Крик в ночи

— Скотина ты, Новиков! — отключив телефон, воскликнул Сомов.

— А ты тюфяк. Пришел и гонишь пургу. Скажи в натуре, чего тебе надо, а то принялся компостировать мозги всякими шифрами. Да, девоньки? Ладно, я человек отзывчивый. Водки хочешь? Налейте ему водку!

И закрутилось, завертелось бесшабашное веселье, беспутное, разудалое и хмельное. Водка да шампанское ударили Сомову в голову, от приставаний девушек все кружилось, аромат их дорогих духов навевал шаловливые мыслишки, а приятная ритмичная музыка уносила куда-то далеко, совсем далеко от этой скучной и напряженной жизни, от неизбежности разноса Шельмягиным, вообще, от всего, что так непонятно и абсурдно.

— Эй, как тебя там… Сомов, что ли? — смеялся Савка Новиков. — Скажи, такая жизня лучше твоей?

— Ну, скажи ему, в натуре, — приставали девицы.

Сомов неожиданно вспомнил Филдса и, кажется, поймал себя на мысли, что, подобно американцу, стремится отличить сон от яви. Словно в кривом зеркале, он видит шикарную жизнь людей, с которыми раньше у него не было, да и не могло быть ничего общего. И такие люди накоротке с его шефом! Кто был ничем — тот станет всем (слова из Интернационала, будто в насмешку спроецированные на нынешнюю Россию).

— Потанцуем? — предложила одна из девушек.

Ноги плохо слушались Сомова, но ему было приятно, когда партнерша, как бы невзначай, прижималась к нему всем телом.

— Знаешь, — заметила она, — ты хоть и старенький, но выправка военная. А дети у тебя есть?

Здесь Сомов пришло на ум, что его дочь, схожая по возрасту, быть может, в настоящую минуту вот так же танцует с каким-нибудь немолодым дядей и, чего доброго, привычно жмется к нему. От этой мысли поначалу стало как-то не по себе, но, отогнав ее, словно назойливую муху, Сомов ответил:

— Есть дочь.

— А сын?

— И сын.

— Шустрый ты, — сказала девушка. — Двоих настругал. Прямо, как папа Карло.

— Пора благословлять на поиск золотого ключика.

Девушка улыбнулась:

— Отгадай, кем я буду?

— Наверное, выдающейся топ-моделью.

— Почти угадал. Но главное для меня — стать секс-символом. Савка обещал похлопотать.

— Каким образом?

— Не моя забота. Он говорит, сперва надо вложить в перспективного человека деньги, очень много денег. И все выйдет так, как доктор прописал. А уж я-то в долгу не останусь, Савка знает. Отработаю выше крыши… Тебе он тоже поможет.

— С чего ты взяла?

Лукаво взглянув на Сомова, она ответила:

— Хоть Савик добрый, он просто так ничего делать не будет. Тем более угощать.

— Вселяет надежду… — отозвался Сомов.

Девушка на ушко прошептала Сомову свой адрес: «Звони. Звать меня Татьяна. Ты мне нравишься». Дерзкая мысль, что и она ему нравится, пронзила полковника.

Сам хозяин уже сладко дремал, положив голову на колени своей партнерши.

— Намаялся… — пояснила та, перехватив взгляд танцующих.

Сомов посмотрел на часы:

— Четыре утра! Ну, мне пора…

— Подожди, кореш, — вдруг очнулся Савелий. — Дело у меня к тебе…

Он встал и, бесцеремонно спровадив девушек из комнаты, жестом пригласил Сомова присесть:

— Короче, в двух словах… Ты должен обеспечить безопасность на время выборов в Государственную Думу.

— Чью… безопасность?

Новиков в недоумении уставился на Сомова:

— У тебя с головой как?

— Нормально.

— Оно и видно. Мою безопасность! Теперь понял?

«В четыре утра я, кажется, окончательно теряю рассудок», — решил Сомов и спросил:

— Причем здесь выборы в Госдуму?

Новиков зевнул и отрешенно произнес:

— Баллотируюсь я туда… По Новофиглевскому округу. Удивлен? От партии любителей кваса. Как только стану депутатом, наведу в этой конюшне полнейший марафет, в общем, заставлю бывших коммуняк работать. А то, вишь ли, в райкомах наотдыхались, теперь — в Госдуму.

— Но ведь в Госдуме не только они, — слабо возразил Сомов.

— Какая разница, кем они нынче себя называют! — воскликнул Новиков. — Раньше все, как один, из одной кормушки жрали…

Сомов, кажется, уже не в состоянии был чему-либо удивляться. Он спросил:

— Зачем тебе безопасность на время выборов?

— Клянусь мамой! — возмутился Новиков. — Дурак ты что ли или родом такой?! Зря я за тебя Василию поручился — с кадрами у него видно не все в порядке.

— Ладно тебе, Савка, — уступил Сомов. — Сколько платить будешь?

Савелий погрозил ему пальцем:

— Глупым прикидывается, но свой интерес блюдет… Для начала положу тебе, скажем, три куска «зеленых», а дальше видно будет. Согласен?

— Согласен, Савелий, согласен…

— Ты мне, кореш, одолжение делаешь? За дешевку держишь?

— Ну, что ты, Савка, о чем ты?

— Так-то оно и лучше… Давай сюда твой сложный шифр, помозгую, как с ним быть.

Сомов машинально протянул Савелию тетрадку.

— Откуда такой? — спросил Новиков.

И вот здесь Сомов призадумался: сказать или не стоит? Одно дело «компостировать мозги», другое — вести серьезную игру.

— Да… ниоткуда, — ответил он. — У подозрительного мужика нашли.

Савелий бросил тетрадку на пол:

— Вот и раскручивайте вашего мужика вместе с его шифром.

— Обидеться просто, а вот помочь…

— Кто сказал, что я обиделся? Ты свою кухню в мой дом не тащи. Вижу только — шифр знакомый. У корешей с зоны спрошу.

— Савушка… — голос у Сомова подсел, — ты в этом уверен?

Новиков поднял тетрадку:

— Сочетание таких цифр, — подняв тетрадь, указал он на вереницу шестерок и двоек, — знаешь, какое?

— Нет.

— Дьявольское, вот какое.

— Ну и что?

— Э-э, брат, очень даже многое. Только чем будешь рассчитываться?

— Сначала расшифруй…

Новиков подвел черту:

— В общем, я остался доволен нашим с тобой контактом. Шельмягина не опасайся, худого он тебе не сделает. Работать будешь на меня, но запомни: если дернешься в сторону — крепко пожалеешь. А теперь ступай…

Даже не протянув руки на прощанье, Савелий высыпал на ладонь белый порошок и, приложив его к носу, громко вдохнул, совершенно забыв о Сомове…