Крепче виски. Слаще колы

— Мне…мне пора.

Я встала с мужских колен, настойчиво стараясь не пересекаться с его взглядом, который чувствовался на коже, как прожигающее тепло от долгого пребывания на солнце. И как можно скорее поспешила из кабинета Павла, дабы избежать неудобного разговора, к которому еще не была готова, пока не разберусь в себе.

Глава 24

Рев толпы фанатов футбола, девиц, сохнувших по спортсменам и красивым телам, а также просто любителей халявы и прогульщиков - сейчас наполняли, а точнее разносили университетский стадион. Игра не на жизнь, а на смерть в этот слишком знойный для апреля день состоится между будущими филологами и юристами.

Обычно я обхожу стороной такие мероприятия, предпочитая проводить время с пользой, а не за бестолковым наблюдением катающимся по полю мячом. Этот ор на уши, что давит на барабанные перепонки с двух сторон, да еще и под солнцепеком – ад, не иначе.

Но все же сейчас я была здесь.

Ради Марка. Потому что он попросил. Настойчиво.

Вяземскому несколько раз удавалось подкараулить меня в стенах нашего храма знаний и утащить в пустой кабинет или нишу, где мы были скрыты от посторонних глаз. И только в этом убедившись, он припадал к моим губам так жадно, словно они были его кислородом и без меня он не дышал вовсе. А я ничего не могла с собой поделать и слабовольно отдавалась ему в объятия.

Между поцелуями он спрашивал, пойду ли я на его матч. Эти глаза, как у кота из Шрека, мне будут сниться еще долго. А еще его поцелуи: тягучие и мягкие. Он наслаждался каждой секундой, что я позволяла провести со мной. А после отталкивала и в очередной раз просила не делать так на виду у всех. И он принимал правила моей игры, не спрашивая в чем дело, потому что был неглупым парнем и скорее сам все прекрасно понимал.

В отличие от меня.

Я хотела выбрать. Я терзала себя выбором между двух мужчин, проявляющих ко мне симпатию. И как бы я не пыталась разобраться в своих чувствах и отдать кому-то больше предпочтения, у меня не получалось.

Павел не обещал мне никаких отношений, лишь наше «обучение», которое зашло слишком далеко. Но ту химию, что кипела и бурлила между нами, не хотелось нарушать. Марк хотел и желал меня уже многие годы, но, где гарантия, что, получив желаемое, его интерес ко мне не пропадет? И мой к нему? Ведь чувства начали возникать к дерзкому самовлюбленному парню, который сейчас в моих глазах превращается в нежного и пушистого. Правда, и такой он мне тоже нравится.

Отношения – это рулетка, в которую играть я, к сожалению, не умею.

И пока не разберусь в себе и не усмирю свои разыгравшиеся гормоны, я старалась по возможности избегать обоих мужчин.

Только, похоже, они о моем плане в курсе не были, и когда я уже собиралась уйти с поля искать тенек от палящего солнца, то увидела, как ко мне направлялся Павел.

— Василиса, — его губы дрогнули в вежливой улыбке. — Мне казалось, вы не фанат этого вида спорта.

— Пришла скоротать время.

— Конечно, — сказал он, одной ухмылкой давая знать, что он лишь сделала вид, что поверил моему вранью. — Я думаю, нам стоит обсудить наш последний урок, — добавил чуть тише.

Краска хлынула к щекам, а по спине прокатилась волна холодной дрожи.

— Я…

— Хей! Василиса! — голос Марка, прервавший наше немного затянутое молчание, ворвался как раз вовремя.

Губы Павла заметно сжались в тонкую линию, стоило ему заметить своего брата, что несся к нам на всех парах, уже переодетого в футбольную форму.

— Разве ты не должен быть еще в раздевалке и слушать наставления тренера перед игрой?

— Я рад, что ты наконец-то пришел за меня поболеть, братец, — Марк похлопал того по плечу, — но, как оказалось, к моей форме не хватает талисмана на удачу, — он повернулся ко мне, протягивая руку. — Можно?

Словно впав в транс от одной его улыбки и неожиданной просьбы, от которой сердце загрохотало быстрее и громче лопастей вертолета, я принялась распускать свою косу, в которую вплела голубую ленту и вложила её в раскрытую ладонь Марка.

— Я буду беречь её, — довольно произнес он, оборачивая ленту в несколько раз вокруг своего запястья, поглядывая в это время на Павла, и, подмигнув брату напоследок, убежал вновь в сторону раздевалок.

Мне хотелось провалиться сквозь землю и добровольно залезть в котел к дьяволу, но лишь бы не чувствовать на себе взгляд своего преподавателя.

— Стоило предполагать такое развитие сюжета, — тихо, но достаточно ясно произнес он.

— Это всего лишь лента, — попыталась я как-то оправдаться.

— Это традиция, — остановил меня он. — Футболист перед игрой просит какой-нибудь талисман на удачу от своей возлюбленной. Помнишь?

Я кивнула, прекрасно помня его рассказ в полумраке библиотеки.

— Это видел не только я, — Павел показал взглядом на стадион, полный студентов. — Особенно любопытные и заинтересованные могут посчитать, что таким образом он поведал о своих чувствах на глазах у всех.

Это выбило почву из-под ног. Я развернулась лицом к болеющей толпе, но сразу же наткнулась на один пронзающий и осуждающий взгляд. Анфиса. В её фантазиях я, скорее всего, была уже вздернута или раздавлена грузовиком.

Стараясь не обращать внимание на то как в меня кидают вербальные клинки, я прошла к трибунам, с трудом найдя свободное место. Судья оповестил о начале матче, и игра началась.

Я не разбиралась в футболе от слова совсем, но даже моих скудных знаний было достаточно, чтобы удостовериться, что Марк был хорош. Он был нападающим, и мяч практически все время оказывался у его ног, стремясь попасть в ворота соперников.

Игра продолжалась уже около двадцать минут, и от нахождения под прямым солнцем на такой жаре становилось дурно. Я отвлеклась всего на секунду – поднять с земли бутылку с водой, но тут услышала противный визг свистка и недовольный и протестующий возглас трибун.

Марк лежал на поле, поджав под себя ногу, и почти не шевелился. Его лицо было искажено гримасой боли, и он старался не кричать, стиснув зубы.

Все произошло быстро. Вокруг него собрались парни из его команды, заслоняя собой его тело, но через мгновение их расталкивают двое медиков с носилками. Его осторожно укладывают на них и вносят в карету скорой помощи, что дежурила рядом на время матча.

Бросив взгляд на место, где сидел Павел, я обнаружила его, конечно же, опустевшим.

Я с трудом выбралась из толпы негодующих фанатов и как раз подошла в тот момент, когда скорая выезжала за ворота университета, а мне на встречу шел Павел.

— Как он? — накинулась я на него, не заботясь о том, что кто-то может увидеть.

— Его повезли в травмпункт сделать рентген. Василиса, — серьезно произнес он, сложив одну руку в карман брюк, — у меня будет к тебе просьба, и я пойму, если ты откажешь.