Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Красное и белое. Неутолимая жажда вина
Шрифт:

Доминирование одного-единственного мнения в любой области никогда не приводит ни к чему хорошему. В данном случае рецепторы и предпочтения одного специалиста стали абсурдно и опасно влиятельными. Сама мысль о том, что вкусовые рецепторы одного человека могут быть бескомпромиссным мерилом качества, кажется маразматической. По всему миру люди стремились изготавливать такое вино, которое получило бы достаточно баллов по Паркеру, а не то, которое лучше всего подходит для их винограда и почвы. Консультанты пользовались рецептами, потенциально обеспечивавшими будущему вину максимальные баллы – это всегда подразумевало максимальное усиление зрелости, глубины и ясности вкуса, максимальную выдержку в бочке и максимальное сохранение необходимой кислоты. Они влияли на мнение общественности во всем мире – люди признавались: «Я не могу это пить, но, должно быть, это моя проблема, ведь

это вино получило 95 баллов по Паркеру».

Что ж, я уверен, что сейчас вино в целом лучше, чем когда-либо. Частично это и заслуга Паркера. Он и сам рекомендовал не слишком полагаться на оценки, ведь сопровождавшие их заметки о вкусе представляли гораздо более богатый источник информации. Но оценка вина и винная критика попали в ловушку 100-балльной системы: критики будто соревнуются в том, чтобы подтвердить достоинства вин с высокими баллами и высмеять с низкими. 95 – это новые 90, так что «очень хорошо» и «потрясающе» разделяют всего 6 баллов. Из 100? Я смотрю на оценки молодых вин, скажем, бордо 2015 и 2016 года, и иногда меня посещает мысль – неужели все изготавливают вина с оценкой 95+? Что, правда? Проблема в том, что сейчас, в эпоху социальных медиа, ставя низкие оценки, ты теряешь подписчиков. Зачем любителю вина говорить «Хей, я купил вино с 92 баллами», если другое приложение оценит его на 95? Выбери то, которое ставит больше баллов. И не давайте мне сесть на любимого конька об инфляции оценочной системы, благодаря которой мы теперь видим вина с оценкой в 100 баллов, появляющиеся каждый месяц во всех уголках земного шара. Сто баллов означают наилучшее, безупречное, «идеальное» вино, не правда ли? Но с каждым годом вина становятся все лучше, и, если предыдущие уже вскарабкались на 100-балльную вершину, как могу я доказать, что то или иное вино их превосходит? Что ж, можно отказаться от оценок и начать обозначать качество тщательно продуманными языковыми средствами.

Многим виноделам не приходится размышлять о недостижимом «идеале». Их задача – предоставить машине собрать урожай, затем транспортировать его на винодельню в наилучшем виде, по пути удаляя всевозможные посторонние объекты – листья, ветки, мышей, застрявшие секаторы. Есть всего один шанс убрать все это, прежде чем виноград попадет в измельчитель. Многие из самых популярных в мир вин делаются из винограда, собираемого машинным способом. Без него едва ли мог бы функционировать весь Новый Свет.

Виноделы с лучших плантаций во всех ведущих странах мира имеют в своем распоряжении целый арсенал приспособлений и машин, чтобы создавать самое прекрасное вино. Но самое прекрасное вино получается не в погребах, оборудованных по последнему слову техники. Оно получается у виноделов, обладающих пониманием вкуса, искрой таланта, готовностью идти на риск и глубоким знанием и любовью к земле, дарящей ему виноград. И не всегда эта земля самая знаменитая. Лозы могут быть не самые ухоженные, избалованные и обласканные. Виноградная лоза – настоящая дикарка, и самые запоминающиеся вина демонстрируют этот факт.

Итак. Виноград прибывает на винодельню. Первая выборка приличных ягод сейчас выполняется еще во время сбора. Отобранные грозди попадают на сортировочный стол, где, пока виноград перемещается по ленте транспортера, остроглазые работники отсортировывают ягоды, которые не выглядят достаточно хорошими. Далее они попадают в машину, которая отделяет гребни, а затем зачастую происходит еще один отборочный тур с использованием оптики, лазеров, высокотехнологичных способов измерения пригодности ягод – я наблюдал за работой этих машин, отлавливающих любые отступления от внешнего вида идеальной ягоды, и думал о том, не теряется ли при этом харизматичность самого вина – те виноградины, которые казались мне отличными, часто отсортировывались, унося с собой всю свою индивидуальность. Что происходит с этими ягодами? Из них можно было бы изготовить чудесное вино. Хочется думать, что их не утилизировали, а пустили в дело, и кто-нибудь получил удовольствие, откупорив бутылку.

