Крестоносец

– Э-эй, куды прёшси!
– Толстуха в синем испачканном навозом сарафане намертво перекрыла подходы к двери.
– Тут все к бурмистру!

– Мне только спросить.

– Так и нам спросить. Стой и жди, кадда позовут.

К большому разочарованию толстухи в дверь тут же высунулся какой-то щуплый тип и, подобострастно улыбнувшись, пригласил нас с Домино войти.

Попляй, огромный мужик с бритым черепом и моджахедской бородой, сидел за столом и наворачивал горячие щи из большой глиняной миски.

– Кто будете?
– осведомился он, снимая с бороды повисшие на ней полоски капусты.

– Я Эвальд, а мою спутницу зовут Домино, - представился я, шагнув в горницу.
– Тут нам сказали, что у вас мертвяк завелся.

– Кто сказал?

– Дед. Тот что на хуторе в дне пути отсюда живет.

– А ты кто будешь? Охотник что ли?

– Просто хочу заработать, - ответил я.
– Сколько за мертвяка заплатишь?

– Погоди, быстрый дюже. Мичка!
– Попляй гаркнул так, что Домино вздрогнула.

Из сеней в горницу вполз ужом щуплый, замер в полупоклоне.

– Сходи за Каратаем и его ребятами, пусть идут сюда немедля. И при всем наряде, понял?

– Ага, - щуплый, тревожно глянув на нас, тут же нырнул обратно в сени.

– Ну, так как насчет работы?
– напомнил я.

– Ты не торопись, давай сначала о другом поговорим. К кому в Холмы пришел?

– Ни к кому. Так, мимоходом к вам заглянул.

– Роздолец?

– Можно и так сказать.

– Полукровка, что ль?
– Попляй помешал ложкой щи.
– Ты сам какого сословия? Воин, пахарь, купец?

– Я путешественник, - с некоторым раздражением ответил я.
– А тебе какое дело?

– Да никакого, просто спросил, - Попляй с шумным хлюпаньем втянул в себя еще одну ложку щей.
– А идешь откуда и куда?

– Иду с севера в Проск. Еще чего тебе сказать?

– Один, с девкой? Храбер ты больно, - Попляй отложил ложку.
– Или смерти не боишься?

– Ее все боятся. Вижу я, ты на деловой разговор не настроен. Что ж, прощай.

– Погодь, не спеши. Оружие откуда у тебя?

– А вот это не твое дело.

– Положим, не мое. Так ты и впрямь собрался мертвяка извести?

– Сначала скажи, сколько заплатишь, а потом поговорим.

– Сколько заплачу?
– Попляй запустил пальцы в бородищу, поднял глаза к потолку.
– Десять грошей.

– Десять грошей за мертвяка?
– не выдержала Домино.
– Да за волка больше платят!

– Не лезь не в свое дело, девка, - рявкнул Попляй.
– Десять грошей.

– Тогда позвольте откланяться, - с издевкой ответил я и шагнул к двери.

– Эй, постой!
– Попляй встал из-за стола, упершись ручищами в столешницу.
– Сколько хочешь?

– Домино, сколько попросим?
– осведомился я.

– Золотой, не меньше.

– Хо-хо!
– Попляй расплылся в людоедской улыбке.
– Дупло Божье, а чего не сто золотых? Да за такие деньги хороший охотник всю нежить в Роздоле на пять лет вперед изведет.

– Вот и ищи такого охотника, который на халяву будет работать, - сказал я.
– А мы пошли. Привет мертвяку.

В сенях за моей спиной раздался шум, и в избу ввалились пять крепких парней, одетых в доспешные куртки из вареной кожи. В руках у них были боевые топоры и рогатины, на поясах большие ножи. Предводитель команды, белесый молодец лет тридцати, был в шлеме и держал на плече тяжелый утыканный гвоздями ослоп.

– Стоять!
– гаркнул белесый.
– Меч на пол!

– Чего?
– не понял я.

– Меч на пол, чужак! И быстро, не то пожалеешь.

– Это с какой-такой стати я должен меч отдавать?
– спросил я, взявшись за рукоять клеймора.

– А закон есть, - пояснил ужасно довольный собой Попляй.
– Закон наш что говорит? Что оружие и прочий воинский снаряд могут носить только государевы воины, гридни старшей и младшей дружины, отроки дружинные, слуги вельможных байоров, да воины полчного ряда. Еще стражники посадские и мировые, навроде Каратая. Холопьям же, простым мирянам, мещанству разному, купцам да чужеземцам носить оружие не дозволено. Так что меч у тебя я забираю. По-хорошему отдашь, или по-плохому?

– Забираешь?
– Меня захватила бешеная злая ярость.
– А попробуй. Может, получится.

– Бей их!
– заорал белесый Каратай и вдруг встал, не в силах двинуться с места. С раскрытым на ширину приклада ртом и с занесенным ослопом. Прочие вояки тоже остолбенели, их сковал непонятный ступор. Встали вокруг меня, как идолы, ворочая безумными глазами.

– Смотри, бурмистр, - Домино, про которую я совсем забыл в этой разборке, вышла в центр горницы. Глаза у нее светились зеленоватым пламенем, а разведенные в сторону руки окутывала легкая сизая дымка.
– Это называется магический Паралич. Когда действие заклинание прекратится, я испробую на твоих болванах другое заклинание - Враг моего врага. И твои болваны перебьют друг друга, не задумываясь. А заодно тебя прирежут. Хочешь?

– Ведьма!
– Бледная как бумага Попляй попятился к дальней стене.
– Ах, ты, мммать!

– Итак, будем проливать кровь?
– самым зловещим тоном спросила Домино.
– Или разойдемся по-хорошему?

– Ууууу, ведьма!
– Попляй аж присел от ужаса.
– Ладно, ладно! Ступайте!

– Слышишь, Эвальд, он нас отпускает!
– На лице Домино появилась такая гримаса, что мне стало жутко.
– Нет, это я тебе говорю, неблагодарная тварь: живи! Жри, пей, командуй своей тупой деревенщиной. И никогда не замышляй зло против тех, кто приходит к тебе с открытым сердцем и с предложением помощи. А сейчас...

Домино что-то произнесла, и Попляй охнул. Физиономия у него вытянулась, глаза остекленели. Широкие холщовые штаны бурмистра начали быстро пропитываться мочой.

– Спать!
– тихо и очень отчетливо сказала Домино.

Бурмистр, белесый Каратай и его шайка один за другим повалились на пол, и раздался дружный многоголосый храп. Изба главы Холмской администрации быстро наполнилась едким запахом мочи.

– Уходим!
– Домино схватила меня за руку, и мы выскочили в сени. Щуплый Мичка шарахнулся от нас, как от зачумленных. Бабы во дворе, завидев нас, начали вопить и разбегаться, лихо перемахивая в своих юбках через низкий плетень Попляева дома. Мы тоже выбежали со двора и припустились по улице в сторону площади.