Красота от отказа

– Я хочу знать, что случилось с Блейком Филлипсом. Почему он напал на тебя снова?

Снова? Это было не в первый раз? Что ж, позже будет что обсудить.

– Блейк приехал к Рэнди, чтобы предложить ему записать сингл в Нэшвилле. Он был в комнате, когда я пришла на вечеринку после концерта. Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Мы спорили о записи песни, и я ушла. Я и понятия не имела, что он последовал за мной в мою комнату, а когда я открыла дверь, он схватил меня сзади и хотел изнасиловать.

– Что он сделал с тобой, Лори?

Я не слышал этих деталей и не собирался слышать, но у меня не остается выбора, поскольку её мать не успокоится, пока всё не узнает.

– Я укусила его за руку, поэтому смогла позвать на помощь, - она указывает на свое лицо.
– Он ударил меня сюда. И тогда он взбесился, когда я сказала, что не хочу его.

– Что значит он взбесился?

Лорелин смотрит на меня, потом на родителей.

– Он пытался меня изнасиловать, но Джек Генри его остановил. Ее мать ахает, закрывая рот рукой.

– О Боже. Я даже и подумать не могла о таком, когда ты сказала, что он папал на тебя.

Ее отец ударяет кулаком по столу.

– Если бы я имел с ним дело после того трюка, он бы вышел с тобой из студии и ничего бы не случилось.

Какого трюка?

– Это не твоя вина. Я же говорила, что не хотела раздувать из этого проблему. Я понятия не имела, что он настолько нестабилен, и поэтому выдвинула обвинение, получив запретительный судебный приказ.

Скорее всего он больше не подойдет ко мне, но не волнуйтесь. Джек Генри будет рядом.

– Но как долго?
– спрашивает мама.

Мне не нравится её тон, и должно быть Лорелин заметила это. 

– Еще три недели.

– А что будет, когда ты уедешь?
– спрашивает Джолин.

Мы смотрим друг друга. Это же очевидно. Мы не знаем, поэтому и не отвечаем.

Напряжение растет. Джейк пытается смягчить неловкость.

– Джек, чем конкретно ты занимаешься? Уффф.

– Я владею несколькими виноградниками, а также произвожу разнобразные вина.

– Должно быть, ты преуспел в этом деле.

– Стараюсь.

Я никогда не хвастался своим богатством, за исключением того случая, когда думал, что таким образом смогу заполучить Лорелин.

– Не позволяй ему одурачить тебя своей скромностью. Его виноградники очень хорошо преуспевают.

– Настолько хорошо, что мы не должны волноваться о том, что он здесь из-за успеха, которого ты достигла с тех пор, как в последний раз видела его?

Черт! Она выводит меня из себя.

– Мама!

– Ничего. Я понимаю, почему у твоих родителей возникли сомнения. Это нисколько меня не оскорбило.

Меня не оскорбило её беспокойство. Впервые за всё время она ставит интересы дочери превыше всего. Но, тем не менее, меня сводит с ума тот факт, что она подвергает сомнению мою любовь к Лорелин.

– Отец Лорелин не единственный мультимиллионер за этим столом. Хоть я и рад за Лорелин и её успех, но мне не нужно ни цента её денег.

– Я и понятия не имела, что вы так богаты. Конечно же Лорелин не сказала ей. Она бы не стала.

– Она ничего не сказала вам, потому что мои деньги ничего для нее не значат. И это одна из многих причин, почему я люблю её.

Я пережил ужин. Едва ли. И сдержал свое обещание.

Мне нужна чертова пересадка языка после того, как я вынес два часа с Джолин Прескотт. Всё это время я говорил себе, что это ради моей девочки. Это был единственный способ пройти через это, не сказав этой женщине, какой эгоистичной и хреновой матерью она была для девушки, заслуживающей гораздо большего.

У нее хватило наглости сказать мне, что карьера Лорелин здесь в Америке, а не в Австралии. Она сказала это так, будто бы я - глупая задница и ничего не понимаю. Я прекрасно осведомлен, что в Америке певцы в стиле кантри добиваются успеха. И не надо напоминать мне дважды. Так что вдобавок к эгоистичной я могу назвать её оскорбительной.

Последней каплей стало, когда она сказала, что я разрушу жизнь Лорелин, если лишу её всех возможностей в будущем.

Как бы сильно мне не хотелось, чтобы Лорелин выбрала меня, решение будет принимать лишь она.

Только она сама может решить, каким путем ей идти в этой жизни. Всё, что мне остается - это молиться, чтобы её мать не переубедила её не связывать свою жизнь со мной.

Когда они, наконец, уходят, я сажусь на диван и откидываю голову на спинку. Я смотрю в потолок, когда Лорелин садится рядом со мной.

– Прости, это было...за то, что было.

– Чтобы ты знала...это никак не улучшило мое мнение о твоей матери.

– Прости, что она вела себя, как сука, но есть и хорошие новости.

– Говори всё, что бы это ни было. Мне нужно что-нибудь хорошее после такого.

Она опускается на пол между моими коленями и начинает снимать мои ботинки.

– Ты заслужил свое вознаграждение, - говорит она, снимая второй ботинок. За ним следуют носки. Она расстегивает пуговицу на моих джинсах и злобно улыбается, дергая молнию вниз.

– Думаю, здесь тебе нужно некое пространство. Слишком уж они туго натянутые.

Я киваю, наблюдая за ее руками.

– Оп-ля.

Она снимает джинсы и бросает их на пол.

Когда я полностью голый ниже талии, она поднимается на колени и пробегает руками по моим бедрам.

– Я собираюсь подарить тебе отличный оргазм, так что ты забудешь свое имя.

– Попробуй.

Она хватает меня за место, где согнуты ноги, подталкивая меня тем самым ближе к себе. Я немного удивлен. Не понимаю, как такая сила скрывается за её маленьким телом.

Мы смотрим друг другу в глаза, когда её язык касается кончика моего члена и медленно продвигается вверх.