Как бы то ни было, далее виноград необходимо превратить в вино. В простейшем варианте этот процесс включает в себя отжимание из винограда сока, его ферментацию (брожение), выдержку и разлив по бутылкам. Вот так просто. В самом базовом варианте вино могут даже не разливать в бутылки. Итак, максимум четыре этапа. Конечно, красное, розовое, белое, игристое, сладкое и крепленое имеют свои особенности и требуют различных техник. Но я хотел бы описать процесс как можно проще, поэтому остановлюсь на красном и белом вине. Так что давайте добавим к виноградному соку немного дрожжей и добьемся ферментации.

Обычно

ягоды слегка давят, чтобы начал выделяться сок, и удаляют гребни. Но не всегда. Производители игристого, некоторые амбициозные производители белого вина, а также те, кто изготавливают белое вино из черного винограда (сок большинства сортов черного винограда не имеет цвета), любят оставлять грозди в целости, аккуратно выдавливая сок. Гребни удерживают большую часть мякоти, и подвергаемый ферментации сок получается очень чистым. При изготовлении красного вина ягоды чаще всего давят, удаляя гребни, так что в процессе ферментации в итоге вместе с соком участвуют и кожица, и мякоть. Некоторые производители Пино-Нуар и Сира любят оставлять часть или все гребни в бродильном чане, так что при раздавливании ягод гребни не удаляются. В Божоле грозди часто укладывают в чан целиком, не раздавливая ягоды, и в результате получается красное вино с очень ярким фруктовым вкусом. Гребни определенно придают вину характерный привкус. Но стоит переборщить – и вино испорчено, но, как это часто бывает в кулинарии, пара щепоток творит чудеса.

Итак, перейдем к ферментации. Чаще всего при работе с белым виноградом из него стремятся как можно скорее отжать сок. Иногда раздавленные ягоды держат пару часов на слабом огне, чтобы извлечь немного вкуса из кожицы. Такое вино получается более пикантным. Древний грузинский метод изготовления янтарного, или оранжевого, вина в глиняных кувшинах предполагает ферментацию сока с кожицей, а иногда и с гребнями. Результат получается грубоватым, с горчинкой, но на удивление привлекательным. С подачи виноделов из Хорватии, северо-востока Италии и французского региона Юра существенное количество виноделов со всего мира осторожно экспериментируют с таким методом изготовления вина. Что ж, будем ждать новостей. Черный виноград иногда выдерживают в собственном соку целый день, прежде чем приступать к ферментации, чтобы кожица отдала больше вкуса и цвета. Наконец, приступаем к делу.

Большинство вин изготавливают с использованием культивированных промышленным способом дрожжей. Хипстеры и пуристы могут идти более сложным путем, но существуют сотни разновидностей дрожжей, выведенных для осуществления качественного и равномерного брожения. Какие-то из них никак не влияют на вкус вина, другие же могут добавлять всевозможные ароматы и привкусы. Если в вашем распоряжении бочка не самого лучшего винограда, немного качественных дрожжей могут существенно поправить дело. Однако актуальная тенденция среди топовых виноделов такова – использовать следует те дрожжи, которые характерны для конкретного виноградника, поскольку это необходимо для выражения истинных качеств его винограда. Во многих случаях так оно и есть. Зачастую подобные «натуральные» дрожжи действительно способны помочь смягчению текстуры вина, иногда за счет аромата, но некоторые виноделы говорят, что их виноградники заселены очень плохими дрожжами, которые они бы и близко не подпустили к бродильным чанам. Культивированные дрожжи – современный феномен. Лучшие виноградники в них не нуждаются, остальным они часто просто необходимы.

Самой важной вещью в процессе ферментации является правильная температура. Во время брожения выделяется тепло, и этот процесс может выйти из-под контроля, как разъяренный жеребец. Температура может подняться, и тогда ферментация стремительно завершится в течение двух дней. В результате получится невнятное красное вино, так как у него не было времени для достаточного извлечения цвета и аромата из кожицы, или белое вино, чей аромат испарился в дымке углекислого газа. Да и сами дрожжи могли быть «сбиты с толку» и не завершить ферментацию, что привело бы к получению вина, которое с большой вероятностью быстро превратилось бы в уксус.

В былые времена, пытаясь избежать этих рисков и держать температуру под контролем в жаркие годы, виноделы запасались льдом. Пример Германии, где ферментация замедлялась прохладной осенью, демонстрировал миру значение контроля над температурой, а внедрение емкостей из нержавеющей стали сделало это возможным. Некоторые белые вина, в особенности Шардоне, ферментируются в дубовых бочках, и хотя при таком способе сохранять низкую температуру брожения все еще не просто, но в небольшой 225-литровой бочке ее контролировать гораздо легче, чем в гигантском чане. Некоторые производители заново начинают проявлять благосклонность к большим бетонным чанам, и я считаю, что они на самом деле хорошо влияют на текстуру красных вин в стиле южной Европы. Некоторые вина сегодня ферментируют в яйцеобразных бетонных чанах. Считается, что такая форма помогает конвекционным потокам поддерживать постоянную температуру в течение всего процесса брожения.

Поделиться с друзьями: