Красный цветок

Бич просвистел и змеёй завертелся по полу, сопровождаемый резким яростным звуком.

– Так?!

Ну, садистка, да и только.

Сиэл*ла опустила ресницы, Сори*ан голову. Астар*эль кичливо вздернула подбородок.

– Я поражаюсь вашей глупости! Двуликие! За что такое наказание?! Дойти до такого откровенного дебилизма! Гадальшицы!
– презрительно передёрнула плечами Сант*рэн.
– С чего вы взяли, что у вас хватит мозгов выпутаться живыми и невредимыми из этой нелепой передряги? Рисковать разумно, а в ряде случае - не разумно, но ради Цели, - это я могу понять, принять и одобрить! Но вот так, нелепо, отправляться в качестве жеста добровольной воли на закуску трупам! Увольте от понимания подобного идиотизма!

Возразить оказалось категорически нечего.

– Каждая из вас получит наказание, - внезапно успокоившись, Сант*рэн уселась в высокое кресло за широким дубовым столом.
– А теперь ступайте вон. Вон все! Кроме Одиф*фэ.

Неожиданно для меня девушки, даже кроткая Сори*ан, не двинулась с места.

– В чем дело?
– тонкая бровь Сантэн круто изогнулась.
– Вы что? Не расслышали, что я сказала?

– Тетушка, пожалуйста! Не наказывайте её!
– Мольба явно читалась в голубином взоре Сори*ан.

– Право же, тетушка, Одиф*фэ не за что наказывать!
– На одном дыхании выдохнула Астр*эль.
– Она до последнего шага возражала против нашей затеи! Правда! Она и последовала за нами только для нашей же безопасности! Если хотите наказывать Одиф*фэ, наказывайте всех! Мы не уйдем. Это не честно.

Их тревога казалась мне забавной. Ну что, по их мнению, она могла мне сделать? Я нисколько не боялась гнева Сант*рэн. Но все-таки их полудетская солидарность приятно согревала душу.

– Идите, девочки, - кивнула я им - Нам действительно нужно поговорить с 'мамой'.

Как только дверь за ними затворилась, Сант*рэн сбросила с лица маску:

– Что ты вытворяешь?!
– зашипела она.
– Если ты позволишь себе ещё нечто подобное...

– Что именно?
– холодно откликнулась я.
– Я, кажется, спасла им жизнь, причем - дважды.

– Я говорю об Эллоис*сэнте!

– Вот оно что! Ну, а если позволю, что тогда? Осмелитесь лишить Черного короля его Кровавой невесты? А себя - призрачной надежды когда-нибудь иметь возможность претендовать на трон Фиара? Вы никогда на это не пойдете.

Несколько коротких мгновений мы обменивались взглядами. Сант*рэн опустила ресницы первой.

– Я так и думала. Орудие, что вы пытаетесь прибрать к рукам, маэра, стоит того, чтобы немножко помотать себе нервы, не так ли? А заодно и рискнуть парочкой-тройкой племянников.

– Стоит, Одиф*фэ. Существо, способное в одиночку остановить Дикую Охоту Черных Фейри, стоит дорого. Я рискну. Эллоис*сент прекрасно сумеет о себе позаботиться сам. Он хороший игрок.. Даже когда играть приходиться с огнем.

– Играть с огнем - гиблое дело. Смотрите не заиграйтесь. Вы - все, - ответила я.

***

В комнате, на прикроватном столике меня дожидалась записка, написанная косым мелким подчерком:

'Не сдавайся и не бойся! Мы с тобой'

Рядом с запиской стояла коробка конфет.

Глава 7

Эллоис*сент

– Необычайно мило с их стороны, как ты считаешь?

Что должна чувствовать девица, осознав, что постель её занята молодым человеком, прекрасным до такой неприличной степени, что даже случайные перелетные птицы замирают в воздухе, стремясь полюбоваться сказочным видением?

Смущение? Робость? Радость?

Я ощутила глухое недовольство.

– Что ты тут делаешь?!

– А как ты думаешь?
– прошелестело в ответ.

– Банально и пошло!

