправила одежду, шумно выдохнула, натянула улыбку и открыла дверь.

– Адель! – Мама Греты, неудержимая, словно стихия, вошла в дом, заставляя бумаги на столе слететь на пол. – Волки уже два часа не выходят из квартала. Что нам делать? Чудо, что они еще не вломились сюда!

Женщина сложила руки на своем животе в замок и выпрямила спину. Я знала, что она боялась, что все видящие за дверью не находили себе места и что Саймон тратил все силы на их успокоение.

В глазах Хельги качались две чаши весов. С одной стороны – из-за меня видящих могли вот-вот раскрыть. С другой – я их единственная надежда на переезд. И Хельга смотрела на меня так, будто просила решить за нее дилемму, помочь понять, что важнее.

Саймон за последние два часа уже дважды спрашивал, не появилась ли у меня новая нить, которую видящие не видят. Я лишь качала головой и прикусывала язык.

Ну как я скажу о своих подозрениях? Это же нелепица! Я потихоньку узнала этот мир и поняла, что похожих случаев просто не было.

Как я могла сказать, что подозреваю, что Верс заклеймил меня? Что сделал своей стаей, как обещал? Что эта жгучка на груди – метка? И что, кажется, волки меня слушаются, ведь я постоянно думала о том, чтобы они не нашли меня, и они проходили мимо.

Как могла рассказать, что однажды столкнулась с волком и попросила его уйти, а тот послушался?

– Я не могу больше оставаться здесь и подвергать видящих такому риску. Вы сегодня места себе не находите, – сказала я то, что хотела услышать Хельга, и плечи женщины дрогнули, а руки разжались из замка.