Крайний срок
Шрифт:
Да?
Я сглотнул подступивший к горлу ком.
— Долго еще будет вот так? Долго ли буду… твоим домом с привидениями? Или ты станешь моим воображаемым другом, как говорят крутые детишки? Это навсегда?
Ответ Джорджии прозвучал задумчиво и неторопливо:
Ты спрашиваешь, потому что боишься меня потерять или надеешься на другое? Полагаешь, в один прекрасный день я исчезну?
— Да. Нет. Я хотел сказать… Ох, Джорджи. Просто сейчас ты мне очень нужна. Но я иногда не понимаю, моя ли это жизнь или остаток от меня прежнего?
Я здесь пробуду ровно столько, сколько ты меня будешь хранить, Шон. В конце концов, ты увидишь перед собой гору и произнесешь: «Мне хочется на нее взобраться»
— Ты все знаешь, Джорджи. — Я прижал ладонь к запотевшему зеркалу и сощурил глаза. Теперь мне было не так трудно убедить себя в том, что из зеркала на меня смотрит она.
Да. Но все-таки никто не удержит меня здесь навсегда.
Друзья ждали меня в «женском» номере. Махир вытирал полотенцем волосы, а Келли переоделась в те вещи, в которых приехала. Маскарадный костюм сотрудницы ЦКЗ предназначался для завтрашнего дня, когда мы либо штурмом возьмем здание, либо погибнем при неудачной попытке. Шиньон исчез. Она нацепила бейсбольную кепку и низко натянула ее на глаза. Так Келли маскировалась от заскучавших блогеров, которые от нечего делать использовали чужие фотки для фона. Винтовка Бекс исчезла. Сама Бекс стояла, прислонившись к стене у двери, с равнодушным выражением лица.
— Эй, — произнес я, перешагнув порог, — кто хочет пиццы?
— Почему так долго? — осведомилась Бекс.
Я пожал плечами:
— Захотелось побыть одному.
— Ладно, я голодный, как волк, — объявил Махир, бросил полотенце на кровать и взял куртку.
Келли и Бекс поспешили следом за ним. Я замкнул процессию. Выйдя из номера, я запер дверь на ключ.
Пока мы шли к мини-вэну, Джорджия не произнесла ни слова… но что-то подсказывало мне, что сестра улыбается.
Для меня большой честью и радостью было писать для вас мои статьи. Спасибо вам за ваши умные вопросы и комментарии на форумах, благодаря которым я узнала многое о сетевом общении. Обещаю не забывать ваши уроки. Я приобрела бесценный опыт. Хотелось бы не терять мои новые навыки и развивать их и дальше.
Ну, а пока у меня еще есть силы… спасибо всем вам за то, что вы продолжаете переживать за мир. Другой реальности у нас не будет. Я думаю, очень важно, чтобы мы хоть как-то заботились о каждом уголке нашего мира. Даже о тех, кто теперь уже не является частью нашей повседневности. Именно благодаря вам в один прекрасный день — когда болезнь будет побеждена — люди снова станут ходить семьями в парки развлечений, будут смеяться, жить и любить так, как делали это всегда. Благодарю вас за то, что были со мной откровенны.
Спасибо.
Двадцать
Не уверен, что кто-то из нас в эту ночь спал. В Интернете мы находились по системе «затемнение». Никаких загрузок и форумов, а следовательно, ноль слежки за нашей четверкой. Кроме того, никаких телефонных звонков, поскольку включение мобильника приводило к активации чипов GPS. После отъезда из Уида мы вели себя чрезвычайно осторожно. Оставалось только надеяться на то, что этих мер пока хватит.
Тревожили меня анализы крови. В Америке не выжить, если не сдашь хотя бы один анализ в день. Чем чаще, тем лучше. Так звучал главный принцип после Пробуждения. Нам делали анализы в таможенных будках, мини-маркетах, и если ЦКЗ пристально наблюдал за нами, то мы почти наверняка уже потерпели фиаско.
