Красный Дракон Империи
Шрифт:
Ленинградское НИИ радиолокации, которым руководил уже контр-адмирал Аксель Берг, выдало "на гора" несколько новых разработок. Среди них наземные РЛС нового поколения с возможностью обнаружения самолётов, их курса, скорости и высоты полёта, на дистанции до 300 км. и по высоте до 12 тысяч метров, станции контрбатарейной борьбы, позволяющие обнаруживать миномётные батарей на дистанции 15–20 км., а артиллерию противника на дистанции до 45 км., бортовые РЛС для новейших реактивных истребителей и для бомбардировщиков. Всё это стало возможным благодаря появлению первых электронных вычислителей, пока на стержневых лампах, но на подходе была уже и полупроводниковая техника.
В Новосибирске вышла на проектную мощность и была подключена к энергосистеме наша первая АЭС, строительство которой курировал Берия. Мощность энергоблока станции
Промышленные районы Сибири получили дополнительное энергообеспечение. Шли работы по созданию атомного реактора для подводных лодок. Там же, в Новосибирске, полным ходом шло строительство Академгородка и синхрофазотрона, для исследования микрочастиц. Руководил работами на ускорителе элементарных частиц академик А.Ф. Иоффе. Вскоре к нему присоединились Альберт Эйнштейн, Эдвард Теллер, Энрико Ферми, Ричард Фейнман.
На новых землях население с некоторым страхом ждало, когда придут страшные комиссары и начнут насильно загонять всех в колхоз. Но время шло, а комиссары не появлялись. Тогда самые смелые начали осторожно задавать вопросы, когда начнётся коллективизация. На это им представители новой власти со смехом отвечали, что право стать колхозником надо ещё заслужить, а если крестьяне сами того желают, то могут объединиться в сельхозартели, получить от государства ссуду на приобретение техники, семян и удобрений и расплачиваться своей продукцией. В преддверье большой войны мы не собирались особо вкладываться в земли, по которым вскоре прокатятся боевые действия.
Я был занят в Москве в комиссии по изучению боевого опыта, полученного в ходе Хасанской, Халхин-гольской компании и "Польского похода". Результатом работы комиссии в числе прочего стало увеличение численности и оснащения ремонтных подразделений моторизированных частей, увеличение количества топливозаправщиков и БРЭМ*,переоснащение тыловых служб. Вообще тыловому обеспечению уделялось повышенное внимание. Боец на линии фронта не должен думать о том, удастся ли поесть горячей пищи и когда будет возможность помыться и сменить портянки.
Работа в Москве позволила почти каждый день бывать дома. Естественно, что и в "чайных вечерах" тоже принимал участие. На один из таких вечеров я пригласил Константина Симонова, с которым познакомился на Халхин-голе, где он находился в качестве военного корреспондента. Вообще его настоящее имя Кирилл, а псевдоним Константин появился из-за того, что Симонову было трудно выговаривать своё имя. Он из-за нарушения дикции не выговаривал "р" и "л".
Пришлось, с его согласия, поработать с ним, в результате чего дефект речи стал практически незаметен. И вот в один из вечеров, когда у нас в гостях был Симонов, Ольга прочла стихотворение "Жди меня". Костя застыл как статуя с недонесённой до рта чашкой чая, слушая строки, написанные им в том, другом мире. Когда Ольга закончила он встал, подошёл к моей жене и, преклонив колено, поцеловал ей руку.
— Это просто чудо какое-то, — сказал он поражённо, — у меня, почему-то, в груди так защемило от этих строк, будто бы это я их написал, оторвав от себя кусок души.
— Эти строки однажды прочитал мне мой будущий муж, — ответила Ольга.
— Виктор, это просто бесподобно. Кто автор?
— Автор неизвестен, Костя, — я пожал плечами. Ну не говорить же ему, что это его стихи из другого мира.
— Но мне будет очень приятно, если их читать будешь ты. Всё же это мужские стихи.
— Скромничаешь? — прищурившись спросил Симонов. В ответ я лишь снова пожал плечами.
