Красный Гигант

– Неплохой клапштос!
– похвалил себя Джеймс.
– Все в порядке, господа!
– крикнул он в люк.
– Невесомость требует немножко привыкнуть! Сила тяжести вернется, когда паровозы пристыкуются взад!

– Самого бы тебя в зад, контра!
– хором простонал модуль «Природа».

Джеймс пожелал бойцам скорейшего выздоровления и принялся за уборку. К счастью, бортовой пылесос не постигла общая судьба всей аппаратуры станции, и скоро в проходе между ящиками можно было двигаться без опасения вляпаться в неаппетитные комья или случайно проглотить пуговицу.

Когда уборка подходила к концу, из люка «Природы» высунулась перепачканная голова и хмуро попросила:

– Слышь, Купер! Давай-ка сюда свою трубу. Тут тоже прибраться надо, а то командира во все дыры несет…

Несколько часов спустя новый экипаж станции «Мир» понемногу угомонился и заснул, пришвартованный стараниями Джеймса Купера к скобам, поручням и другим надежным причальным приспособлениям. Никто из красноармейцев и не заметил, что во время уборки исчезло все их оружие, включая Миколкин пулемет, и даже деревянная кобура командира отделения Прокопенко была пуста.

Слушая, как всхлипывают во сне измученные бойцы, Купер бесшумно покинул модуль «Природа» и заботливо прикрыл за собой люк.

Дальнейшие его действия немало удивили бы Якова Филимоновича Косенкова, если бы тот вдруг вернулся на станцию в это тяжелое для Красной Армии время. Но Косенков был далеко и не мог видеть, как вальяжный неповоротливый американец вдруг с поразительной ловкостью принялся ворочать ящики и в несколько минут расчистил проход к умолкнувшей еще на земной орбите бортовой радиостанции. Пальцы космонавта торопливо пробежались по клавишам, шкалы и лампочки на панели ожили, из динамика послышались космические шорохи. Джеймс поднес к губам микрофон и, еще раз оглянувшись на люк, негромко произнес:

– May day! May day! Всем, кто меня слышит…

– Ты с ума сошла!
– возмущался Егор, едва поспевая за Катей, ловко прыгающей с камня на камень.
– Зачем тебе белые понадобились? Ты же на Красный Гигант хотела, к отцу!

– И по-прежнему хочу!
– Катя отшвырнула носком ботинка зубастую личинку сколопендры.
– Но попасть на планету - это еще полдела. Мне спасти его надо! Некого же надеяться? От тебя-то, как я посмотрю, помощи мало.

– Я тебе уже говорил - поздно его спасать!
– Егор вздохнул. Ну как ей объяснить?

Катя поняла его вздох по-своему.

– Вот-вот, - сказала она.
– Все отговорки ищешь, а дело-то проще простого! Захватить оружие, прилететь на планету - и освободить! Кто это может сделать, если не белые?

– Неизвестно еще, как эти белые тебя встретят! Нюрку-то с Ревякиным не пожалели!

Катя остановилась и даже притопнула от возмущения.

– Вранье это все! Тищенко болтает, что попало, а ты его слушаешь! Я знаю многих офицеров дивизии, это благородные люди! И потом - они жизнью обязаны папе! Если трусишь - так и скажи!

– Я не трушу, - сказал Егор спокойно.
– Я опасаюсь. На стрелку так не ходят - среди ночи, как снег на голову. Я, знаешь, на нескольких успел побывать. Там клювом щелкать не приходится… - он остановился.
– Давай так: пока не увидишь своих знакомых, об оружии ничего не говори.

– Почему это?
– Катя удивленно округлила глаза.

– По кочану, - объяснил Егор.
– Есть у меня одно опасение… В общем, не суетись. Идем спокойно, собираем плюхариков, вроде бы мы и ни при чем… Ждем, когда сами окликнут.

– Зачем столько сложностей?
– Катя нахмурилась.
– Когда можно прийти и сразу сказать…

Она вдруг осеклась.

– Ну, и что ты скажешь?
– усмехнулся Егор.

– Здравствуйте, господа, - неуверенно произнесла Катя.

– Плохо, - Егор покачал головой.
– Давай-ка обойдемся и без «господ», и без «товарищей».

– А ведь хлопец дело говорит!
– неожиданно раздался у него за спиной хриплый голос.
– Мы господ с товарищами на одной пальме вешаем!

Егор резко обернулся и застыл, увидев нацеленное ему прямо в лицо острие копья.

– Ну-ну, не дергайся!
– сказал низкорослый бородатый человек, одетый в длинную, до колен, домотканую рубаху, подпоясанную солдатским ремнем.

Двое других, одетых точно так же и таких же коротконогих, целились в Егора из арбалетов.

– И руки подыми!
– добавил человек с копьем.
– А ты, барышня, кидай сюда туесок, ежели, конечно, в нем бонбы нет!

– Какая бомба, что вы, мужики!
– сказал Егор, передавая ему Катину корзинку.
– Плюхариков мы собираем!

– Кто ж вас знает, местных, - рассудительно заметил копейщик, вытряхнув содержимое корзинки на землю.
– У вас тут, говорят, черт знает чего можно найти! В каждом огороде пулемет зарыт! А может, и патроны есть?
– он пытливо прищурился на Егора.

– Нет, - честно признался Егор.
– Патронов нету. Только плюхарики.

– Тьфу, срамота!
– копейщик брезгливо пнул лаптем шевелящуюся кучу, после чего тщательно вытер его о траву.
– И как вы такую страсть в рот берете?!

– Дык куда деваться?
– Егор простодушно почесал в затылке.
– У сколопендры-то брачные пляски начались, к ней сейчас и не подступишься. Перебиваемся вот, чем бог послал!
– краем глаза он поймал изумленный взгляд Кати.
– Много ли нам, сиротам, нужно?

– Сиротам, говоришь?
– мужик скептически пожевал бороду, щурясь на комбинезон Егора.
– А мундирчик-то у тебя не сиротский. Верно, браты?

Арбалетчики, и в самом деле похожие друг на друга, как братья, утвердительно махнули бородами.

– И девка одетая, будто сейчас с ярмарки, - сказал один из них.

– Сестра, стало быть?
– продолжал копейщик.

– Единоутробная!
– кивнул Егор.

– А что ж вы с остальными-то в бега не подались?

– В бега?
– Егор посмотрел на Катю, ожидая хоть какой-нибудь подсказки, но та, похоже, понимала в происходящем еще меньше, чем он.

– Да мы подались было, - Егор был вынужден продолжать наобум, - но отстали чего-то…

– Вот чудаки-люди!
– рассмеялся копейщик.
– Деревню, пожитки - все побросали! И чего напужались? Батька местных без вины кончать не велит, - он вдруг хитро подмигнул Кате.
– Но ежели разбежались - значит, чем-то виноваты, а?

– Так мы ж вернулись!
– заспорил Егор.
– Сами, добровольно!

– Добровольно, говоришь?
– мужик все смотрел, щурясь, на Катю.
– Ну, пошли, коли так.