Крестное знамение
Шрифт:
— Возможно, это как-то связано с расположением грузовика, — предположил Пейн. — Внизу плато нет дороги, а Бойду нужно было обязательно там оказаться. Зачем? Если он на самом деле вор, как утверждает ЦРУ, зачем ему рисковать, спускаясь туда на машине, если в этом не было никакой необходимости? Если бы он не хотел привлекать внимания, то оставил бы грузовик на стоянке, там, где и мы, а затем прошел бы в Орвието пешком, как обычный турист.
Джонс кивнул.
— Более того, если бы Бойд занимался незаконными раскопками, он тем более не оставил бы грузовик внизу, опасаясь людей Пелати, которые, по словам Фрэнки, рыскают повсюду. Они бы обязательно его
— И что он для него делал? Искал спрятанные сокровища?
— Почему бы и нет? Тогда становится понятным, почему грузовик Бойда оставался в долине. Бойда не беспокоило, что его кто-то заметит, а оборудование должно было находиться как можно ближе к месту раскопок.
— А вертолет?
Джонс пожал плечами:
— Кто знает? Возможно, он находился там для защиты Бойда, а кто-то другой сбил его. А может, принадлежал охотникам за сокровищами и сбили его люди Пелати.
— Или он принадлежал ЦРУ. Тебе такая возможность приходила в голову?
— Приходила. — Пейн внимательно всматривался в снимок задней части вертолета. — Как мне кажется, эта пташка изготовлена Беллом. Вероятно, часть его серийного номера двести шесть. Возможно, «L-1».
— Ты с такой уверенностью говоришь на основании всего одного снимка?
— Поверь мне, здесь снят вертолет той же модели, которую использовали Манзак с Бакнером. И такого же цвета. Такой же черный, как мой дядя Джером.
Пейн взял фотографию из рук Джонса.
— Вероятно, не простое совпадение, а?
— Вероятно, нет.
— Значит, один вертолет был в Памплоне, а второй — в Орвието.
Джонс кивнул.
— С этого момента начинаются сложности. Неизвестно, что там делал вертолет. Более того, мы даже не знаем, с кем мы беседовали в Памплоне, ведь Манзак с Бакнером мертвы. Далее, зачем было убивать Дональда Барнса и всех пассажиров автобуса?
— Да, как-то все не очень схо…
Телефонный звонок прервал его на полуслове. Возможно, Пейну не стоило на него отвечать, но было уже далеко за полночь и его разбирало любопытство. К счастью, он поступил правильно, так как звонил Фрэнки, который взволнованным голосом произнес:
— Я сейчас уходить из библиотека. Приносите фотографии и ждите меня в мой кабинет. Обещаю, вам понравится! Быть хорошо!
Глава 39
Мысль о том, что можно обратиться к отцу за помощью, лишила Марию сна. Как она ни пыталась рационально отнестись к этой возможности, Мария никуда не могла уйти от главной идеи, на которой базировалась жизненная философия ее отца. Женщины — слабые, мужчины — сильные. Боже, как злил ее подобный подход! Как мог человек, живущий в двадцать первом веке, держаться такой устаревшей идеологии? Хуже того — стоит ей попросить отца о поддержке, и он сразу воспользуется ее просьбой как дополнительным доказательством своей теории: когда у женщины на жизненном пути возникают настоящие сложности, она тотчас пытается укрыться за спиной мужчины.
Но есть ли у нее выбор? Мария понимала, что, если она хочет обнародовать информацию о катакомбах, ей в любом случае понадобится помощь департамента ее отца. В противном случае их с Бойдом заклеймят как грабителей и они потеряют права на все свои находки. Их научным исследованиям не должно мешать то, что синьор Пелати — отъявленный женофоб и очень плохой отец. Он официальное лицо,
руководитель департамента по охране памятников старины, и его нужно немедленно поставить в известность обо всем.Они с Бойдом это прекрасно понимали. И все-таки Марии очень не хотелось беседовать с отцом об их открытиях.
Одна мысль о том, что он пообещает ей спасти ее, была невыносима для девушки. Подонок отверг ее, когда она была совсем крошечной, и отвернулся от дочери в тот момент, когда она больше всего нуждалась в его поддержке. Вот и теперь Мария решила не обращаться к нему. Даже в самом крайнем случае. Ни при каких обстоятельствах.
— Профессор, — прошептала Мария, — пора вставать. Вот-вот взойдет солнце.
Бойд открыл сначала один глаз, затем другой, отчаянно пытаясь понять, где он. Первое, что он заметил, был сложный узор паутины на потолке. И практически сразу ощутил спиной ледяной холод бетонного пола. Сделав глубокий вдох, профессор почувствовал в воздухе отчетливый запах мочи. Ах, понятно! Воспоминания о нескольких последних днях захлестнули его. Они провели ночь на заброшенном складе.
— Ну же, вставайте, — поторапливала его Мария. — Нам нужно выбраться из города еще до завтрака.
— Но почему, дорогая?
— Потому что наши фотографии на первых полосах всех местных газет. Как только люди выйдут на улицы, шанс ускользнуть незамеченными будет практически равен нулю.
Как только Пейн с Джонсом вошли в кабинет Фрэнки, стало ясно, что их новый друг преисполнен какого-то необычного энтузиазма.
— Часть моей работы — делать ежемесячный бюллетень для наш университет. Много фотографии, много истории, много всякое. — Фрэнки покопался среди бумаг на столе и извлек один из старых выпусков упомянутого бюллетеня. Такие вещи обычно распространяются среди выпускников и богатых спонсоров. — Я все здесь делать сам.
— Великолепно! — отозвался Пейн. — Но какое это имеет отношение к нам?
Фрэнки проследовал к своему компьютеру и открыл сканер.
— Мы сканировать фотографии. Мы делать фотографии большие, на экран. Мы знать, почему фотографии так важны. Хорошая идея, да?
Пейн согласился и протянул ему фотографии. Фрэнки положил в сканер первую фотографию и нажал на кнопку «старт».
Основная цель сканера состоит в том, чтобы преобразовать документ в цифровой формат (то есть в компьютерный файл), чтобы его можно было хранить на диске и производить с ним те или иные манипуляции на экране. Друзьям нужно было воспользоваться второй опцией — увеличить снимки Барнса в несколько раз. Прошло десять секунд, прежде чем на экране начали появляться первые признаки цвета. Все трое пристально вглядывались в картинку, медленно заполнявшую экран. Радуга разноцветных точек здесь, какие-то расплывчатые очертания там. Спустя некоторое время стало ясно, что они смотрят на перевернутую фотографию. Из всех присутствующих самый большой опыт работы с компьютерами был у Джонса, поэтому он предложил свои услуги.
— Не беспокойтесь, все будет в порядке, — заверил он. Джонс коснулся мыши, изображение увеличилось втрое и продолжало расти. — Итак, на что вы хотите взглянуть вначале?
Пейн указал на фотографию с обломками.
— Увеличь вертолет. Мне хочется знать, сможем ли мы разобрать больше цифр в серийном номере.
Джонс нажал несколько кнопок на панели. Изображение обломков обгоревшего металла заполнило весь экран, тем не менее разобрать еще какие-то цифры, кроме трех, известных им с самого начала, было невозможно.