Крепость демона 1

– Заказа продуктов.

Он так искренне удивился, что мне пришлось уточнить:

– Это неоправданно дорого, послать слугу на рынок дешевле.

Алан посмотрел на меня с ироничной умилённой жалостью, взял мою ладонь двумя руками, наклонился к ней, крепко поцеловал и прижал ко лбу, с трудом сдерживая смех, потом резко изобразил серьёзное лицо и выпрямился, ровно сказал:

– Я не против. Продолжай.

Зато я была против, мне всю жизнь ставили в упрёк любые излишние расходы, а излишним считалось абсолютно всё, включая еду. Отец был одновременно сказочно богат и невероятно беден, богат для чужих и беден для родных, мы обязаны были экономить каждую копейку, чтобы он мог швыряться тысячами перед теми, кого видит впервые в жизни. Я всю жизнь считала это нормой, и учитывая, какие роскошные вечеринки устраивает Алан, боялась представить, как жёстко ему приходится экономить на всём, кроме вечеринок.

Он смотрел на меня, я чувствовала этот взгляд, хотя сама смотрела в стол, тему хотелось закрыть, она была ужасно неловкой, вопрос денег всегда считался более интимным, чем вопрос размножения, я уже жалела, что заговорила об этом в ресторане, а не в постели.

Алан опять обнял меня и сказал на ухо с интонацией фокусника, достающего из шляпы кролика:

– Принцесса, трать сколько хочешь, я богат.

«Рада за тебя, что ты богат. Но я – не ты.»

– Плати телефоном везде, там бесконечный кредит.

– Это неправильно.

– Это удобно, – он выглядел искренне удивлённым, я в очередной раз готовилась объяснять ему вещи, очевидные для всего мира, кроме Алана Иссадора.

– «Удобно» – это когда у женщины есть либо свои активы с регулярным доходом, либо фиксированная сумма содержания, которой она распоряжается по своему усмотрению, обычно эти вещи подробно и прозрачно оговариваются в контракте, чтобы не возникало таких вопросов. Там же оговариваются суммы на питание, содержание семьи и дома, и прочие затраты, вроде тех штор, которые так тебя повеселили во время чтения контракта моей матери. Это всё не просто так там написано, его составляли с умом, на десятилетия, там нет ни единой лишней строчки. А мы свой даже не начали составлять.

– Хорошо, сегодня займёмся, – с обречённой улыбкой кивнул Алан, шёпотом вздохнул: – Я же мало за сегодня документов изучил, ещё один никогда не лишний.

– Ну извини, что брак – это чуть сложнее, чем просто показать меня всем и сказать: «Видели? Моё».

Я попыталась встать, чтобы как минимум пересесть, а лучше вообще выйти из ресторана, из города, из Содружества, куда угодно. Я вообще редко злилась, но его отношение к нашему браку как к очередной бумажке на работе внезапно дико вывело из себя. Алан поймал меня за плечи, не дав подняться, силой усадил обратно, обнял и зашептал на ухо:

– Ш-ш, принцесса, спокойно, мы всё решим. Расслабься, а? Я просто устал и задолбался, ты тоже устала, мы на нервах, сейчас перекусим, отдохнём и как порешаем все на свете вопросы, вот увидишь, тебе понравится. Давай?

«Интересно, а если бы тебе не хватило силы меня удержать за столом, что бы ты говорил?»

Алан молча поцеловал меня в щёку, потом ещё раз, и ещё, после каждого поцелуя отстраняясь и проверяя мою реакцию, с таким видом, как будто это было реальное решение проблемы, и он пока только с дозировкой не определился, поэтому пробует экспериментально. Я начала улыбаться после пятого поцелуя, он был одновременно невыносим и очарователен, его хотелось ударить, поцеловать и придушить, а потом опять поцеловать и ударить, много раз. Я собралась с силами и предельно холодно прошипела:

– Пересядь на своё место.

