Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль
Шрифт:
В 90-е гг. появился ряд серьезных отечественных работ по организованной преступности, [487] а также главы, посвященные организованной преступности, в книгах Лунеева (1997, 2005), Хохрякова (1999), не считая многочисленных сборников статей и докладов (Организованная преступность, 1989; Организованная преступность – 2, 1993; Организованная преступность – 3, 1996; Организованная преступность – 4, 1998; и др.), а также социально-правовой альманах «Организованная преступность и коррупция: Исследования, обзоры, информация» (2000–2003 гг.). Значительный интерес представляют опубликованные в виде книг результаты журналистских расследований – прежде всего, А. Константинова и М. Дикселиуса, а также фактографический материал в газете «Ваш тайный советник» (Санкт-Петербург). В числе зарубежных исследователей современной организованной преступности в России следует назвать Johan Backman, Stephen Handelman, Patricia Rawlinson, Louise Shelley и др.
487
Гуров А. Красная мафия. M., 1995; Кудрявцев В. Н., Лунеев В. В., Наумов А. В. Организованная преступность и коррупция в России (1997–1999). М., 2000; Овчинский В. С. Стратегия
Однако нельзя сказать, что организованная преступность в России изучена достаточно полно. Теоретические и методологические основы ее изучения не вполне четко выражены. Отечественные разработки недостаточно «прописаны» в мировой науке. Нуждается в совершенствовании методическая база исследований. Главное же – организованная преступность и деятельность представляющих ее преступных организаций постоянно меняются как в целом по России, так и по отдельным ее регионам.
Можно назвать несколько уровней теоретического осмысления организованной преступности.
На общенаучном уровне мы исходим, во-первых, из системного анализа изучаемого объекта. И само общество, и его элементы, включая экономику, преступность, организованную преступность, представляются нам системными объектами, состоящими из элементов, закономерным образом взаимосвязанных и взаимодействующих между собой и целым – обществом. Такой подход позволяет, в частности, рассматривать соотношение и взаимодействие между организованной преступностью, экономикой, политикой как элементами общества. Во-вторых, при исследовании преступных организаций нами применяется по понятным причинам организационный анализ. [488] В-третьих, при изучении организованной преступности с учетом специфики ее национальных особенностей и тенденции к интернационализации важны исторический и сравнительный методы анализа.
488
Айдинян Р., Гилинский Я. Функциональная теория организации и организованная преступность // Организованная преступность в России: Теория и реальность / Ред. Я. Гилинский. СПб., 1996. С. 1–15.
На частнонаучном – криминологическом уровне мы вновь обращаемся к относительности и конвенциональности преступности. Границы между преступным и непреступным условны, относительны, подвижны, изменчивы, конвенциональны. Но и грани между бизнесом легальным и нелегальным размыты, не всегда определимы. Это важно для наших последующих рассуждений.
Общие криминологические теории (аномии, социальной дезорганизации, дифференцированной ассоциации, стигматизации или этикетирования, радикальная и др.) применяются и при объяснении организованной преступности. [489]
489
Abadinsky Н. Organized Crime. Fourth Ed. Chicago, 1994. (Рус. пер.: Абадинский Г. Организованная преступность. СПб., 2002).
На специальном уровне – криминологии организованной преступности – исторически возникло несколько концепций – моделей.
Одна из ранних – «alien conspiracy model» (модель «иностранного заговора»). [490] Она основана на опыте этнических преступных организаций в США (прежде всего – итальянской мафии). Возможно, эта модель легла в основу группы local, ethnic models (локальные или этнические модели), хотя нередко она рассматривается в качестве самостоятельной. Другая группа – hierarchical models (иерархические модели). Очевидно, к ним относятся bureaucratic/corporate model (бюрократически-корпоративная модель) и patrimonial/patron-client model («патримониальная» модель патрон/клиент). [491] Сторонники этих моделей исходят из иерархической структуры преступных сообществ. Наконец, третьей группой моделей является рассмотрение организованной преступности как предпринимательства – business enterprise. [492]
490
Barkan S. Criminology. A Sociological Understanding. NJ, 1997. P. 453–456.
491
Abadinsky H. Op. cit. P. 20–28.
492
Albanese J. (1995) Op. cit. P. 233–240; Kelly R., Ko-lin Chin, Schatzberg R. (Eds.) Handbook of Organized Crime. In the United State. Greenwood Press, 1994. P. 78–88.
