Крест Морриган

— Которого?

Удивленный, он пожал плечами.

— Выбери сама. Пусть у них появится пища для размышлений.

Не успел он договорить, как в воздухе мелькнула стрела. Хойт подумал, что ему это показалось, но тут послышался свист второй стрелы. Раздались два крика, слившиеся в один. И четыре тени — вместо шести — бросились под защиту леса.

— Двое — большая пища для размышлений, чем один. — С мрачной улыбкой Мойра вставила в лук еще одну стрелу. — Могу выпустить пару штук в лес. Отгоню тварей подальше.

— Не трать зря стрелы.

К окну подошел Киан и встал за ее спиной. Он выглядел помятым и немного раздраженным. Мойра инстинктивно отстранилась.

— Вовсе не зря. Если попаду в цель.

— Теперь они уйдут. Если бы у них были более серьезные намерения, чем просто досадить нам, они напали бы, пока имели численное превосходство.

Киан прошел мимо Мойры к боковой двери и вышел из дома.

— Рано проснулся? — спросила Гленна.

— Поспишь тут, когда такое творится. Как землетрясение, черт его подери. — Он окинул взглядом огород и повернулся к Хойту. — Твоя работа?

— Нет. — В голосе мага сквозила обида и боль. — Моей матери.

— Послушай, когда в следующий раз соберешься разбивать сад, предупреди меня. А то я боялся, что дом рухнет мне на голову. И скольких вы уничтожили?

— Пятерых. Четырех из них — Мойра. — Ларкин вложил меч в ножны. — Один мой.

Киан оглянулся на окно.

— Маленькая королева набирает очки.

— Мы хотели разведать обстановку, — сказал Ларкин. — И прибраться в конюшне.

— Спасибо.

— Если не возражаешь, я мог бы время от времени выезжать жеребца.

— Я не возражаю, а Владу [21] это пойдет на пользу.

— Владу? — переспросила Гленна.

— Моя маленькая шутка. Если вы успокоились, то я вернусь в постель.

— Мне нужно с тобой поговорить. — Хойт подождал, пока Киан ответит на его взгляд. — Наедине.

— А для этого обязательно мокнуть под дождем?

— Пройдемся.

— Как знаешь. — Киан пожал плечами и улыбнулся Гленне. — Сегодня утром ты такая румяная.

— И мокрая. Хойт, в доме полно сухих укромных уголков.

21

Влад III, также известный как Влад Цепеш и Влад Дракула — господарь Валахии, отличавшийся особой жестокостью в обращении с врагами и подчиненными.

— Мне нужен свежий воздух.

Все умолкли.

— Он туго соображает. Девушка хочет, чтобы ее поцеловали. Так она будет меньше волноваться, что тебе перережут горло из-за того, что тебе взбрело в голову погулять под дождем.

— Идите в дом. — Немного стесняясь, Хойт взял Гленну за подбородок и поцеловал в губы. — Не волнуйся за меня.

Ларкин вновь вытащил меч и протянул его Киану:

— Лучше быть вооруженным.

— Золотые слова. — Киан наклонился и, не спрашивая разрешения, поцеловал Гленну. — И за меня тоже.

Они молча удалялись от Гленны и Ларкина, и Хойт все острее ощущал, что между ними лежит пропасть. Прежде они с братом понимали друг друга без слов. Теперь же мысли Киана оставались тайной для Хойта; вероятно, и брат уже не мог читать его мысли.

— Ты сохранил розы, но позволил исчезнуть травам. А мать так любила свой огород.

— С тех пор, как я приобрел это владение, розы пересаживали бессчетное количество раз. Травы? Они исчезли давным-давно.

— Это не владение — вроде твоей квартиры в Нью-Йорке. Это родовой дом.

— Для тебя. — Гнев Хойта дождем обрушился на спину Киана. — Ожидая от меня больше того, что я могу и хочу дать, ты обречен на вечное разочарование. Я купил землю и стоящий на ней дом за свои деньги. И я оплачиваю их содержание. Мне казалось, сегодня утром у тебя должно быть хорошее настроение — после бурной ночи с хорошенькой ведьмой.

— Поосторожнее, — негромко произнес Хойт.

— Я отвечаю за свои слова. — Киан не смог побороть искушение и принялся поддразнивать брата. — Она хороша, в этом можно не сомневаться. Но мой опыт с женщинами на несколько веков больше, чем твой. В ее пронзительных зеленых глазах светится не только страсть. Она видит будущее. И я спрашиваю себя: что ты собираешься с этим делать.

— Не твоя забота.

— Вообще-то, конечно, не моя, но мне любопытно знать о твоих планах, особенно с учетом того, что в данный момент у меня нет женщины. Она не глупая деревенская девчонка, готовая за безделушку поваляться с тобой в стогу сена. Она хочет и ждет от тебя большего — подобно всем женщинам, особенно умным.

Повинуясь инстинкту, Киан взглянул на небо. Ирландская погода переменчива, и сквозь облака в любой момент могло проглянуть солнце.

— Рассчитываешь на то, что если через три месяца останешься в живых и удовлетворишь своих богов, они разрешат тебе взять ее с собой?

— Почему тебя это так волнует?

— Неважно. Ты можешь представить ее в Керри, в своем домике на скалах? Где нет ни электричества, ни водопровода, ни универмага за углом. Готовить обед придется в горшке на очаге, который топится дровами. Жизнь ее сократится наполовину из-за отсутствия здравоохранения и неправильного питания. И все это ради любви?

— Что ты знаешь о любви? — огрызнулся Хойт. — Ты не способен любить.

А вот тут ты ошибаешься. Мы способны любить, и очень сильно. Даже безрассудно — в этом мы похожи на людей. Итак, ты не можешь взять ее с собой, потому что это будет высшим проявлением эгоизма. Мой брат слишком благороден и чист, чтобы так поступить. Роль мученика тоже тебе не подходит. Значит, ты оставишь ее тут, и она будет сохнуть по тебе. Тогда я смогу немного развлечься, предложив ей утешение. А с учетом нашего сходства, она примет его. И меня тоже.

Удар заставил его попятиться, но не сбил с ног. Почувствовав пьянящий вкус крови, Киан поднес руку к губам. Чтобы спровоцировать брата, потребовалось больше времени, чем он ожидал.

— Ладно, это давно назревало. — По примеру Хойта он отбросил меч. — Приступим.

Кулак Киана перемещался с такой скоростью, что выглядел размытым пятном, и от этого пятна из глаз Хойта брызнули искры. Из носа хлынула кровь. Братья сшиблись, словно бараны.

Киан получил удар по почкам, а от последующей оплеухи у него зазвенело в ушах. Он забыл, что Хойт, если его раздразнить, может драться, как дьявол. Поднырнув, он сбил Хойта с ног ударом по корпусу. И тут же с размаху шлепнулся на землю — брат выбил у него почву из-под ног.

Киан почувствовал, как закипает его кровь. А в таком состоянии он предпочитал борьбу.

Они покатились по земле, колошматя друг друга и изрыгая проклятия. Кулаки и локти крушили плоть и кости.

Вдруг Киан со стоном отпрянул. Хойт увидел на ладони брата ожог в форме креста.

— Проклятье, — пробормотал Киан, приникая губами к обожженной коже, из которой сочилась кровь. — Похоже, тебе требуется оружие, чтобы победить меня.

— Пошел ты. Хватит и кулаков. — Хойт схватил цепочку и едва не сорвал с себя крест. Затем медленно опустил руку, осознав невообразимую глупость такого поступка.