Крестьянка в наказание

Кратко описала то, что без того знала вся округа — герцог женился на крестьянке, отсылает её жить в поместье неподалёку от столицы. И добавила от себя — очень хочу выучиться всему, что знают и умеют знатные барышни. Не хочу позорить мужа больше, чем он уже опозорен таким браком.

— Я буду строгой учительницей, — своим тихим голосом предупредила леди.

— Герцог уже отобрал преподавателей, приедут в поместье через пару дней, вам будет гораздо проще, — вступила в разговор леди Сарена.

— О, это решает множество проблем. Если договоримся, за завтрашний день составлю приблизительное расписание занятий, не стоит вас сильно перегружать. Кстати, что вам нравится делать больше всего?

— У герцогини прекрасный голос, — заметила леди Сарена. — И она очень любит читать.

— Это замечательно, — леди кивнула. — Надеюсь, мы поладим.

— Учиться готова. Но учиться, придётся всему, — развела я руками.

Леди в ответ переглянулись и ответили улыбками. Эх, стану ли я когда-нибудь такой же, как они?

Мы с молодой дамой друг другу, вроде, приглянулись. Герцог пообещал если не смогу ужиться с новой компаньонкой, сменить её, поэтому и решили отправиться в поместье мы уже вдвоём.

***

Прикрыла дверь балкона, с которого любовалась блеском снега, засыпавшего сад, и задёрнула шторы. Знаю, Галита опять будет ворчать, но отделаться от привычки многое делать своими руками никак не получалось. Да и не хотелось. Пусть поворчит, ей это доставляет радость, а мне не тяжело выслушать в очередной раз бухтение…

Ох, остановила себя, опять мысленные речи идут привычным манером. Надо отвыкать! Леди Мальвина мне это долго объясняла.

Прошла к маленькому укромному шкафчику и достала из него большой кусок мясного пирога. М-м, кухарка здесь — чудо! Откусила и прошла к креслу, зажгла коротким хлопком лампу. На столике лежала недочитанная книжка. Время ранее, с уроками покончено, можно почитать. Что может быть лучше — кусок пирога, книга и тишина…

Вместо того, что бы читать стала обдумывать жизнь, изменившуюся за последние месяцы.

Пирог был, как и всегда, свежим и вкусным. Стало смешно, когда вспомнила, каким образом появились в моей комнате пироги и прочие лакомства.

***

На тот момент прошло уже почти два месяца, со дня, когда я перебралась из столицы в поместье. Сам переезд не занял много времени и не составил проблем. А вот потом…

Через пару дней приехали учителя. Их удобно разместили и они принялись за меня со всем возможным рвением.

Кроме учителей рядом постоянно была новая компаньонка.

Ничего плохого о ней сказать точно не могу.

Леди Мальвина очень красива, образованна и воспитанна. Честно скажу — надеяться стать хоть отдалённо похожей на неё я вряд ли могу. Но она твердила — всё у меня получится. На промахи не ругалась, очень деликатно поправляла, и я чувствовала, как начинаю меняться. Это радовало, одно мучило. Занятия, упражнения, танцы… Всё это вызывало зверский голод. Но… "Леди ест немного и деликатно"… Я и старалась соответствовать.

Досоответствовалась, платья, все до единого, стали велики и Галита умучилась, ушивая их.

Нет, кормили нас, за редким исключением, вкусно. Кухарка готовила разносолы, которые могут подаваться в богатых домах, надо же было мне научиться есть разные блюда. Большинство блюд даже нравились. И пользоваться приборами за столом научилась. Нож и вилка из рук уже не убегали и на колени еда не падала. Но порции…

Дома матушка накладывала каждому в миску с горкой. Надо наесться так, чтобы были силы работать… А теперь я клевала аки птичка. На завтрак ложечка-две кашки, лепесточек ветчины на крошечной булочке с прозрачным кусочком маслица. Разве это еда для здоровой деревенской девицы? Ведь целый день приходилось то танцевать по нескольку часов, то ходить, учась держать осанку тоже часами, то бегать из класса в библиотеку и лазать по стеллажам в поисках книг, под указания старичка библиотекаря, смешившего меня своим видом. Герцог библиотекарей что, по специальной форме подбирает? Уж очень он был похож на городского — такой же сухонький, старенький и так же много знающий.

А ещё прогулки, во время которых леди Мальвина обучала основам светской беседы… Это всё, конечно, не в поле работать, не за скотиной ходить, однако, при таком разнообразном но скудном питании мои силы постепенно таяли. Нет, правда, у меня рёбра проступили! Не говоря о том, что сама осунулась и превратилась в бледную немочь.

В одну из ночей проворочалась несколько часов, слушая завывания в животе и чувствуя, как этот самый живот прилипает к спине. Вот слушала, слушала свой живот и сдалась. Поднялась с кровати, накинула тёплый большой халат и босиком выскользнула из покоев. Можно надеть комнатные туфли, но каблучки начали бы стучать и могли перебудить прислугу, а мне вовсе не хотелось, чтобы "её светлость" застукали за неприглядным делом. Ещё герцогу доложат, позору не оберёшься.

Неприглядным делом было то, что я решила обворовать герцогскую кухню.

Ни в жизнь не поверю, будто на кухне такого большого дома не найдётся чего поесть! Да и я осторожненько, совсем немного, никто и не заметит!

В коридорах местами висели крохотные светильники, давшие возможность обойтись без лампы.

Кралась по дому, словно тать, стараясь не производить шума и не скрипеть половицами. По лестнице слетела на крыльях страха — большие портреты смотрели со стен в полутьме укоризненно… Едва не вернулась обратно… Но живот издал очередную руладу и решимость добыть хоть чего-то съестного вернулась.

По счастью, мы с компаньонкой, под руководством экономки, обошли весь дом, и я помнила в каком направлении надо идти к кухне. Вторая удача — дверь на саму кухню оказалась не заперта. Третьим подарком богов было то, что на большом столе стояла корзина, наполненная одуряющее вкусно пахнувшим хлебом, прикрытая белоснежной тряпицей. Был ещё и котёл, подвешенный над очагом, но в него решила даже не лезть — крышка большая, точно тяжеленная. Устрою грохот. Протянула дрожащую руку и вытащила из-под тряпицы краюху хлеба. Развернулась к двери…

И в этот миг везение закончилось!

— Это что же здесь творится, скажите на милость?!

В дверях стояла высоченная широкая женщина в тёмном платье с белым передником. Стояла, уперев руки в бока и определённо не собираясь меня выпускать.

Попалась.

Обречённо вздохнув, положила краюху на стол.

Женщина взмахом руки зажгла свет под потолком и уставилась на меня, как на привидение!

— Ваша светлость?!

Почувствовав, как загорелись от стыда уши, я опустила глаза. Стыыднооо…