– Я уже на своём месте, принцесса, – мурлыкнул Алан мне на ухо, прикусил его и добавил: – Моё место рядом с тобой, со вчерашнего дня и навсегда, пока не сдохну, смирись, ты уже согласилась, теперь только так. Надоем – зарежешь меня во сне, другим способом я от тебя не отцеплюсь, я предупредил. – Я молчала и пыталась придумать аргумент, выходило не очень. Алан подождал ответа, не дождался и поцеловал меня ещё раз, с очень серьёзным видом, я начала смеяться и закрывать лицо ладонями. Уровень неприличности его поведения уже перешёл все границы, но учитывая то, насколько сильно ему было на это наплевать, это было полностью моей проблемой, настолько же несерьёзной, насколько и нерешаемой.

Принесли еду, Алан сел ровно и в первую очередь наполнил мою тарелку, потом набросился на свою, с набитым ртом предложил:

– Рассказывай дальше, как твой день? Ты нормально поспала?

Меня опять страшно смутил этот вопрос, никто никогда в жизни не интересовался тем, как я спала, у меня могли только спросить, какой ерундой я занималась вместо сна, но это был риторический вопрос, который задавался с целью пристыдить меня за недостаточно цветущий внешний вид, на него не требовалось отвечать, только извиняться или оправдываться. Голос матери в голове опять попытался напомнить мне о ненакрашенных губах, но я разбудила цензора и он утопил этот голос в чёрной краске, было в этом что-то отвратительно-притягательное.

– Я поспала в общежитии, под охраной Алис.

– Прости, что разбудил, – виновато улыбнулся Алан, – нужно было сначала проверить через канал, я не додумался.

– Это можно узнать через канал?

– Можно даже сны подсмотреть, – игриво улыбнулся Алан, я отвела глаза и призналась:

– Мне не снятся сны, у меня не бывает той стадии сна, при которой мозг активен, а тело парализовано, – Алан округлил глаза, я кивнула: – У меня вообще только две стадии сна, при первой я отдыхаю с закрытыми глазами, но всё слышу и чувствую запахи, а при второй не слышу, но чувствую кожей и вестибулярным аппаратом, и могу проснуться легко и быстро в любой момент. Я могу спать сидя или стоя, поэтому мои заклинания держатся, даже когда я сплю, я продолжаю себя полностью контролировать. Генетическая особенность.

– Охренеть, – медленно выдохнул Алан, осмотрел меня с таким видом, как будто искал другие генетические особенности, мне стало неловко в который раз. Он чуть улыбнулся и уточнил: – То есть, если ты будешь спать, а я к тебе прикоснусь..?

– Я почувствую.

– Но не проснёшься?

– Я подумаю и решу, просыпаться или нет.

– Круто, я бы так хотел.

– Ты променял бы это на умение видеть сны?

– Хм, если так ставить вопрос... – он задумался, я подождала, потом взяла вилку и стала есть, Алан наконец вздохнул и качнул головой: – Нет, я люблю сны, не променял бы. Ты вообще никогда в жизни не видела снов?

– Никогда. Но я о них читала, и слушала чужие впечатления, если бы я могла, я бы хотела попробовать.

– А давай сегодня замутим? – он улыбался как подросток, придумавший гениальный способ развлечься, с небольшой вероятностью умереть, которой, естественно, пренебрёг.

– Ты когда-нибудь это делал?

– Это не опасно, честно.

Я посмотрела на него с лёгким недоверием, он улыбнулся и закатил глаза, ответил с ироничной поддёвкой:

– Да, я так делал, мне нужно было проверить, работают мозги у коматозника или уже всё, я ходил в его видения. Для этого нужно открыть канал связи, который даёт Печать, и переместить фокус своего сознания на территорию подзащитного. Мне легко это делать, потому что я менталист, я через подзащитного даже говорить и видеть могу, когда он в сознании, у тебя так может не получиться. Но нам никто не мешает попробовать. Хотя, у меня бывают очень неприличные сны, так что, на твой страх и риск.

С одной стороны, было интересно, с другой – я не хотела бы увидеть его «неприличный сон», было у меня подозрение, что там будут фигурировать девушки-аксессуары, которые во всех отношениях приятнее меня.

Алан посмотрел на меня со странным выражением лица, похожим на смущение и весёлое предвкушение, я отвела глаза, он спросил:

– Так что там дальше, ты обедала с Сари, как её успехи?

– Да, мы обедали вместе. Её успехи, мягко говоря, фантастические. И я хотела тебя попросить устроить для меня встречу с твоим верховным шаманом по этому поводу, у меня есть к нему вопросы.