Крикеры
Шрифт:
Он застонал, встал с кровати и свирепо нахмурился, раздвигая занавески. Работать ночью, конечно, означало спать днём, к чему он уже привык, если не считать первых резких солнечных лучей. Казалось странным вставать в три или четыре часа дня, когда весь остальной мир встаёт утром.
«Но по крайней мере, — напомнил он себе, — мне никогда не придётся стоять в пробках».
Спальня и каморка, которые он арендовал в «Старой леди Крейн», не были пентхаусом Trump Towers, но цена была подходящей; это было всё, что ему нужно, по крайней мере сейчас. Единственным минусом было то, что в доме не было
«Хорошо выглядишь, Фил. Отличный загар!»
Он полагал, что находится в достаточно приличной форме для тридцати пяти лет, но десять лет работы в полиции, не говоря уже о том, что он работал охранником в ночную смену, сделали его белым, как форелевое брюхо. Его отражение в зеркале заставило его рассмеяться: бледная нагота, щетина на лице, тёмно-русые волосы в нелепом беспорядке после шести часов потного сна.
«Лучше забудь про обложку GQ,» — подумал он.
Даже под его обычно ясными карими глазами залегли тёмные круги. Сон измотал его вместе с изнурительными воспоминаниями…
Холодный душ казался чуть тёплым в такую жару. К тому времени, как он вытерся, он снова вспотел. У него оставалось ещё несколько часов до начала работы, но он понятия не имел, что будет делать.
Что?
Тусоваться около пожарной части?
Пойти прогуляться на красивую центральную площадь Крик-Сити?
«Господи…»
Он знал, что ему нужно отвлечься, иначе он снова начнёт думать о сне, или начнёт думать о деле с Вики Стил. Ему нужно было отвлечься от всего этого, но как он мог? Теперь, когда он вернулся в тот же город, со всеми старыми знакомыми достопримечательностями и людьми?
Он начал с бритья. Он намылился гелем и чуть не выронил бритву, когда кто-то постучал в дверь.
— Кто? Моя арендная плата оплачена, не так ли? Я живу здесь всего три дня!
«Может быть, это из Reader’s Digest пришли сообщить мне, что я выиграл пятнадцать миллионов?»
Гель для бритья свисал с его подбородка, когда он обернул полотенце вокруг талии и открыл дверь.
— Разве я в офисе? — сказал он, увидев, кто это был.
На хорошеньком личике появилась ехидная улыбка.
«Белокурая сучка, — узнал он её. — Сьюзен, наш любезный, жизнерадостный диспетчер».
— Хорошее полотенце, — сказала она.
— Если бы я знал, что ты постучишь в мою дверь, я бы надел чёрный галстук. А ты ходишь и продаёшь печенье, девочка-скаут?
— Ты действительно ужасно саркастичен, — сказала Сьюзен Райдер.
Фил мог себе представить, как глупо он выглядит: зелёный гель для бритья свисает с его лица, а полотенце — единственное, что удерживает его от полной наготы.
— Хорошо, позволь мне перефразировать. Какого чёрта тебе надо?
— Ну, я думаю, что уже сожалею об этом, но я подумала, что могла бы предложить тебе поужинать.
«Поужинать? — туманно подумал Фил. — Эта женщина ненавидит меня. Она думает, что я убиваю детей из гетто. А теперь она хочет угостить меня ужином?»
— То есть я хотела сказать, — поправила она, — что мы, ночные оборотни, называем первой едой дня. Наверное, это
наш завтрак, — она внезапно задрожала или даже занервничала. — Как бы предложение мира.— Предложение мира, — тупо повторил Фил.
— Твоя голова сделана из кирпича? — она вдруг огрызнулась. — Я пытаюсь извиниться! Господи!
— Извиниться? — с недоумением спросил Фил. Гель для бритья продолжал свисать с него. — Э-э-э… извиниться за что?
Раздражение и ярость исказили её красивые голубые глаза.
— За то, что так дерьмово обошлась с тобой сегодня утром. Но если ты собираешься вести себя как придурок, то забудь об этом!
— О, блестяще, — ответил Фил. Вся эта сцена застала его врасплох. — Что ж, в таком случае твои извинения и приглашение принимаются. Я могу закончить переодеваться, или ты хочешь, чтобы я пошёл вот так?
— Можешь идти так, если хочешь, — сказала она, улыбаясь. — Но если полотенце упадёт, тебе придётся арестовать себя за непристойное поведение.
— Или незаконную демонстрацию геля для бритья на публике, — сказал он. — Заходи, я только на минутку. Сегодня у горничной выходной, так что ты должна простить мне нынешний беспорядок в моём поместье.
Сьюзен Райдер вошла и сразу же направилась к книжной полке в его кабинете размером с чулан для метёлок; в основном это были книги по криминологии из его курсов в академии.
— Книги Аквината и Юнга всё ещё упакованы, — улыбнувшись, сказал он, — но зато у меня есть все книги Джека Кетчама, когда-либо напечатанные, — он быстро схватил какую-то одежду и проскользнул в ванную.
Он побрился наугад, осознав собственную нервозность, когда чуть не брызнул освежителем воздуха под мышками.
«Из-за чего мне нервничать? — пошутил он. — У меня в комнате всего лишь красивая блондинка».
Она определённо была привлекательна. Возможно, он не заметил этого, когда они встретились, учитывая обстоятельства. Дверь ванной приоткрылась на дюйм, и в зеркале он увидел, как она склонилась над его книжной полкой из фибрового картона: просто одетая в джинсы, кроссовки и выцветшую лаймовую блузку.
«Да, она хорошенькая, всё в порядке,» — признал он, начав чистить зубы одной рукой и натягивать джинсы другой. Блестящие белокурые волосы мерцали на её плечах.
«И сзади тоже неплохо,» — отметил он, когда её поза подчёркивала её большой зад.
Но он знал, что что-то было не так. Не её привлекательная внешность, а все эти извинения. Извинения были совсем не в её стиле, но…
Он не знал её, не так ли?
И что он мог подумать о ней сейчас, когда только сегодня утром он ругался с ней по поводу его фиаско в городском департаменте полиции?
«Кто кого хочет надуть?» — подумал он с полным ртом зубной пасты.
— О, — прокомментировала она из кабинета. — А ты знаешь, что разговариваешь во сне?
Фил тут же сплюнул зубную пасту в раковину.
— Что?
— Ты говоришь во сне, — повторила она, всё ещё склонившись над его книгами. — Это так забавно!
Фил уставился в зеркало, зубная паста размазалась по его губам, и он стал похож на пьяного клоуна. Конечно, он знал, что иногда разговаривает во сне, женщины в его прошлом всегда указывали на это, но откуда Сьюзен могла это знать?