Конечно, сотрудники ЦКЗ уверяют обывателей, что они якобы обращают внимание только на результаты, подтверждающие наличие живой вирусной инфекции. Но разве можно им верить? Хотя с точки зрения закона ЦКЗ действительно не позволено отслеживать результаты. Это считается посягательством на свободу частной жизни. Если нет данных о том, что у человека имеется риск вспышки инфекции, пресловутые результаты анализов использовать нельзя. Исключены и слежка, и составление медицинского профиля. Поэтому мы ухватились
за это удобное маленькое правило. Понимаете, страховые компании с радостью вцепились бы в потенциальную возможность проверять кровь у всех поголовно в стране. Им бы только заняться поисками предрасполагающих к болезни состояний. Но вот ведь ирония судьбы! У страховых компаний имеются большущие карманы, в которых обычно умещается нечто наподобие отслеживания анализов. Но по сравнению с фармацевтическими гигантами они выглядят как нищие. Последние же, в свою очередь, не пожелали терять свою клиентскую базу. Конечно, ведь люди уже не могли позволить себе оплачивать по страховке полную сумму рисков. Еще один лишний повод, чтобы поблагодарить компанию родителей Мегги «Гарсиа Фармацевтикэлз».Мы вышли из мотеля в половине пятого утра. Небо было еще темное, как сажа, а на улицах — ни души. Мы собирались подъехать к комплексу ЦКЗ минут за пятнадцать до прихода уборщиков, оставить мини-вэн на служебной стоянке и тихонько проскользнуть внутрь. Мы решили войти через боковую дверь. Разумеется, это было рискованно, но не хуже других вариантов, которые мы между собой обсуждали. Я бы сказал, что выбранный план был даже получше, чем остальные. Машина Мегги — вполне популярной модели и не должна привлечь особого внимания. Почти «стандартный белый мини-вэн с тонированными стеклами».
На протяжении первого часа пути не спали только мы с Келли. Она сидела рядом со мной на пассажирском сиденье. Смело, ничего не скажешь. Ведь ее «смерть» несколько месяцев была в Мемфисе и его окрестностях грандиозной новостью. «Доктор, местная героиня, погибает в седле» — такой заголовок легко дополнить эффектным продолжением. Новостники обожают подобные сюжеты, к ним можно постоянно возвращаться, пока ажиотаж не пойдет на убыль. Массмедиа все выдоят до последней капли. Но все же Келли была единственной, кто мог показать мне самый короткий путь к точке «X», — а на это был способен только местный житель. То, что делало ее потенциально опасной, превратило ее в самую нашу главную союзницу.
Но это того стоило.
Солнце начало поджигать дымную линию вдоль горизонта, когда мы въехали на окраину Мемфиса. Я включил радио и, когда поисковик нашел ближайшую станцию, прибавил громкость. Грянул саундтрек к игре «Old Republic».
— Классический рок! — крикнул я Келли. Пришлось кричать, иначе она бы меня не услышала. — Жуть! Терпеть не могу это дерьмо!
Судя по громким ругательствам у меня за спиной, Бекс и Махир ненавидели такую музыку еще сильнее меня.
— Выключи сейчас же! Ну и мерзость! — гаркнула Бекс, чувствительно заехав мне по затылку.
Я ухмыльнулся и убавил громкость.
— Доброе утро, солнышко.
Келли прикрыла губы ладонью, пряча улыбку. Хороший знак. Чем более расслабленными мы приступим к делу, тем больше шансов выжить.
— Как спалось?
— Мне надо было прикончить тебя выстрелом в башку, бросить на обочине, вернуться в мотель и еще часов шесть крепко поспать, — простонал Махир.
— Значит, ты в норме. Вода в кулере. Кому кофеиновых таблеточек?
От них не отказался никто. Келли раздала каждому по три штуки. Я свои запил колой, Махир и Келли — водой, а Бекс проглотила всухомятку. Я промолчал. Одни ненавидят рок-музыку времен до Пробуждения, другие напяливают белые халаты, а третьи пытаются доказать свою крутизну. «Ну и ладно, — решил я, — если девчонке от этого лучше, то я ничего говорить не стану».
На служебную стоянку проникнуть оказалось несложно. Чтобы проехать за ворота, потребовался единственный анализ крови в автоматизированной будке без охранника.
— Не сказал бы, что я высокого мнения об их системе безопасности, — фыркнул я. — В Портлендском отделении — гораздо серьезнее.
— Портлендский комплекс во время вашего прибытия был открыт для посещения, — заметила Келли. — Вы уж мне поверьте. Дальше будет хуже.
Почему-то мне совсем не захотелось с ней спорить. Я припарковал мини-вэн поближе к зданию — почти рядом со стальным кожухом большого генератора. Бекс вышла из салона, когда я еще не выключил двигатель. Она медленно повернулась по кругу, держа наготове пистолет. Следующим машину покинул Махир. Он выглядел не так агрессивно, как Бекс, и начал разминать ноги. Я бросил взгляд на Келли.