Красный Гигант

Яшка, вопреки обыкновению, решил на этот раз обойтись без митинга. Еще вчера, после похорон Нюрки, вся власть на планете вместе с четырьмя винтовками и пулеметом, была передана наскоро избранному сельсовету. Новоявленный председатель, внучатый племянник Нюрки со стороны сына второй жены Семена, хоть и схлопотал от Яшки выговор за аморальное происхождение, но клятвенно обещал навести на Керосинке порядок, разбежавшихся по лесам борташевцев изловить, мужикам учинить суд, а верховых баб расседлать и употребить по назначению.

Что же касается самого Борташа, то приговор в отношении него привели в исполнение еще затемно.

Яшка был доволен. Единственное, что не давало ему покоя, так это паровоз, улетевший в разгар сражения с борташевцами. Свой он был или вражеский, но подвергать риску оружие, оставшееся на орбите без присмотра, Косенкову не хотелось. Правда, теперь в его распоряжении вместо двух паровозов было целых шесть, однако людей на них не хватало, а опытных машинистов и вовсе не было. Неожиданно выручил Мустафа. Облазив и обстукав каждый паровоз сверху донизу, он сообразил, что они легко способны двигаться и маневрировать в состыкованном положении, изрядно экономя при этом горючее, за каковое открытие Мустафе была объявлена благодарность перед строем и обещан орден Красного Знамени по возвращении на Гигант.

Егор, отлучившийся из деревни спозаранок, все награждения пропустил и едва не опоздал к отлету. Яшка поощрил его в личном порядке, вручив за мужество в боях с бандитами именной наган, который тут же отобрал за самовольную отлучку.

Еле отвязавшись от Яшки, Егор получил нагоняй и от Мустафы.

– Где тебя черти носят?
– напустился на него майор Каримов.
– Тут каждая пара рук на счету!

Вместо ответа Егор вынул из кармана и протянул ему стреляную гильзу.

– Что ты на это скажешь, командир?

Мустафа повертел гильзу в пальцах, и густая бровь его недоуменно приподнялась.

– Где ты это взял?

– Там, на пустыре, в кустах.

– Это же от «Калаша»! Пять-сорок пять! Егор забрал гильзу и спрятал в карман.

– Вот и я о том же…

Благодаря инженерному гению майора Каримова и мастерству машиниста Сидорчука старт красной армады прошел в штатном режиме, и спустя полчаса она уже вышла на расчетную орбиту. До стыковки со станцией «Мир» оставались считанные минуты.

Яшка с нескрываемой гордостью бродил вдоль гармошки состыкованных паровозов из конца в конец, любовно дыша на полированные поверхности и по-хозяйски протирая их рукавом.

– Простор-то какой!
– кричал он через все шлюзовые переходы.

– Тут ежели плакат повесить, так на нем можно аршинными буквами написать «Да здравствуют Советы рабочих, крестьянских, солдатских, матросских и аборигенских депутатов!» - и еще место останется.

– Яш, зайди-ка сюда, - из командной рубки главного паровоза выглянул озабоченный Сидорчук.

– Иду!
– Косенков, нарочито громко топая и по-журавлиному перешагивая через комингсы, приблизился к рубке.
– Вспотеешь, пока дойдешь!
– радостно сообщил он.
– Ну, чего тут у вас?

– Ничего, - проворчал Сидорчук.

– Мы вышли в точку встречи со станцией, - пояснил Мустафа.

– Молодцы!
– Яшка одернул гимнастерку.
– А ну, покажьте!

– Смотри сам, Яков Филимоныч, Косенков шагнул в рубку, и улыбка медленно сползла с его лица. Навигационные экраны паровоза были пусты. Станция пропала.

– Черт!
– поручик Яблонский бросил колоду.
– Тройка, семерка, туз! Если вам снова повезет, я всерьез буду считать, что вы в сговоре с пиковой старухой… - он снял китель, сверкнувший золотом погон и воротником, засаленным до свинцового блеска.
– Идет за кольцо и сапоги?

– Прошу извинения, - Купер брезгливо пощупал ветхую ткань.
– Только за сапоги.

– Однако, братец, ты поразительно скуп для миллионщика!
– поручик с укоризной протянул Джеймсу перетасованную колоду.
– Сними.

– Какой там миллионщик!
– вздохнул Купер, выбирая карту.
– Все в прошлом… Вот разве что ваши друзья дадут благоприятной цены загруз…

– Можешь не сомневаться!
– заверил Яблонский, пожирая глазами карту в руках Джеймса.
– В золоте будешь купаться! Нектар и амброзию вкушать! Кстати, что это я все на «ты», а брудершафта не пили!
– он живо наполнил бокалы.
– Давай за дружбу!

– С удовольствием, - вздохнул Джеймс, предусмотрительно отодвинув карту на край стола.
– Так у вас и золото есть?

– Есть, есть, - поручик с сожалением проводил карту глазами.
– Все есть, были бы патроны… - он залпом осушил свой бокал, забыв о брудершафте.

Купер не настаивал. Прихлебывая ароматный ликер, он внимательно присматривался к своему новому знакомому. Поручик казался странноватым, но вполне разумным молодым человеком, к счастью, начисто лишенным деловой хватки. Выходя в эфир с борта станции, Джеймс не мог и надеяться, что будет так скоро услышан и взят на буксир космическим кораблем, прилетевшим не со зловещего Красного Гиганта, а с вполне цивилизованной планеты, расположенной где-то неподалеку.

– Тут главное что?
– продолжал Яблонский, занюхав воротником кителя.
– Главное - доставить всё в целости и сохранности.

– Могут предполагаться препятствия?
– удивился Джеймс.

– А черт его знает! Как масть ляжет… - поручик снова взял карты.
– Сам понимаешь, в эмиграции живем. Зачем с властями ссориться, когда патронов нет? Другое дело - с пулеметом!
– он ласково погладил маслянистый кожух стоящего у ног «максима».
– Может, и отобьемся…

– Что значит - может?
– встревожился Купер.
– Вы не имеете разрешения властей?

– Да какое там разрешение!
– Яблонский махнул рукой.
– Сколько лет живем и разрешения не спрашиваем. Ты не волнуйся, прошмыгнем незаметно, разгрузимся в тихом месте - они и знать не будут.

– Но как вы объясните появление товара на планете? Не будут ли вам задавать неудобных вопросов?

– Вопросов?!
– поручик вдруг расхохотался.
– Нет, эти не будут. На редкость неразговорчивый народ.

Утирая выступившие слезы, он снова потянулся было к бутыли, но тут из узкого отверстия аварийного люка появилась и замерла, словно охотничий трофей на стене, огромная, заросшая рыжей шерстью голова.