12 октября 1939 года в Москве начались переговоры с представителями Финляндии об обмене территориями. Мы заранее знали, что переговоры будут безрезультатными, но всё же решили не отходить от известой мне исторической последовательности. СССР предложил финской стороне отодвинуть границу от Ленинграда на 90 км. Взамен Финляндия получает вдвое большую территорию в Карелии. Ход переговоров подробно освещался в советской прессе. 9 ноября переговоры прекратились. Финляндия отказалась принимать наши условия. 26 ноября в 15 часов 45 минут в районе населённого пункта Майнила с финской стороны был открыт артиллерийский огонь по
советской территории. Было произведено 7 орудийных выстрелов. С нашей стороны было четверо убитых и семь человек ранено. Факт обстрела с финской территори был зафиксирован на фото-кино плёнку с высотного самолёта-разведчика и с патрульного дирижабля пограничных войск КГБ СССР. На фотоснимках и киноплёнке было отчётливо видны, как финская батарея производит выстрелы в направлении территории СССР. Были видны разрывы снарядов в расположении нашей воинской части. В тот же день советская сторона вручила финскому посланнику в Москве ноту протеста и требование отвести финские войска от линии границы на 25 километров и выдать советской стороне виновных в провокации. В противном случае Советский Союз будет считать себя вправе самому найти виновных и предать их суду. Из Хельсинки были в срочном порядке отозваны наши дипломаты. 30 ноября, не получив ответа от финской стороны, части Красной армии перешли границу с Финляндией. Началась Советско-финская война, которую ещё назвали Зимней.В этом варианте истории боевые действия шли совсем по другому. В первый же день наша авиация завоевала полное господство в воздухе. У финнов было уничтожено всё, что могло летать. Теперь ничего не мешало бомбить и штурмовать с воздуха позиции артиллерии, места сосредоточения войск, укрепления. Идущие перед войсками подразделения спецназа вычищали леса от финских снайперов. Одним из наиболее эффективно действующих подразделений специального назначения командовал капитан Маргелов Василий Филиппович. Тот самый, в честь кого ВДВ будут называть " войсками дяди Васи".
Большую эффективность показали антиснайперские группы, вооружённые крупнокалиберными снайперскими винтовками. Финны были в панике. Они ожидали толпы прущих на пулемёты с винтовками на перевес русских, а получили мобильные, отлично экипированные и обученные, вооружённые автоматическим оружием, многочисленные штурмовые отряды, действующие в тесном взаимодействии с бронетехникой и авиацией. Все попытки перейти в контрнаступление молниеносно парировались действиями советской артиллерии и авиации. В ходе этой войны впервые были применены установки дистанционного разминирования УР-39 на базе БМП-2.
В течении нескольких дней на Корельском перешейке удалось выдавить финнов за линию укреплений. Здесь на передний план вышли наши самоходки с орудиями калибра 152 мм. Подходя вплотную к финским ДОТам они буквально в амбразуру расстреливали укрепления, оставаясь неуязвимыми для финской противотанковой артиллерии. Кроме того для уничтожения укреплений и скоплений войск противника было выделено 50 ОДАБ калибра 500 кг. и 5 ОДАБ калибра 10 тонн. Ответственным за их применение Сталин назначил меня, так что пришлось собираться и выезжать в действующую армию. В итоге было израсходовано 3 "десятитонки" и 37 " пятисоток". С их помощью мы расчистили путь для мобильных подразделений. В один из дней пришло сообщение, что финская диверсионная группа проникла на нашу территорию и вырезала медсанбат. Раненых красноармейцев убивали ножами и штыками, а медсестёр, перед тем как зарезать, жестоко изнасиловали. Тотчас на место выехала группа политработников, подготовка которых, с некоторых пор, включала в себя знание норм международного права в военной сфере, умение проводить опросы, составлять протоколы осмотра и вести фото-кино фиксацию. Я так же выехал с этой группой. Смотреть спокойно на растерзанных молодых, 19-20ти летних девчонок было невозможно. Перед тем как убить над ними всласть поизмывались. Отрезанные груди, вспоротые животы, перерезанные шеи, вырезанные на живом теле пятиконечные звёзды. От увиденного меня охватила безудержная ярость. На машине, на которой мы приехали, разом, как от взрыва гранаты, лопнули все фары и стёкла. Мой бессменный спутник Олег Седых попытался подойти ко мне, но я жестом остановил его. Ярость уже была взята под контроль и я начал мыслить относительно спокойно.
— Кто первым обнаружил? — чуть хриплым голосом спросил я.
— Капитан Маргелов, командир одной из групп спецназа. У них раненый был и они доставили его сюда, а тут такое.
— Василий Филиппович? Это хорошо. Ко мне его срочно.
Через четверть часа передо мной стоял капитан Маргелов.
— Товарищ генерал-лейтенант, капитан Маргелов по вашему приказанию прибыл.
— Вольно, товарищ капитан. Видал что творят, суки? — я кивнул в сторону разорванных палаток медсанбата. — Что, оставим такое без ответки?