Крестьянка в наказание

Женщина прошла в кухню и присела рядом со мной на табурет. Посмотрела на меня, на краюху…

— Да что ж это делается-то, люди добрые! — всплеснула руками, хлопнув себя по коленкам. — Дитё голодное совсем!

— Извините, — выдавила, ощущая, что загорается огнём даже шея. — Я пойду…

— Да куда ж ты, милая, пойдёшь-то! Тебя ж сквозняком унесёт! Это ж для меня позор — герцогиня совсем отощала!

Посмотрела на дородную кухарку, на свою почти прозрачную руку с пальцами, на которых видна каждая жилочка и чуть не заплакала от жалости к самой себе.

Кухарка подхватилась, придвинула к столу деревянный простой стул и усадила меня. Сверкнул нож, та самая краюха оказалась на тарелке уже порезанная на куски, рядом с вольготно расположившимися толстыми ломтями ноздреватого сыра… Живот взвыл…

— Ох, ты ж, боги!

Кухарка метнулась к котлу и на стол опустилась глубокая миска с исходившим паром мясным рагу.

— Ешь, деточка! Ешь. Ишь, довели учителя эти! Я тебя видела, когда вы приехали, худенькая была, но сейчас уж совсем довели! Нельзя же так-то!

Быстро работая ложкой (совсем по-деревенски), попыталась оправдать учителей:

— Леди должна есть совсем капельку…

— Да кто ж такое придумал-то?! Это в гостях леди ест как птичка! А дома наворачивают ещё как! Твоя, вон, компаньонка, за вечер полную корзинку печенья съедает! А от тебя всё обратно приносят. Я уж думала не вкусно…

— Что вы, ощень фкусно! — с набитым ртом воскликнула я. — Вы почти фсё ощень фкусно готовите.

— А не вкусно-то что?

— А морские гады всякие, — смущённо потупилась, окинув взглядом пустую миску.

Стало стыдно — навернула как дома. И куда делись манеры?

— Ох, гады эти и мне не по вкусу. Да говорят, господа их очень уважают, с удовольствием едят. И дорогущие же они! К нам по приказу его светлости прямо с моря привозят.

Вспомнила шевелящиеся комочки на створках раковин и передёрнулась.

— Взвару дать?

Кухарка показала кувшин в руках. Я кивнула, чувствуя — от наступившей давно забытой сытости слипаются глаза.

— На вот, пей, — передо мной опустился полный стакан, — и спать отправляйся. Ты вот что, если хочешь, буду с внучкой тебе присылать поесть. В комнатах у себя выдели шкафик какой, и она будет приносить потихоньку, чтобы учителя твои не видели. Не дело это себя голодом морить!

— Да мне Галита предлагала приносить в комнату поесть, но неправильно это, наверное. Я ведь должна научиться быть леди.

— Ох, девонька! — всплеснула руками кухарка. — Да тебе никто не расскажет, какие они эти леди на самом деле! Уж поверь мне, дай им волю, лопают так — за ушами трещит! Это на виду они всё такие нежные и воздушные. А я уж за долгую жизнь повидала разных! Ты послушай матушку Жув, я плохого не посоветую. Учись, как надо, а тишком, в своих покоях, не отказывай себе ни в чём! Да и Галита твоя не откажется. Тоже доходяга городская та ещё.

Подумав пару минут, решила согласиться. Да что ж такое. Я теперь вроде госпожа, а в мужнином доме голодом сидеть? После как-нибудь потихоньку выведу леди Мальвину на разговор, как всё у знатных леди тишком происходит. А пока буду делать, по совету кухарки.

С той ночи и повелось. Внучка матушки Жув приносила Галите пироги, лакомства. Та убирала в шкафик в моих покоях. Всё тайком. И теперь у нас всегда был, какой-никакой, перекус и голодная я больше не ходила.

***

Покончив одновременно с пирогом и воспоминаниями, взялась за книжку.

За окном уже совсем студёно. Зима наступила ранняя и снежная. Ветер стучал в окно ледяной крупкой, а мне было так хорошо! Тёплый свет магической лампы, тепло небольшого камина в будуаре, тёплый плед, накинутый на плечи и ноги… Что ещё нужно для счастья? Я полюбила сидеть вот так, в полумраке задёрнутых штор, с книжкой в руках… Уставала от постоянного присутствия учителей и слуг. В батюшкином доме люди вокруг были близкие, родные, а здесь полный дом чужаков, а мне одиноко…

Не читалось. Не увлекал меня роман — идея леди Мальвины, старавшейся научить меня разговаривать, как настоящая леди. Она рекомендовала читать современные романы, а не дивные старинные истории, меня увлекавшие. Одна беда — в старинных историях и язык совсем не такой, каким принято разговаривать в наши дни. Пришлось согласиться на романы. Обычно леди Мальвина читала их вслух, в то время, пока я занималась рукоделием, к которому вернулась. Но этот роман она порекомендовала прочитать самой. Однако не задалось чтение.

Вчера уехал последний из учителей. До сих пор приятно от его похвал. Впрочем, перед отъездом он вручил такой список книг, сказав — их "недурно бы прочитать леди", что занятие обеспечено ещё на долгие годы.

Библиотека поместья за прошедшие месяцы стала самым любимым местом после комнаты для рукоделия, которым я всё же занялась, едва появился небольшой просвет в уроках. Поначалу ни о чём, кроме занятий и подумать было невозможно, потом, когда втянулась и привыкла усваивать большие объемы информации, старательно вдалбливаемой в мою голову, стало чуть легче. А уж в этот день, когда мы с леди Мальвиной решили устроить для меня отдых…

Посидев ещё какое-то время, погасила лампу, раздёрнула шторы, впустив в будуар свет зимнего дня. Скоро начнёт смеркаться, надо бы подготовиться к ужину. Глянула на часы, стоявшие на камине. Нет, ещё рано. Ничем не хотелось заниматься, даже кружевом. Пойти прогуляться по саду?

Отыскала и пригласила с собой компаньонку, но та мерзляво передёрнула плечиками и вежливо попросила не заставлять её выходить на мороз. Давно заметила, в холодные дни оттащить леди Мальвину от камина или грелки сложно.

Для меня это было удивительно. Такое блаженство — не бежать на скотный двор с тяжеленной бадьёй или с охапкой дров из сарая, чувствуя, как мороз кусает ноги в колючих шерстяных чулках и плечи под сдуваемым ветром платком, а прогуливаться по дорожкам сада! Просто так, любуясь заснеженными кустами и деревьями и представляя себе снежные цветы… Можно кормить не кур, а птичек, для них заботливый садовник сколотил маленькие домики-кормушки. Можно смотреть, на скандалы пичуг из-за особо лакомых кусочков. Весело наблюдать за белками, привыкшими брать орешки из рук… И не мёрзнуть, а прятать нос в меховой воротник шубки, хрустеть снегом под тёплыми сапожками… Я открыла для себя зиму, как время чудес и сказочной красоты, которую едва успевала замечать раньше…

Итак, пошла гулять одна и провела в саду уже довольно много времени — в этот день мороз распушил все деревья удивительными ледяными кристаллами, ярко переливавшимися на вечернем свету. Любоваться этой картиной я могла бы до самого ужина… Но не получилось.

Откуда-то вдруг донёсся грохот, ржание лошадей, удар… Крики людей…

Всё это доносилось издалека. Я бы и внимания не обратила, но, повернувшись, заметила бегущую по дорожке Галиту в едва наброшенном полушубке.

— Миледи! Миледи! Неподалёку карета разбилась! Говорят, кони понесли!