Крепче виски. Слаще колы
Шрифт:
— Василиса? — спросил он мягко и с улыбкой расслабленно откинулся на спинку стула. — Чем обязан в столь поздний час?
Я сделала еще несколько шагов вперед, от неуверенности и страха скомкав кусок юбки. Хотелось вести себя как героини своих романов: раскованно и сногсшибательно. Так, чтобы от каждого моего слова и взгляда мужчины начинали терять голову и забывать, как дышать. А на деле, я почти на одеревенелых ногах подошла к его столу и неуклюже оперлась одним бедром об него.
— Мы давно не виделись.
— Да, работы много накопилось, — он обвел взглядом свой стол, что
— Продвигается, — произнесла я, глядя на наши руки.
— Как закончишь, можешь отдать его мне на редактуру, — он поднес мои пальцы к своим губам, медленно целуя каждый из них. — Если, конечно, хочешь.
— Да… Я… — мысли спутались моментально, и я даже на мгновение забыла, зачем пришла. — Вообще-то есть один момент на котором я застряла.
— Вот как? Я могу помочь?
— Я надеялась на это, — прошептала несмело.
Я прикусила губу и посмотрела вниз, туда, где была его ширинка, а потом вновь в глаза Павла, которые в этом свете казались цвета грозового неба. Я не спеша опустилась между его широко расставленных ног, кладя ладони на мужские колени.
— Но ты должен сказать мне как.
Его ладонь легка на щеку, и он провел большим пальцем по моей нижней губе.
— Как ты можешь продолжать говорить и творить такие вещи, но все равно выглядеть так … чисто, — он подался вперед, почти соприкасаясь со мной губами. — Ты – чертово безумие.
Павел вновь откинулся на кресло, и под его взглядом, горящим предвкушением, я почувствовала собственное возбуждение.
— Расстегни ремень, — его голос звучал властно, требовательно, но не грубо, и я с удовольствием подчинилась ему.
Провела ладонями от коленей вдоль ног, пока не дошла до самого ремня, намеренно задевая пах. Он был тверд. В какой момент это случилось? Стоило ли мне дать понять о своих намерениях или же, когда опускалась на колени?
Пальцы слегка подрагивали, но я все же расправилась с пряжкой ремня и избавилась от него полностью. И не нужно быть особо догадливым человеком, чтобы понять, что ширинка – следующая преграда, от которой нужно избавиться. Я подняла руки к пуговице на его брюках и расстегнула, не сводя с него глаз.
Павел сам приспустил боксеры и вытащил член наружу. Он выглядел внушительно в своей полной боевой готовности.
— Открой рот, — хриплый голос вывел меня из секундного дурмана, где я позволила себе нагло рассматривать его достоинство.
Приоткрыла рот, и услышала следующее указание:
— Начни языком.
Я слегка выдохнула, прежде чем коснуться кончиком языка головки. Горячая, солоноватая на вкус, мягкая.
— Ещё раз.
Второй небольшой мазок.
— Больше.
Я лизнула головку всей длиной языка.
— Возьми в рот.
Губы сомкнулись вокруг его плоти, и я рискнула посмотреть наверх, прямо в его глаза, где расширившийся зрачок давно поглотил радужку, а взгляд заволокло похотливой дымкой. Я осторожно провела губами до самого кончика и отстранилась, а затем самостоятельно повторила действие.
Сердце грохотало в груди от всего происходящего,
и бедра сжались от возбуждения.Голова Павла откинулась назад, когда я принялась самостоятельно делать поступательные движения головой, стараясь плотнее обхватить губами его член. Он сжал меня за волосы у самых корней и поддался бедрами вперед, толкаясь мне в горло глубже.
Я на секунду замерла, привыкая к новым и не совсем приятным, саднящим ощущениям в горле, но возобновила движения вновь.
Павел резко откинул мою голову, и я ахнула от неожиданности.
— Немного оближи.
Я, как самая послушная ученица, снова коснулась его языком, теперь более смело, проводя по всей длине и кружа по головке кругами. Чувствовалась каждая венка, даже пульсация в них от нарастающего желания.
Его полу-вдохи, полу-хрипы становились громче. Пальцы сомкнулись на моем затылке, помогая делать головой поступательные движения с каждым разом все глубже, сильнее, быстрее.
Одной рукой Павел поднял меня подбородок, а второй, обхватив себя рукой, впился мне в губы. Пару движений и я почувствовала его дрожь по телу и напряженные губы. Салфетками он вытер следы своего оргазма с руки, притягивая к себе на колени.
— Ты молодец, — выдохнул он мне в шею, проводя по ней кончиком носа.
Мурашками покрывалась кожа, где касалось его горячее дыхание. Мужская ладонь не спеша поглаживала бедро, перекинутое через его колени. Глаза прикрывались, и я растворялась в моменте, наслаждаясь мягкими поцелуями, что оставляли его губы по линии челюсти.
— Почему ты не дал мне закончить до конца?
— Для первого раза ты и так блестяще справилась, — его рука пробралась под юбку, лаская кожу, и не останавливалась, пока не достигла кромки нижнего белья.
Двумя пальцами он скользнул меж моих бедер, прямо по влажному белью, раздвигая половые губы.
Не могу дышать. Хочу чувствовать и гореть от этих ощущений.
— Возбудилась, пока делала мне приятно? — его ухмылка замерла на моей шее, оставляя поцелуй, отчего позвоночник прошибло током.
— Д-да…
— Я тоже скучал, моя девочка, — пальцы надавили чуть сильнее, вырывая мой невнятный стон от приятных ощущений. — Скажи, ты ласкала себя там, представляя меня? — он коснулся клитора сквозь ткань мокрых трусиков, делая круговые движения.
— Ты мне снился, — призналась я на выдохе.
— Расскажи.
— Ты… — я облизнула пересохшие губы, пытаясь совладать с эмоциями, хотя это было ужасно сложно, чувствуя его прикосновения между ног. — Обнимал меня сзади так крепко, и твои поцелуи, такие пылкие и страстные, что …ах…
Он отодвинул край трусиков и проник в меня на одну фалангу. Казалось бы, так мало, но этого было сейчас достаточно, чтобы начать сходить с ума. Я терялась в ощущениях, горела и пылала.
— И ты так же проникал в меня пальцами, пока он целовал мои губы… — Павел нежно прикусил мочку уха, но вдруг замер.
— Он? — спросил он чуть отстранялась от меня.
Ушат ледяной воды обрушился на меня, когда я осознала, что только что ляпнула. Мои мысли, похотливые фантазии о двух мужчинах были произнесены вслух. Щеки горели теперь не от возбуждения, а от стыда.