Красная нить судьбы

– Прости, я первый раз касаюсь женщины. Не представляешь, как давно я мечтал получить хоть немного человеческого тепла.

Смешно – тепла! Он сам как печка, зачем ему еще подогрев? Хотя, конечно, я его понимаю: жить без возможности дотронуться до других – это сущее наказание.

Интересно, у него были объятия в детстве?

– Меня даже родители не могли обнять. Можно мы еще немного постоим так? – Саймон как-то незаметно придвинулся к берегу, поэтому, когда моей спины коснулся теплый камень, я вздрогнула.

Мое тело все было напряжено до предела. Я не получала никакого удовольствия от контакта, и даже попытка мужчины достучаться до моей человечности внутри отозвалась сопротивлением.

– Я не могу, прости! Это слишком. – Не сильно, но настойчиво оттолкнула мужчину, а он посмотрел на меня снизу вверх нечитаемым взглядом, но не отпустил. Я почувствовала движение пальцев в замке рук за спиной. Эмоцию по лицу не распознать, а вот голос сквозил отчаянием:

– Пять минуть, Адель, прошу. И я скажу, как тебе порвать собственную нить.

Кто-то скажет, что актер должен спокойно относиться к прикосновениям, свободно впускать в свою зону комфорта, но я поспорю. Работа работой, а настоящая жизнь – это совсем другое.

Я вздрогнула и отстранилась, чувствуя, будто меня держит в руках не мужчина, а осьминог-манипулятор. Мгновенное отторжение, сродни ожогу и уроку на всю жизнь. Очередное разочарование в людях.

– Обойдусь. Если есть способ, то я найду его сама. – Я достаточно грубо оттолкнула Саймона, защищая свое личное пространство, и с головой ушла под воду.

Вынырнула на поверхность, чувствуя, что сама от гнева горячее воды, из которой идет пар. Может, кто-то с легкостью помог бы тактильным контактом, но для меня это было слишком. Колодезная вода снова чувствовалась в горле и носу, но уже не вводила меня в такую панику.

Пожалуй, можно сказать Саймону спасибо за то, что зарядил меня энергией и лишил страха, потому что я спокойно ныряла и не думала о том, что совсем недавно чуть не утонула в этой темной глубине. Без фонарика, на ощупь, я изучала дно и сама не поверила своим пальцам, когда нащупала нечто металлическое и вытянутое.

– Я ее нашла! – крикнула и встретилась с улыбкой Саймона, которая не тронула глаза. – Ты не рад?

– Это должен быть я, – отвернулся мужчина, выбираясь на каменный берег и подавая мне руку. – Кто нашел ее. А то получилось, будто я специально не поднимал ее, чтобы ты спустилась ко мне.

Я подплыла ближе и посмотрела на его руку. Без его помощи можно было забраться, но с трудом.

– А разве не так? – Я протянула заколку мужчине, чтобы не сломать ее ненароком, пока буду вылезать.

– Нет, хочешь – верь, хочешь – нет. Можешь даже злиться на меня, но меня поймет только тот, кто оказался в такой же ситуации. – Саймон схватил меня за запястье и рывком вытянул из воды, прижал к себе на секунду и тут же сделал шаг назад. – Я буду вырывать возможность прикоснуться к тебе, как голодный пес рвется к еде. Но, заранее извиняясь за все последующие попытки, я скажу уже сейчас, как тебе порвать нить.

Я внимательно рассматривала выражение лица Саймона. Я понимала, что так нервно реагирую на его слова, потому что они задевают меня. Хочется спросить: бросался бы он на любую? Все равно, как тому самому псу?

Одно мне в нем нравилось: он не юлил. Приперли к стенке, Саймон и сказал честно о своих планах.

Остался вопрос: чего он добивается таким поведением? Действительно расскажет, как мне освободиться, или использует это как очередную возможность?

Я будто иголку съела – внутри покалывало, неприятно, точечно. Я жалела о том, что попросила Саймона о помощи. Как теперь нам вместе работать?

Мужчина так старательно смотрел мне прямо в глаза, что злость чуть потухла. Не пожирал глазами – и на том спасибо. Чуть проще общаться.

Вдруг воздух изменился, стал сухим, будто в сауне. Комплект нижнего белья на мне медленно, но верно сох.

Саймон сел на камень спиной ко мне, обхватил свои коленки и чуть склонил голову набок.

– Я читал, что такие, как ты, могут разорвать нить, только если этого искренне желают.

– Я искренне этого хочу!

– Подожди, это еще не все. Разорвать можно только во время… – Саймон запнулся, чтобы наполнить полные легкие воздуха. – Только во время близости. Если женщина в самом разгаре процесса искренне хочет разорвать связь, у нее это выйдет.

Саймон смотрел прямо на каменную стену, а я на его профиль. Видела, как выехала вперед челюсть мужчины, как опустились уголки губ. А у меня в ушах пульсом билась его фраза о разрыве нити.

Это что, получается, мне нужно переспать с самым злейшим врагом и не передумать?

ГЛАВА 8

Бриджит покорила меня с первого взгляда. Она относилась к людям, на которых взглянешь и понимаешь - мухи не обидит. Чуть скована в плечах, смотрит на мир добрым и немного испуганным взглядом. Ее жених - настоящий говнюк! Она же настоящее сокровище: мила, воспитана, добра и умна. Как же жжет душу узколобость мужчин насчет внешности!

Ее отец был ее полной противоположностью - мог растерзать одним только движением брови. Взгляд его теплел только тогда когда он смотрел на дочь.

Я скрывалась за низко опущенным капюшоном плаща и подняла его, открывая лицо. Это был оговоренный заранее с Саймоном жест, означающий, что я согласна взяться за заказ. Я хотела лично увидеть эту семью прежде чем браться за работу

– Вы действительно сможете это сделать?
– цепкий взгляд мужчины будто вцепился мне в горло.

– Я бы здесь не сидела, - я поправила заколку на волосах, удивляясь, что увидев меня, по идеи - свой идеал, он остался абсолютно непоколебим.

– Какие гарантии? Сумма огромная, - Как бы невзначай спросила высокая женщина, положив руку на плечо мужу, а заказчик похлопал по ней в ответ. Никаких ревностных взглядов в мою сторону. Женщина будто боялась радоваться, была напряжена и насторожена, и я ее понимала.

Реакция этих людей заставила меня задуматься о том, как же видят меня те, кто действительно любит?

Чувствовалось, что в семье Бриджит царит любовь и понимание, и что такой нежный цветок выросла за каменными стенами родных спин. Я смотрела на пару и думала, как же там мои родители? Ищут меня? Наверное, с ног сбились? У мамы давление, а папа вечно держит переживание в себе. Как бы в больницу не угодили на нервах!