Крестоносец

– Элика, ты всерьез хочешь меня разозлить?

– Не раздувай ноздри, как рассерженный бычок, и послушай меня. Домино - маг, арас-нуани. Причем боевой маг. Она одна стоит сотни воинов, если не тысячи, и так просто ее никому не одолеть. С холодом, голодом, страхом и одиночеством мы, виари, умеем справляться куда лучше вас, салардов. Оставь свои глупые причитания. Сейчас, в эту бурю, ты ее все равно не отыщешь. Просто схватишь смертельную простуду, и мне придется насыщать твою кровь волшебным огнем, а это очень больно! На вот, выпей, - Элика протянула мне кубок с остывшим кевеленом.

– И расскажи еще о своем мире.

– Нечего больше рассказывать. Не хочу. Вообще, давай закончим этот разговор.

– Хорошо. Тогда я пойду спать. Я устала, и кевелен шумит у меня в голове. Надо отдохнуть.

– Уходи.

– Ну, тогда аррамен-эрай, мальчик. Постарайся запомнить, что я тебе сказала.

– Пошла вон, пока я окончательно не разозлился.

Эльфка только хмыкнула и, взяв со стола кубок с недопитым пуншем, вдруг размахнулась и швырнула его в стену. Кубок со звоном отскочил от стены и подкатился к моим ногам. Подхватив свой плащ со стула, Элика, не обрачиваясь, вышла из комнаты и со всей силой хлопнула дверью, заставив меня вновь испытать прилив раздражения.

Наверное, мне не надо больше пить это эльфийское пойло. Что-то оно на меня плохо действует. Или все дело не в кевелене, просто этой стерве удалось меня по-настоящему разозлить?

Да пошла она! Никчемный. Я тебе покажу "никчемный"...

А я-то, дурак, думал, что в этом мире у меня появился друг. Оказалось, нет. С друзьями мне пока не везет.

Ой, мать, как я их всех тут ненавижу! Если бы не Домино...

Да, если бы не Домино. Только ее существование придает всему этому кошмару смысл. Иначе...

Я пнул лежавший на ковре кубок носком сапога, и он отлетел к камину. В моем кубке еще оставалось немного кевелена - я допил его. Дрова в камине почти прогорели, а ветер за окнами, казалось, стал еще свирепее. Котелок на столе с недопитым и еще не остывшим виарийским пуншем распространял тонкий приятный запах весенних трав.

А вот взять сейчас и пойти искать Домино! Назло этой эльфийской язве Элике, назло всем тем, кто считает меня слабаком и мямлей. Найти ее и...

"Умереть", - сказал чужой и холодный голос в моей голове.

– А вот ни хрена!
– ответил я голосу и потянулся к котелку с кевеленом, чтобы вновь наполнить свой кубок.

************

Вначале мне показалось, что я сплю. Но потом я с замиранием сердца понял - нет, не сон!

Первое, что я почувствовал - это колебание воздуха, легкое и почти неуловимое, как слабое дуновение сквозняка. Чуть трепещущие огоньки прогоревших свечей мигнули и погасли, выпустив струйки дыма. А потом появилась она. Вошла неслышно, как ночная тень, бесшумно ступая по ковру, и остановилась у моей постели. Подняла руки и сбросила с головы широкий капюшон своего длинного темного плаща.

– Аррамен, милый, - услышал я голос, от звука которого моего сердце сжалось от счастья.

Я продолжал лежать. Это все лишь видение, это сон, говорил я себе. Только поднял голову с подушки и смотрел на нее. Мне не верилось, что такое возможно.

– До... Домино?

– Я испугала тебя, любимый?

– Ты... ты как сюда попала?

– Ах, Эвальд!
– вздохнула она.
– Ты все время забываешь, что я арас-нуани. Мне нетрудно сделать так, чтобы меня никто не заметил.

– Домино!
– Я вскочил, бросился к ней, сжал ее в объятиях, обжигаясь влажным холодом ее насквозь промокшего плаща, прижал ее к себе, нашел ее губы - холодные, отдающие солью, - и буквально застонал от счастья.

– Милая моя! Маленькая моя! Боже мой, наконец-то!
– повторял я, покрывая поцелуями ее лицо, волосы, шею.
– Ты не сон, нет! Домино, моя Домино! Я ведь думал... я думал...

– Я знала о том, что ты приехал на Порсобадо, - шептала Домино, - я почувствовала это сразу, как только ты сошел на берег. Ты сердишься на меня?

– За что?!
– Я сжал ее замерзшие пальчики в своих ладонях, начал дышать на них, чтобы согреть.
– Это я виноват перед тобой. Я должен был искать тебя с самого начала!

– Я очень виновата перед тобой и Эликой. Не пришла к тебе сразу, как только ты появился в Фор-Авек. Не объяснила тебе ничего. Но так было нужно.

– Домино, я не могу поверить, что это ты!

– Ты думал, что я умерла, я знаю. Дуззар сказал тебе, что все погибли, так?

– Я не поверил ему. Я верил, что ты жива.

– Ты рад меня видеть?

– Я?! Я счастлив, я весь дрожу! Я так долго искал тебя, так мучился без тебя!

– Ты стал фламеньером, - сказала Домино с легкой грустью в голосе.
– Видишь, во что я тебя втянула?

– Домино, милая, ради тебя я готов на все. Но... ты вся дрожишь. Ты вся мокрая.
– Я выпустил ее, заметался по комнате в поисках сменной одежды для Домино. Потом сообразил, что ни черта не найду, пока не зажгу свечи. Огниво и трут лежали на столике у моей кровати. Я схватил их, начал высекать искру, и тут услышал:

– Эвальд, я пришла проститься.

– Что?!
– Я не поверил своим ушам. Мое сердце, еще мгновение назад пылавшее счастьем, будто бросили в ледяную воду.
– Проститься?

– Я пришла поговорить с тобой. Ты выслушаешь меня?

– Почему ты говоришь о прощании?

– То, что случилось с Карой и со мной, очень сильно все изменило.

– Причем тут Кара?

– Она погибла. Она пожертвовала своей жизнью ради будущего моего народа.

– Домино, сладкая моя, я не пойму, какое отношение это имеет к тебе и ко мне.

– Самое прямое, - она сбросила промокший плащ с плеч, шагнула ко мне и взяла за руку.
– Прошу тебя, не зажигай свет. Нельзя, чтобы нам помешали.

– Хорошо.

– Тебе ведь сказали, кто я?

– О чем ты?

– Элика, сестра Кары. Она ведь сказала тебе, что я Гленнен-Нуан-Нун-Агефарр?

– Да, я знаю это. Но это не имеет никакого значения. Я...