– Банально и пошло?
– Эллои*сент поднялся.
– Что именно?

Вид у него был помятый и потрепанный, что, однако, общего впечатления не портило. В Чеар*рэ оставалось слишком мало простого, грубого, человеческого. Даже их болезненность имела демонически-чувственный, утонченный оттенок.

– У тебя есть вопросы, которые не терпится задать? Попробуй-ка поговорить с тетушкой. Или дядюшкой. Может, им удастся утолить снедающее тебя пламя?

Эллоис*сент приблизился, глядя на меня сверху вниз с таким выражением, что невольно захотелось опустить ресницы.

– Меня снедает отнюдь не любопытство. Диалог с тобой, кузина, обещает быть куда интереснее. Мне понравился аванс, что ты дала в галерее. И понравился сегодняшний поединок. Я люблю жесткие игры. Ты, кажется, тоже? Большинство женщин кровь отвращает, боль - пугает. А я люблю боль.

Нахмурившись, я вслушивалась в речь мальчика:

– Любишь боль? Это ты о чем и как это понимать?

– В мире существует не так много вещей, способных лишать самоконтроля. Наслаждение и боль в равной степени заставляют забываться не хуже того сладкого дурмана, что в конечном итоге лишает людей разума...

– К чему ты клонишь?

– Тебе нравится причинять боль; мне - принимать. Мы могли бы неплохо провести этот вечер. И многие другие вечера тоже...

Я в немом изумлении смотрела ему в лицо:

– Ты осмеливаешься предложить подобное кровной родственнице?

Взгляд, брошенный 'кузеном' был весьма красноречив:

– Двуликие! Одиф*фэ, о чем ты говоришь? Подобные грехи в этом доме именно с родственниками и разделяются.

– Ты хочешь сказать, что инцест среди Чеар*рэ - обыденное явление?

Не знаю, что отразилось у меня на лице, но это заставило Эллоис*сента дать пояснение:

– Инцест?
– коротко хохотнул парень, покачав головой. Темные брови поднялись, будто крылья ночной бабочки.
– Нет. С папой, мамой, родными братьями, сестрами, рыбками, собаками и кактусами большинство предпочитают сохранять чисто платонические отношения. Но бывали случаи, - правда, крайне редко, - когда прапрадедушки не только прелюбодействовали, но даже женились на праправнучках. А вот племянники и тетушки, дядюшки и их воспитанницы, многочисленные кузены-кузины и иже с ними предаются любовным играм без лишних угрызений совести. Неужели для тебя это новость? Это естественно! Много ли в мире найдется смертных, способных вынести или дать то, что мы желаем получить? Одиф*фэ, - я невольно дернулась, когда горячая ладонь ласково коснулась щеки.
– Не считая особых случаев, мы легко доживаем до пятисот лет, сохраняя при этом молодость, красоту и репродуктивные функции. У любого из Чеар*рэ огромное количество родственников. Подчас мы даже не знаем друг друга в лицо. Среди людей нам одиноко, там чуждо все. Мы действуем на смертных, как кролик на удава, как любовная песня вампира. Иссушая их души, пресыщаемся прежде, чем игра успевает стать по-настоящему интересной. Мы для них - смертельный яд. Они для нас, что мотылек для огонька. Пылинка, прогорающая, не запоминаясь. Так что плохого в том, чтобы искать близости с подобным себе? С тем, кто равен? Ты думаешь, это не правильно? Нет, это - не порок. Это - жизненная необходимость. Инстинкт выживания, если хочешь.

– Откуда ты знаешь, что я сочла ваши семейные привычки пороком? Читаешь мои мысли?

Эллоис*сент криво усмехнулся:

– Ты слишком громко думаешь, кузина.

Не знаю, как ему это удалось, но злость прошла. На смену ей пришло странное, не свойственное мне спокойствие.

'Оно' моим и не было.

– Терпеть не могу, когда мной манипулируют. Даже если это делается из лучших побуждений, - попыталась я отстраниться.

– Я тобой не манипулирую, - Эллоис*Сент удержал меня без усилий. Плохо быть маленькой и лёгкой.