Нам представляется, что между тремя основными группами (типами) моделей организованной преступности нет принципиальных противоречий и они могут служить примером дополнительности (в понимании Н. Бора). Главной содержательной характеристикой организованной преступности является business enterprise – предпринимательство (этот вопрос будет подробнее рассмотрен ниже). Local, ethnic и hierarchical models отражают организационные формы (локальная или этническая по происхождению, иерархическая по структуре) реализации предпринимательства (business enterprise). Одна из важных методических задач при исследовании организованной преступности и деятельности преступных организаций – проверка информации, получаемой из различных источников. Так, например, мы весьма критически оцениваем данные официальной статистики. [493] Объективность публикаций в прессе проверялась нами при опросе представителей правоохранительных органов. Получение в наших эмпирических криминологических исследованиях одинаковых по содержанию ответов работников правоохранительных
органов, бизнесменов и представителей криминалитета служит показателем вероятной достоверности информации.493
Гилинский Я. Анализ статистических данных о состоянии и динамике организованной и экономической преступности в России и Санкт-Петербурге // Организованная преступность в России: теория и реальность. СПб., 1996. С. 73–81.
Остается добавить, что в этой главе нами используются, в частности, материалы эмпирических исследований организованной преступности, проводимых Центром девиантологии Санкт-Петербургского Социологического института РАН (Я. Гилинский, Я. Костюковский, Э. Кочетков и др.).
§ 2. Организованная преступность как социальный феномен
The development of organized crime parallels early capitalist enterprise. [494]
494
«Развитие организованной преступности подобно раннему капиталистическому предпринимательству».
The first business of criminal organizations is usually business. [495]
Организованная преступность – сложный социальный феномен. Возникнув, она так прочно переплелась с другими социальными институтами и процессами, так прочно вросла в общественную ткань, что с трудом может быть из нее вырвана для изучения. Более того, вызывает все большие сомнения корректность самого понятия «организованная преступность», ибо, во-первых, преступность, как отмечалось выше, не имеет дескрипта («субстрата») в реальной действительности, а является социальным конструктом. Во-вторых, «организованность», с точки зрения общей теории организации, – неотъемлемое свойство всех биологических и социальных систем (объектов), а потому «неорганизованной» преступности вообще не существует. В-третьих, «в современных условиях, когда деятельность любой публичной или частной институции неизбежно связана с нарушениями уголовного закона, понятие „организованная преступность“ оказывается синонимом понятий „общество“, „государство“, „социальная действительность“, „социальное явление“». [496] Так что «понятие организованная преступность выполняет социальную функцию „персонификации общественного зла“». [497] В результате предлагается отказаться от понятия «организованная преступность» как криминологического и уголовно-правового (вообще – научного), признав его бытовым понятием.
495
«Прежде всего, бизнес криминальных организаций есть обычный бизнес».
496
Юстицкий В. Организованная преступность: смена парадигм // Преступность и криминология на рубеже веков. Материалы XII Международного Балтийского криминологического семинара. СПб., 1999. С. 46.
497
Там же.
Мы не призываем к немедленному отказу от понятия «организованная преступность». Существуют научные традиции, накоплен большой эмпирический материал. Но тема нуждается в демифологизации и корректном, не идеологизированном освещении.
Имеется множество определений организованной преступности. [498] Некоторые из них лаконичны, но тавтологичны и малосодержательны («organized crime is crime that is organized» – организованная преступность есть преступность, которая организована). Другие излишне громоздки, их авторы пытаются перечислить все возможные признаки организованной преступности (Abadinsky, 1994: 8). Более содержательно определение, предложенное Albanese: «The provision of illicit goods and services (conspiracy) and the infiltration of legitimate business (extortion)». [499] При всем многообразии определений, акцент делается либо на характере деятельности (преступный, для извлечения прибыли и т. п.), либо на организованности (устойчивая группа, иерархическая структура и т. п.).
498
Abadinsky Н. (1994) Op. cit. Р. 2–8; Albanese J. (1995) Op. cit. P. 231–232; Hagan F. (1986) Op. cit. P. 316; Kelly R., Ko-lin Chin, Schatzberg R. (1994) Op. cit. P. 21–31; и др.
499
«Обеспечение нелегальными товарами и услугами (подпольная организация) и проникновение в легальный бизнес (вымогательство)» (Albanese. Op. cit. P. 232).
Если учесть, что идеальных определений не бывает, можно в первом приближении, в качестве рабочего принять понимание организованной преступности как «функционирование устойчивых, управляемых сообществ преступников, занимающихся преступлениями как бизнесом и создающих систему защиты от социального контроля с помощью коррупции-». Это определение было зафиксировано в документах Международной конференции ООН по проблемам организованной преступности в 1991 г. в Суздале (Россия).
При этом следует предостеречь от понимания организованной преступности как простой совокупности деятельности преступных организаций. Организованная преступность – не сумма преступных организаций и не сумма преступлений, совершенных ими. Это качественно новая характеристика такого состояния преступности, когда она встроена в социальную систему, оказывая существенное влияние на другие составляющие (элементы) системы, и прежде всего – на экономику и политику. Может быть, более глубоким окажется определение организованной преступности как системы социальных связей и отношений, сложившихся по поводу извлечения незаконной прибыли. [500]
500
Основы борьбы с организованной преступностью. С. 155.