Край без Короля или Могу копать, могу не копать

— А что, воевода, — Фритигерн положил тяжёлую руку Фонси на плечо, — хорошо снова быть защитниками, а?

— А и правда хорошо, старшина, — Фонси улыбнулся и хлопнул Герна по плечу, — а ты себе часом невесту не присмотрел сегодня? Эта Валдава так очень даже ничего, даром что коса с проседью, зато ростом как раз с тебя будет.

— Всё бы тебе зубоскалить, Ветер, — проворчал здоровяк с укоризной, но в сторону Восточного смиала всё-таки глянул, — лучше скажи, как ты думаешь, сколько конников у этих самых чариаров?

— Шестеро, — не задумываясь, ответил Фонси, — лошади нынче в Ангмаре дороги. Не верю в отряд, где больше шести лошадей, и мы про него не слышали.

— Вот и я думаю, — согласился Фритигерн, — что они этих конников везде вперед себя посылают, разведать да разнюхать. Может, нам их постеречь возле Камня? Я бы с моими парнями живо обернулся.

— Не ты, — покачал головой Фонси, — Дикки пускай пойдёт. Это по его части.

Дикиней вернулся под утро — Фонси, пока его не было, успел вздремнуть.

— Двоих мы подстерегли, — сказал он, вытирая тряпкой свежевымытые руки, — одного я поставил в ста шагах от Камня, а второго ещё чуть подальше, возле кривого оврага. Пускай встречают гостей.

— Только эти были последние, Дикки, — сказал Фонси, — Надо нам отвыкать от ангмарских обычаев.

— Последние так последние, Ветер, — отозвался Дикиней, — ты что думаешь, я для удовольствия? Я для острастки. Вы же сами тогда с Терном и Сегером...

— Я знаю, Дикки, — Фонси похлопал старшину по плечу, — я просто на будущее. Давай поспи — тебе с дюжиной твоих ребят смиалы охранять, пока я остальных к Камню поведу.

— Ну что, — спросил Фонси у Амала Чернозуба, — что они там делают?

— Спорят между собой, — усмехнулся гнилым ртом старый охотник, — кто драться хочет, кто уходить.

— Сколько луков?

— С дюжину. Скверные луки и прочая снасть скверная.

— Ну что, — сказал Фонси, доставая берестяную трубу, — предложим им уйти. Без приказа не стрелять, но стрелы — на тетивы.

— Здесь начинаются земли риворов! — гулко произнёс он в трубу. — Уходите откуда пришли, и мы не тронем вас.

От толпы чариаров, собравшейся вокруг насаженной на кол в ста шагах от Камня головы их конного разведчика, отделились трое — среднего для большецов роста, светлокожие и черноволосые, как и большинство чариаров, — и приблизились к Камню.

— Мы воины великого народа чариарского, пришли забрать наших беглых невольниц, — сказал один из них, — выдайте их, и мы, так и быть, не станем мстить вам за наших товарищей, а только возьмём с вас выкуп.

Остальные чариары стали подтягиваться ближе, смотря, нельзя ли обойти Камень кругом. «Не воины», — подумал Фонси, — «разбойники. Ни строя, ни порядка, каждый делает, что хочет. Однорукий, Вуохитайстелъ или Пъен-Лийона эту шайку целиком бы схавали и не подавились».

— Подите прочь, — сказал он, — или вы не слыхали, кто такие риворы? Какие-то мелкие твари, вроде онге или черволюдов, — оскалился чариар, и его друзья захохотали. — Ты сам-то покажись во весь рост богатырский!

Фонси вышел вперёд и встал на Камень.

— Повернитесь и уходите, — приказал он. — Считаю до трёх.

На счёте два мимо него пролетел брошенный кем-то камень, и Фонси вскинул руку, приказывая стрелять.

Разбойники ломанулись вперёд, размахивая топорами и дубинами, и навстречу им скатились со склона Герн и его бойцы с копьями и тесаками.

Бои был недолгим. Лишившись предводителей, разбойники обратились в бегство, оставив дюжины полторы раненых и убитых. Фонси провожал глазами бегущих, один из которых вдруг остановился, развернулся и взмахнул рукой. Что-то блестящее завертелось в воздухе, Фонси вскинул руку, чтобы защититься, но в ушах раздался оглушительный звон, голова мотнулась назад, но неба он не увидел — какая-то деревяшка заслонила небо.

Фонси проснулся ни от чего — сам по себе, просто потому, что выспался. Он лежал под одеялом из выделанной шкуры, на плотном, сплетённом из чего-то мягкого ковре. Сев, хоббит понял, что находится в одной из корзиноподобных хижин — дверь была завешена похожим ковром, и сквозь него пробивался тусклый утренний свет.

Фонси встал и потянулся, оглядываясь в поисках своей одежды. Она лежала тут же рядом с постелью.

Убранство в хижине было скромное — сложенный из камней очаг посередине, плетёные ковры по стенам, несколько круглых деревянных чурочек, чтобы сидеть. Вдоль завешенных плетёнками стен стояли корзины — такие же, как Фонси видел в старом смиале, только сплетены поизящней и украшены цветными узорами вдоль края. С потолка хижины свисали пучки каких-то растений, верно, съедобных или целебных.

Фонси оделся и подошёл к двери. Порог был примерно на уровне груди; чтобы выйти, надо было подняться по приступке, вырезанной из поставленного наискосок бревна.

— Что жильё надо копать в земле, они помнят, — усмехнулся Фонси, — а вот как это надо делать, позабыли. Ну да ничего.

Он взошёл по приступочке и отодвинул полог, выходя наружу. Его тут же встретили две весёлые собаки, прыгая вокруг него и поскуливая. Фонси присел на корточки и долго гладил их по рыжевато-бурым лобастым головам, а собаки взлаивали от восторга и лизали его в нос.

— Ты Хильдейфонс, — послышался рядом чей-то голос, и Фонси встрепенулся, поднимая голову, — не дух Ветайриха. Ветайрих псам жутковен.