Крик и шепот

Маленькое тело Кейди легко проскальзывает через лаз, и она исчезает в зарослях деревьев. Теперь, когда я немного вырос, пролезть через дыру намного сложнее. В итоге я порвал рубаху о мерзкую деревяшку в заборе, но, к счастью, она лишь оцарапала кожу, а не нанесла рану. Наша старая тропинка уже давно заросла, и мне приходится слушать звуки текущей воды, указывающей мне путь. Когда я добираюсь до покрытого галькой участка, Кейди уже сорвала свою рубашку и открыла всему миру свое совершенное тело.

Мой член дергается, когда она стягивает шорты. Затем она радостно шагает к воде и скрывается в ней.

— Теплая, — говорит Кейди, поворачивается ко мне и улыбается. Она погружена по плечи в воду. Вскоре ее бюстгальтер и трусики летят на берег.

— Не заходи слишком далеко, — предупреждаю я.

Кейди смеется.

— Ладно, папочка.

Закатывая глаза, я расстегиваю рубашку и кидаю ее на берег. Моя девочка не сводит с меня глаз, пока я раздеваюсь до нижнего белья и иду за ней.

— Черт! — жалуюсь я. — Вода еще холодная, Кейди!

Ее хохот расходится зыбью по воде и, несомненно, приводит в восторг рыбу, плавающую под поверхностью.

— Ой. Я солгала.

Дрожа, я брызгаю в нее водой и погружаюсь по плечи.

— Иди сюда, врунишка.

Кейди незаметно обвивает мою шею руками, а талию ногами. Я хватаю ее за бедра и притягиваю к моему возбужденному члену, который едва сдерживают боксеры.

— Я скучаю по этому, — говорю я ей и касаюсь носом ее носа.

Она вздыхает и наклоняет голову назад, подставляя мне свою шею. Мои губы находят ее прохладную кожу. Целуя ее, мне становится невозможно трудно устоять перед желанием взять Кейди прямо здесь, в этой реке. Как в старые времена. Когда наша жизнь была намного проще. До одного из самых мрачных периодов наших отношений — времени, когда маленькая ошибка явилась результатом огромных последствий. Когда-то, когда что-то великое и удивительное угрожало нанести нам тяжелый удар.

— Йео, — мурлычет она мне в ухо. — Войди в меня. Мне это нужно.

Мой член молит и просит и практически прорывается сквозь боксеры, чтобы достичь ее совершенного естества. Я трусь об нее, заставляя ее вскрикивать от удовольствия, но качаю головой.

— Не здесь, малыш. У меня нет презерватива.

Кейди надувает губы, но больше не настаивает. 

* * * 

Воздух вокруг нас становится плотным.

От воспоминаний.

Тогда Кейди было всего шестнадцать. И она была беременна. Нашим ребенком.

Нам обоим было больно от внезапной потери. Потери, которая произошла без какого-либо предупреждения. Потери, которая нанесла тяжёлый удар ее психике и ввергла мою сладкую девочку в панику болезненных эмоций. Мы потеряли ребенка на достаточно раннем сроке беременности, чтобы мы были единственными, кто знал об этом. Но срок был уже достаточным, чтобы было больно. Кейди сказала, что морально не готова стать матерью. И она не очень-то любила отцов. Один намек на страх — из всех людей именно ко мне — блеснул в ее глазах, и я поклялся, что никогда не увижу снова этот взгляд, направленный на меня.

Проще говоря, Кейди нелегко доверять мужчинам.

Отцам, если быть точным.

А я должен был стать отцом.

Для ее ребенка.

Быстрый взгляд, брошенный в меня на короткое мгновение, убедил, что она всегда будет бояться за своего ребенка. Как ее мать боялась за нее. Взгляд, полный страха... был ли я способен на те же самые зверства, что ее отец совершил по отношению к ней. Конечно, я никогда бы не причинил боль Кейди. И ни за что нашим детям или кому-либо еще, если уж на то пошло.

Но Кейди глубоко внутри этого не знала.

Сомнение было бы всегда.

И этого сомнения было достаточно, чтобы каждый раз, во что бы то ни стало, натягивать презерватив. Каждый раз. Именно ее сомнение делает меня самым ответственным любовником на планете. Я не потеряю Кейди. Она всегда будет моей семьей. Только мы двое. Это единственный путь, который когда-либо будет у нас. 

* * * 

Кейди отстраняется и с легкой улыбкой внимательно смотрит на меня.

— Что теперь, Йео?

Я ухмыляюсь ей и слегка касаюсь ее груди.

— Все, что захочешь, Кузнечик.

Выражение задумчивости волной накрывает ее лицо, когда она смотрит мимо меня на текущую реку. Надежда. Это мимолётный взгляд. Он очень искренний. Тот, который я едва ли увижу снова. Но тот, который я хочу снова и снова вызывать.

— Я хочу перестать думать о мире без тебя. Наказание за все те годы разлуки было слишком большим. Моя жизнь без тебя не такая уж и сладкая. Как нам сделать так, чтобы все это произошло? — спрашивает Кейди и в задумчивости сводит свои темные брови.

— Это происходит сейчас. Прямо сейчас. Ты этого не чувствуешь? Вокруг нас. Проникая внутрь нас. Моя любовь к тебе никогда и никуда не уходила. Я просто был вынужден ненадолго спрятать ее. Лишь потому, что ты попросила меня это сделать. Теперь я прошу тебя освободить ее. И выбросить гребаные ключи в реку, где им и место. Никогда больше. Я ни за что не соглашусь расстаться с тобой. Мы заслуживаем быть счастливыми, моя милая, милая Кейденс.

Наши губы встречаются. Сначала она медленно целует меня, но потом наш поцелуй становится настойчивым и полным желания. И если я не вытащу ее из воды в ближайшие тридцать секунд, я сделаю то, о чем позже мы обязательно пожалеем — на все сто процентов.

Подхватив ее за попку, я поднимаю ее и быстро несу к берегу. Как только мы добираемся до моей одежды, я опускаю ее на спину, быстро стягиваю боксеры и рубахой вытираю свой член. Я достаю презерватив, открываю его и так стремительно надеваю, что едва успеваю сделать следующий вздох.

Пока я глажу своего дружка в резинке, я разглядываю красивую женщину, растянувшуюся на прибрежной траве. Ее темные волосы — наполовину мокрые и спутанные — в чертовском беспорядке. Но я хочу, чтобы они были в моих руках. Я хочу, чтобы она кричала мое имя, когда я буду входить в нее снова и снова, и не заботилась, что кто-то увидит нас.

— Разведи ноги в стороны и дай мне на тебя посмотреть, — приказываю я, когда подхожу к ней и встаю вплотную.

Прелестный алый румянец вмиг покрывает ее кремовую кожу. И мне хочется говорить самые непристойные вещи — которые могу придумать — чтобы он не сходил с ее кожи ни на мгновение.

— Йео, — хнычет Кейди, пальцами пощипывая соски, затвердевшие от ее прикосновений. — Не заставляй меня ждать, ненормальный.

Я поднимаю бровь и улыбаюсь ей.

— Чего ты хочешь, моя ненасытная девочка?