Край, куда не дойдёшь, не доедешь

— Здесь же никого, кроме нас, нет, — возразил г-н Драпер.

— Может кто-нибудь зайти. Бели господин Поклон поверит его сказкам...

— Я готов выслушать вас, — вставил парикмахер.

— Это совершенно ни к чему, — повторил г-н Драпер.

Жак Обираль представился. Он имеет честь, сказал он, быть секретарем г-на Драпера, который не только ведет в Антверпене крупную торговлю бриллиантами, но и пользуется известностью как коллекционер произведений искусства. У г-на Драпера есть замок в окрестностях Антверпена, а в скором времени он намерен отправиться в плавание на своей яхте.

— Итак, — заключил Обираль, — судите сами, стоит ли вам ссориться с таким человеком и какие это может повлечь для вас неприятности.

Тут г-н Драпер встал.

— Извините, Жак, но мне кажется, что вы несколько забылись. Дело в том, господин Поклон, что я люблю моего мальчика, а он вбил себе в голову, что хочет убежать, и это приводит меня в отчаяние. Говорят, с детьми в этом возрасте такое бывает; вот уже год, как он пытается бежать из дому, его возвращают, а он убегает снова. В последний раз он пересек всю Бельгию.

— Он сказал, что ищет свою семью и свой край, — не удержался г-н Поклон.

— У него нет никакой семьи, кроме меня — я его дядя, — и вырос он в Антверпене, там его родной край.

Невозможно было не поверить словам столь важных господ. Стоявшая перед дверью роскошная машина красноречиво говорила о богатстве посетителей. Как объяснил г-н Поклон Гаспару, он, может быть, и не стал бы удерживать мальчика, если бы гот попытался бежать, но после всего услышанного побоялся взять на себя такую ответственность.

— А вы понимаете, почему он хочет убежать? — спросил Гаспар.

— В толк не возьму, — покачал головой парикмахер. — Загадка, да и только: он ведь имеет все, что нужно ребенку, чтобы быть счастливым. Но, уж верно, есть у него причина, если он так упорствует, я готов поклясться, что есть. Но подождите, я вам еще не сказал того, что касается вас.

Итак, когда г-н Поклон заканчивал причесывать мальчика, тот произнес шепотом еще несколько слов — он будто хотел передать что-то важное:

— Послушайте... В Ломенвале... Гаспар Фонтарель... Это мой друг...

Договорить он не успел. Подошедший Обираль властным жестом принудил его к молчанию.

— Я так и не узнал, что он хотел сообщить вам, — сказал Гаспару г-н Поклон. — Оба господина почти сразу же уехали вместе с мальчиком. Когда я сегодня утром узнал, что мадемуазель Берлико из Ломенваля заявила об исчезновении своего племянника Гаспара Фонтареля, я решил, что вы отправились на поиски вашего друга. А увидев вас на улице, подумал, что смогу помочь вам.

— Я покинул Ломенваль не по своей воле, — признался Гаспар, — и мне надо вернуться. Тетя всегда говорила, что я не создан для приключений, и это чистая правда. Но я благодарю вас от всего сердца. Правда, у меня нет даже денег, чтобы заплатить вам.

— Это неважно, — заверил его парикмахер, нахмурив свои чудовищные брови. — Я вам ручаюсь, что в Ломенваль вы не вернетесь.

— Смотрите, — сказал вдруг Гаспар — он как раз вставал с кресла.

За стеклянной витриной, между флаконами с одеколоном и париками, виднелись два лица, и две пары глаз внимательно наблюдали за Гаспаром.

— Это соседка, хозяйка посудной лавки, и ее муж, — объяснил г-н Поклон. — Можете не сомневаться, они сообщат о вас, если уже не сообщили.

— Не могли бы вы вывести меня через двор? — попросил Гаспар. — Так вы по крайней мере избавите меня от позора.

— И не подумаю избавлять вас ни от какого позора, — отвечал парикмахер.

Странный г-н Поклон смотрел на Гаспара Фонтареля, состроив свирепую гримасу. Его черные волосы и косматые брови выглядели так жутко, что Гаспара пробрала дрожь. Однако в глубине устремленных на мальчика глаз светился огонек доброты.

— Вы просто посмеялись надо мной, — сказал Гаспар. — Задержали меня здесь, а сами дожидались, пока за мной придут.

Добрый огонек во взгляде г-на Поклона вдруг погас.

— Я знаю наверняка, что вы не вернетесь в Ломенваль. Что-то произойдет, я только пока не могу сказать, что именно. Ваша лошадь, благодаря которой вы оказались на виду, — это не простая лошадь. Она способна завести вас на край света.

Два лица между тем больше не маячили в витрине, но было видно, как хозяин и хозяйка посудной лавки о чем-то спорят на улице. Пегая лошадь вышла из-за угла.

— Я не сяду больше на эту лошадь, — решительно сказал Гаспар. — Как же я, по-вашему, доберусь до Антверпена? Меня все равно задержат по дороге. А если даже доберусь, что я там буду делать?

— Послушайте меня, — г-н Поклон понизил голос. — Я все хочу найти слова, которые помогут вам. Вот что я вам скажу, запомните это хорошенько. Если у вас будут трудности, идите в сторону.

Вирё. По дороге из Фюме в Вирё спросите прохожих. Кто-нибудь наверняка вам покажет, где живет Теодюль Резидор. Повторите это имя. Теодюль Резидор поможет вам, что бы вам ни понадобилось. А теперь до свидания, друг мой. Попробуйте вернуться в Ломенваль, если сможете.

Глаза парикмахера как-то странно блеснули. Густые брови снова нахмурились. Гаспар поблагодарил его и попрощался. Дрожащей рукой он открыл дверь парикмахерской.

Гаспар не успел еще ступить на тротуар, как услышал оглушительный грохот: пегая лошадь, повернувшись задом к витрине посудной лавки, со всей силы лягнула ее. Стекло разлетелось на мелкие кусочки, осколки разложенных рядами тарелок брызнули во все стороны, как искры праздничного фейерверка. Хозяин и хозяйка тщетно пытались усмирить лошадь.

— Паршивец из Ломенваля нам за все заплатит! — кричал хозяин. — Это его проклятая скотина, пусть-ка попробует сказать, что это не так!

Гаспар застыл на пороге парикмахерской, не в силах сделать и шагу, не зная, выйти ему или, наоборот, спрятаться; и вдруг за его спиной раздался басовитый смех г-на Поклона. Смех был дружелюбный, но в то же время слышалось в нем что-то жестокое. От стыда Гаспара бросило в жар; мальчик кинулся прочь, не разбирая дороги, а со всех сторон уже сбегались зеваки. Он юркнул во двор, перелез через стену и оказался в пустом переулке.