Кредит на милосердие

Прятавшийся за поворотом балкона «брат-месяц» выглянул еще раз, нетерпеливо поманив рукой. Маска его качалась, что в другой ситуации выглядело бы довольно забавно. Ранен? Или не умеет носить особенные костюмы братства?

Нет, это не Октябрь. Это ловушка, в которую ее собирались поймать незваные гости. И если уж не осталось выбора, она преподаст им несколько уроков тонкой игры…

Распластавшись вдоль стены, чтобы пистолет был незаметен под складками рукава, женщина двинулась вперед. Кивнула широко, чтобы стало хорошо заметно. Шла медленно, пытаясь понять, будут в нее стрелять или навалятся, чтобы оглушить и заковать в наручники.

Когда до человека в костюме Октября оставалось несколько шагов, ломщица вытянула вперед левую руку.

– Рад тебя видеть, брат, – громко сказала она, уже зная, что увидит дальше.

– И я тебя, брат, – пробасило из-под маски, и навстречу протянулась левая рука.

Собрав силы, не до конца вычерпанные «синдином» и сетевой битвой, она крепко взялась за нее. Рванула на себя, притягивая лжебрата поближе, подняла пистолет и одну за другой выпустила в птичью голову Октября сразу три пули. Ох, как давно она мечтала хоть раз в жизни сделать что-то подобное…

Тахир обмяк, даже не успев сообразить, что его убило, а из-за угла уже появлялся Васек, держащий перед собой «Коловрат». Яркая вспышка была последним, что увидела перед смертью лучшая ломщица Цикла.

CREDITUM LXIV

– Вэйань, ответь! – Вебер, быстрым шагом оставлявший позади один коридор за другим, продолжал попытки вызвать лидера. – Ответь, мать твою! Повторяю, на корабле запущена программа самоликвидации, нужно уходить к конвертопланам! Пружинка подтвердит…

– Подтверждаю, – с улыбкой произнес болванчик, тащившийся следом.

Он вообще стал невменяем с тех пор, как вколол себе что-то темно-красное, подключившись к компьютерам «Куэн Као». А уж после того, как отсоединился, совершив задуманное, и вовсе осоловел – плелся по пятам медленно, спотыкаясь, но хоть не отставал. Когда Вебер случайно натолкнулся на одного из тайгинцев, чуть не пустив тому пулю, ломщик послушно спрятался за ближайшим углом.

В сознании на миг мелькнуло – бросить. Ко всем чертям, пусть сам выбирается! Но компьютер, спрятанный на груди Пружинки, махом остудил такие мысли. Именно ради спрятанных в нем данных Вебера заставили прервать выполнение непростого и длительного задания. Ради этих данных, о важности которых можно лишь гадать, его приставили к предателю, заставив опекать. Поэтому с корабля они уйдут вдвоем. Успешно завершат миссию и разбегутся, какие бы сокровища ломщик ни выносил из обреченного атомохода.

Втроем – замыкал «крот», – они возвращались к корме, на которой дожидались спасительные машины. Всё это время Илья пытался выйти на связь с одноглазым поднебесником, но «балалайка» Вэйаня не отвечала. Сигнал тактической карты показывал, что тот находится в одном из рабочих залов, медленно перемещаясь к левому борту, но отвечать китаец отказывался даже пиктограммами.

– Всем офицерам в строю!

Вебер остановился, выскользнул из-за угла, повел стволом автомата по безлюдному коридору. Это был уже сотый или тысячный коридор, который они проверяли, но пока противника не встретили. Вероятно, машинист был прав, те окопались в трюмах.

– Начинайте эвакуацию. Ищите детей, быстрее! Собирайте тайгинцев, кого найдете!

Он не погибнет здесь. Нет. Ни здесь, ни на обратной дороге. Он вернется в Тайгу, сбросит обдолбанного машиниста, заберет груз и вернется к семье. К жене и дочке. К заурядным заданиям в пределах городской черты, и никаких больше буреломов и заброшенных атомоходов. Никогда в жизни Илья еще не был так убежден в своем будущем, загадывать на которое не любил. Сейчас же образ подстегивал, заставлял рваться вперед, бил по нервам и убеждал, что они вырвутся.

– Да тут и не осталось никого, – сонно пробормотал Пружинка, но слишком тихо, никто не разобрал.

Это ничуть не оскорбило машиниста, и он продолжил лепетать, наступая на пятки Лешего:

– Вывозят детишек… Почти никого не осталось. Все экспонаты в транспортах, да, они там… я видел отчеты по закрытию операции…

Вебер обернулся, глаза его сверкнули очень ярко, но болезненно. Сознание с легкой задержкой расшифровало бурчание подопечного, по плечам прокатилась дрожь. Сглотнув комок, он снова прижал пальцы к ларингофону.

– Отступаем к машинам на корму, нужно срочно уходить! Дети собраны в конвертопланах. Повторяю, поиски прекратить! Еще раз всему подразделению: срочная эвакуация, двадцать минут до взрыва! До атомного взрыва, мать вашу!

Несколько точек на карте двинулись к хвосту судна. По одному и мелкими группами безы Султана отходили, не дождавшись приказа Фэна. Двигались параллельным Илье курсом, кто-то ниже по палубам, кто-то выше. Мельком Вебер отметил среди них и маяк «таблетки» Митяя, взмолившись, чтобы неугомонная метелка всё еще была при нем.

CREDITUM LXV

На последствия взрыва Митяй смотреть не стал. Грохот лопавшихся саркофагов и плеск жидкости, их наполнявшей, были лучшим подтверждением того, что обе гранаты выполнили свою работу. Варя, утиравшая слезы, не отпускала его рукава, отчего парнишка чувствовал какую-то необъяснимую горечь и опустошение. В какой жуткий и неподходящий момент они вдруг стали близки, как никогда раньше…

Сектор, обозначенный значком «дельта», остался позади. Было сложно оценить, сколько времени они провели в помещении, заполненном стеклянными тюрьмами, но это было и не важно. Когда вернулась возможность соображать, Митяй разобрал только одно – бормотание ненавистного наемника, заладившего одно и то же.

Когда до парня дошло, о чем именно говорит Леший, сердце вдруг перестало стучать. Атомный взрыв?!

Схватив девчонку за рукав, Митяй бросился вперед, даже не помышляя, что за одним из поворотов их может ждать засада. Проскочили жилые отсеки, кухню, складские коридоры.

И выбежали на мост. Узкий железный мост, протянутый под потолком одного из цехов. Взглянув вниз, парнишка увидел чистые от налета пятна, расположенные ровными рядами. Когда-то там тоже стояли капсулы. Или железные клетки, он бы ничему не удивился. Стояли до того, как их вывезли, причем совсем недавно.

– Бежим! – выдавил он, бросаясь по мосту вперед, и вдруг на противоположном его конце – метрах в двадцати впереди, увидел Вэйаня.

Сначала ударило в грудь, ребра зажглись жидким огнем, стало невозможно дышать, швырнуло назад, прямо в объятья Вари. А потом он услышал звук выстрела.

Перед глазами был потолок. Обычный потолок рабочего цеха, с какими-то хитрыми коммуникациями, коробами проводов и трубами. Почему лежит и что так мешает дышать, понять было сложнее. Еще через пару секунд вернулся слух, и он увидел над собой склоненное лицо девчонки. Напуганное.