Крикеры

— Ну да, — сказал Маллинз и сплюнул в свою вездесущую старую кофейную чашку. — Я думаю, что ты немного трусишь, поэтому снова не хочешь встречаться с ней. Господи, ты бросил бедную девочку, как груз тяжёлых подгузников.

Фил кипел на своём месте.

— Я не бросал её, шеф. И имейте в виду, что я был полицейским более десяти лет. Я знаю, как отделить своё личное прошлое от работы! — Фил был убеждён в этом, но он также почувствовал… внезапную наступающую тошноту. — Вы хотите, чтобы я пошёл туда, шеф? Хорошо, я так и сделаю.

Маллинз положил в рот ещё щепотку табака и начал жевать его.

— Рад это слышать, Фил, — а потом он сплюнул. — Тащи свою задницу туда сегодня ночью.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Ты о чём-то беспокоишься? — спросила Сьюзен, сидя за столом за своей базой Motorola.

— Я не беспокоюсь, — заявил Фил.

Он только что переоделся в свою новую деревенскую одежду в офисе Маллинза, а затем вышел в комнату связи. Было уже за полночь.

— Не беспокоишься, а? — она улыбнулась. — Мне кажется, что ты сейчас как уж на сковородке.

Фил не ответил и быстро сменил тему. Он сменил её, теперь он знал, потому что беспокоился, и он также знал причину этого.

Очевидно, это знала и Сьюзен.

— Должно быть, это та самая девушка, а? Вики, как её там, твоя бывшая невеста?

Фил вскипел.

— Нет, это не так! Господи, неужели Маллинз не может держать рот на замке? — он содрогнулся при мысли о том, что ещё мог сказать ей болтливый шеф.

— Ты действительно бросил её, потому что она не уехала вместе с тобой?

— Нет, я её не бросал! Господи!

— Не вздумай на меня кричать. Я просто спросила, — сказала она, настраивая частотный модулятор на радио. — И если ты не возражаешь, я скажу, что из тебя получился отличный реднек.

— Я никогда не был так польщён.

Но он полагал, что она права. Зауженные к низу джинсы Levis поверх остроносых ботинок, большой охотничий нож на поясе и чёрно-красная фланелевая рубашка. Его поразило, что представители общества, которых в просторечии называли «реднеками», настаивали на ношении фланелевых рубашек даже в середине лета. Он также уложил назад свои волосы с помощью геля.

— Посмотри на это с другой стороны, — добавила Сьюзен, один раз проверив микрофон. — Сколько парней на самом деле получают деньги за то, чтобы сидеть в барах?

— Хм-м-м, а ты права. Это грязная работа, но кто-то должен её делать. С таким же успехом это могу быть и я. В любом случае, я ухожу. Я вернусь около двух.

— Подожди, подожди, — вдруг встрепенулась она. Она встала из-за пульта. — Неужели ты ничего не знаешь о деревенской моде? Ты должен немного показать грудь.

— Прошу прощения?

Она подошла к нему, так близко, что он почувствовал запах её травяного шампуня. Фил был ростом ровно шесть футов, а Сьюзен — около пяти футов семи дюймов. Он посмотрел на неё сверху вниз, инстинктивно отметив фигуристость её тела, внезапную пропорциональность талии и бёдер, а также потрясающие белокурые волосы. В маленьком v-образном вырезе её блузки он заметил грудь, обтянутую простым бежевым лифчиком. Простой, красивый образ почти потряс его.

Затем она начала расстёгивать его рубашку.

— У-у-ух, что ты делаешь? — спросил он.

— Я же тебе сказала. Ты должен показать кусочек волосатой груди. Так надо.

— О-о-о, — ответил Фил.

Она расстегнула его рубашку до самого солнечного сплетения, затем слегка растрепала её.

— Вот так-то лучше, — сказала она. — Теперь ты выглядишь как настоящая деревенщина Крик-Сити! — её глаза на мгновение сузились, а рот приподнялся в едва заметной усмешке. — И грудь тоже хорошая. Если ты не возражаешь, я скажу, что это мило.

«Господи,» — подумал он, когда она вернулась за свой пульт.

— И это всё? Просто мило?

— Убирайся отсюда, — сказала она, смеясь.

* * *

«У меня хорошая грудь. Ну что ж…» — подумал он.

Он не притрагивался к штанге уже пять лет, но, по крайней мере, замечание Сьюзен, пусть и несерьёзное, принесло ему приятные размышления во время поездки. Теперь он полностью осознал, что то, в чём Маллинз обвинил его сегодня утром, было абсолютно верным.

«Я чертовски беспокоюсь по этому поводу,» — признался он себе после парковки на пыльной гравийной стоянке «Сумасшедшего Салли».

И он понял ещё две вещи так же ясно:

Вики будет там, и она увидит его.

Он оставил свою свободную от дежурства Беретту запертой в бардачке; последнее, что ему было нужно, это какая-нибудь пьяная деревенщина, заметившая ствол в его штанах. И ещё одна мысль крутилась в его голове: Вики знала, что Фил работал в городском департаменте полиции, и поэтому у него была фальшивая и заранее спланированная история о новой работе — не полицейской работе. Ещё одна вещь, в которой он не нуждался, это то, чтобы все в заведении знали, что среди клиентов скрывается полицейский. Это сорвало бы всю слежку прямо здесь и сейчас.

Дорожная вывеска «Сумасшедшего Салли» мигнула, когда он вышел из авто. Его ботинки шуршали по гравию, когда он пересекал стоянку. Тусклый свет окутал его в холле; вышибала с бычьей физиономией посмотрел на него в дверях, а затем пропустил. Фил ожидал громоподобного и ужасного хэви-метал, звучащего со всех сторон. Вместо этого он вошёл в полупустой бар, где сидели такие же фланелевые рубашки, разговаривающие за столами, окружёнными пивными бутылками и пепельницами.

«Я думал, это какой-то шумный стриптиз-клуб,» — напомнил он себе, заметив пустую сцену.

Громкая музыка и почти обнажённые женщины были тем, к чему он готовился. Вместо этого он обнаружил сонное сборище старых добрых парней, посасывающих бутылки Black Label и Schmidt's.

Казалось, никто не замечал его, когда он осматривал бар; он старался сделать вид, что ищет кого-то. Единственное, что он искал на самом деле, было место. Расположение столиков в «Сумасшедшем Салли» ни на йоту не изменилось по сравнению с тем, что он помнил. Дешёвые столики вокруг импровизированных проходов, ковёр из измельчённой арахисовой скорлупы и пивной пены, покоробленные деревянные стены. Здесь висели всевозможные пивные рекламные вещи: зеркала Budweiser, настенные светильники Schlitz, неоновые лампочки Michelob, фреска Killian’s и светящиеся часы Miller. То, что ещё висело в воздухе, было движущейся и почти живой стеной сигаретного дыма. Фил никогда не считал это за дурную привычку, но подозревал, что он получит больше смолы и никотина, просто дыша воздухом здесь, чем выкуривая две пачки сигарет Camel в день.