Крик и шепот
Шрифт:
— Мой план всегда был таким. Вернуться к ней, Боунз. И мы оба это знаем.
Он целую минуту сверлит во мне дыру испытывающим взглядом. Затем его гнев полностью исчезает.
— Где твоя машина? Мне чертовски жарко. Я собираюсь снять это дерьмо.
Когда Боунз тычет пальцем в свою одежду, и я съеживаюсь. Если мой отец увидит, как он раздевается на парковке его любимого ресторана, у него случится сердечный приступ.
— Черная, — я указываю на машину позади него. — Там.
Боунз широким шагом идет к моей машине и рывком открывает дверь с пассажирской стороны.
Боунз тут же поворачивается ко мне, и мой взгляд падает на свежую татуировку. Она окружает его сосок. Я неодобрительно качаю головой. А когда снова встречаюсь с ним взглядом — он с интересом наблюдает за мной.
— Нравится?
Я стискиваю зубы и киваю. Это единственное, что я могу ответить. Машина трогается с места и за мгновение покидает парковку. Моей семье ни к чему встречаться с моим неординарным другом.
— Я набил ее для тебя, — говорит Боунз, теребя зажигалку. Он задумчиво смотрит в окно.
— Спасибо.
Мы едем молча. Я не могу игнорировать факт, что Боунз снова и снова делает тату с моим именем. Это бесконечный цикл вокруг его соска. Но я не хочу играть в его игру. Я глубоко задумался и пропустил момент, когда его рука грубо хватает меня за промежность. Я почти отпускаю руль и бросаю на него убийственный взгляд.
— Что за черт, чувак? Убери свою руку с моего члена.
Он ухмыляется и подмигивает мне. Но руку не убирает.
— Я нравлюсь твоему дружку. Или ты забыл?
Раздраженно рыча, я отталкиваю его от себя.
— Это было давно.
— Достаточно взрослый, чтобы знать лучше, но еще слишком молод, чтобы беспокоиться? — этот парень как всегда со своими гребаными загадками.
— Что-то в этом роде, чувак.
— Кейди никогда не злилась на те времена, знаешь ли. Это всегда ее заводило, — дразнит он. — Я знаю, что она слишком часто воскрешает эти образы в своей голове. Сама мне постоянно рассказывает...
Я стискиваю зубы и стараюсь отогнать все образы тех ночей. Ночи, когда мы с Боунзом напивались до беспамятства. Ночи, когда он подбивал меня на многие вещи, о которых на следующий день я сожалел. Ночи, которыми он заполнял пустоту, когда Кейди отказывалась меня видеть.
Когда Боунз снова прижимает свою руку к моему члену, я съезжаю на обочину и останавливаю чертову машину. Мы в парке. Я хватаю его за запястье, чтобы отдернуть его руку, но в это мгновение встречаюсь с ним взглядом. Вспыхнувшая в его голубых глазах боль заставляет меня остановиться.
— Что ты делаешь, Боунз?
— Кейди все время заставляет тебя хотеть ее, — задумчиво бормочет он. — Затем она ходит по дому в подавленном состоянии. Это же дерьмо происходит с таким сумасшедшим придурком, как я. Оно пробирает меня до самых костей. Из-за Кейди я вечно чувствую, что ты мне очень нужен. Что скажешь, любитель кимчи? Позволишь ли Боунзу позаботиться об этом полном желания члене?
На этот раз я отталкиваю его.
— Хватит. Ты меня раздражаешь.
Боунз пожимает плечами и поднимает теперь уже босые ноги на приборную
панель.— Тебе же хуже. Ты знаешь, где я живу.
Всю оставшуюся дорогу к дому атмосфера в машине полна неловкости. Никто из нас не произносит ни слова. И как только мы заезжаем на подъездную дорожку, Боунз выпрыгивает из машины и исчезает в доме.
Несколько минут я сижу в машине и собираюсь с мыслями. И неважно, что я делаю. Кажется, что все, что я делаю и говорю, — совсем не то.
Я лажаю во всем.
Ничего не получается так, как я спланировал.
Я просто выбираюсь из машины и намереваюсь извиниться перед Боунзом, но неожиданно из дома выходит этот придурок Паскаль. Я точно знаю, что это он. Я узнаю его по гребаному беретику, который он носит даже в разгар лета. На нем просторные шорты и белая майка, открывающая его татуировки. Я ненавижу этого парня всей душой.
— Какого черта ты здесь делаешь? — огрызаюсь я и набрасываюсь на него.
Он самодовольно ухмыляется при виде меня и заводит руку за спину. Несомненно, у него там пистолет. Но я мгновенно валю его на траву. Мы кряхтим и боремся, но я больше. Я забираю у него оружие и отбрасываю подальше. Паскаль плюет в меня.
— Отвали от меня, гребаный придурок!
Я прижимаю его руку к земле и бросаю на него сердитый взгляд.
— Зачем ты здесь?
— Я как раз уходил.
— Кейди знает, что ты был здесь?
Он снова пытается плюнуть в меня, но я хватаю его за горло и крепко сжимаю его.
Я думал, что давно убедил его держаться подальше от этого дома. Пора побыть козлом и напомнить, почему ему здесь не рады.
— Тебе запрещено заходить в этот дом. Офицер Джо сказал, что если ты еще раз придешь...
— ДА ПОШЕЛ ЭТОТ ОФИЦЕР ДЖО!
Я сжимаю его горло до тех пор, пока Паскаль не перестает извиваться. Когда его язык свисает, совсем немного, я приближаю свое лицо прямо к его.
— Не появляйся здесь снова, черт возьми. Или я упеку тебя за решётку.
Когда я отпускаю его, он смеется.
— За что? За продажу травки?
— Ты мусор, Паскаль. Мы оба знаем, что ты не только торгуешь травкой. Агата говорит, что всем известно, что ты сбываешь кокаин.
Он выбирается из-под меня и с трудом поднимается на ноги. Мы оба смотрим на пистолет во дворе, но он благоразумно не пытается добраться до него.
— Я порежу эту суку за то, что она говорит обо мне...
Я вновь набрасываюсь на него и хватаю за грудки.
— Тронешь хоть один долбаный волосок на ее голове, и я тебя прикончу. Я прикончу тебя, черт возьми! — в сердцах рычу я.
Но как только я отпускаю его, он исчезает в темноте. Я подбираю пистолет и запираю его в машине, прежде чем войти внутрь. В доме совсем тихо. Боунз злится на меня. Кейди расстроена. Сегодня явно не мой день. Я не смогу выиграть. Побежденный, я бросаю свою куртку и поднимаюсь по лестнице. Найдя комнату Кейди, я избавляюсь от галстука и рубашки, сбрасываю туфли и забираюсь в ее пустую кровать.
«Где ты, Кузнечик?»
Я просыпаюсь от того, что Уискерс сидит у меня на груди и пялится на меня. Его глаза прищурены и проницательны. Единственный чертов кот, на которого у меня нет аллергии. Кто бы мог подумать?