Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль

• «систематическое использование убийств, телесных повреждений и разрушений или угроз перечисленных действий для достижения политических целей»; [581]

• «метод политической борьбы, который состоит в систематическом применении ничем не ограниченного, не связанного с военными действиями физического принуждения, имеющего целью достижение определенных результатов путем устрашения политических противников». [582]

Из приведенных и других многочисленных определений вырисовываются прежде всего два основных признака терроризма:

581

Laquer W. Terrorism. L., 1977. P. 79.

582

Дмитриев А. В., Залысин И. Ю.

Насилие: Социополитический анализ. М., 2000. С. 53.

– применение или угроза применения насилия;

– его политическая мотивация.

Но есть, очевидно, еще один существенный признак терроризма как социального явления, а не индивидуального акта политического убийства: неопределенный круг непосредственных объектов теракта, применение насилия в отношении неопределенного круга лиц (ни в чем не повинных людей) ради достижения отдаленного объекта – удовлетворения политического (экономического, социального, религиозного) требования.

Обычно различают террор и терроризм:

– террор со стороны правящих властных структур (или «насилие сильных над слабыми», присущее, в частности, тоталитарным режимам);

– терроризм как насилие и устрашение «слабыми сильных», «оружие слабых, жертв „государственного террора“». [583]

Иначе говоря, «террор является насилием и устрашением, используемым объективно более сильным в отношении более слабых; терроризм – это насилие и устрашение, используемое более слабым в отношении более сильного». [584]

583

Чаликова В. (1989) Указ. соч. С. 310; Ферро М. Терроризм // 50/50. Опыт словаря нового мышления. М., 1989. С. 314.

584

Бернгард А. Стратегия терроризма. Варшава, 1978. С. 23.

История политических репрессий (террора) и террористических актов в виде политических убийств уходит вглубь веков. [585] Однако большинство исследователей отмечают существенные отличия современного терроризма и как «неотъемлемой части государственного террора – одной из форм государственной политики» (Ферро, 1989), и как систематического устрашения общества насилием: массовый характер (вплоть до геноцида со стороны властных структур – Kressel, 1996), все возрастающее количество терактов и их жертв, глобализация (интернационализация) терроризма.

585

См., например: История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов н/Д, 1996.

Многочисленны проявления и методы терроризма: захват транспортных средств и заложников; уничтожение транспортных коммуникаций; взрывы, поджоги; военные действия, включая партизанские; отравление источников питания и водоснабжения; применение отравляющих веществ; угрозы применения этих и иных мер и др.

Неопределенность, размытость, многоликость терроризма обусловливают многочисленность его классификаций по разным основаниям (обзор см.: Дмитриев, Залысин, 2000: 30–57; Овчинникова, 1998:9–11).

Терроризм, приводя к бесчисленным жертвам и принося неисчислимые страдания, бесспорно, является преступной деятельностью (преступлением) и заслуживает самой суровой оценки. Но социально-политическая сущность терроризма и желание противодействовать ему требуют более широкого подхода, нежели чисто юридический. Да, террористам нет оправдания с общечеловеческой, принятой мировым сообществом и международными организациями точки зрения. Но ведь терроризм – преступление «особого рода». С точки зрения террористов, организаций и движений, прибегающих к террористическим методам, их требования, отстаиваемые идеи – «справедливы», имеют не меньшую ценность чем те, против которых они выступают. Поэтому борьба с терроризмом, носящим политический (этнический, идеологический, религиозный) характер, – малоэффективна (хотя и необходима). Об этом свидетельствуют печальный опыт Ольстера в Ирландии, затяжной, кровавый характер «борьбы» с баскскими сепаратистами в Испании, алжирскими террористами во Франции, с албанскими – в Сербии, с чеченскими – в России… В конечном счете, терроризм – это месть «исключенных» «включенным».

Мировое сообщество в целом и каждое государство в отдельности должны предпринимать прежде всего политические (экономические, социальные) усилия по предотвращению условий для терроризма, по ненасильственному разрешению межэтнических, межконфессиональных, социальных конфликтов. Разумеется, провозгласить принцип ненасильственного, упреждающего терроризм решения назревших проблем и конфликтов легче, чем его реализовать. Но не существует «простых решений» сложных социальных проблем. Точнее говоря, так называемые «простые решения» (типа «ликвидировать», «подавить», «уничтожить») либо неосуществимы, либо приводят к еще большему осложнению ситуации. Можно (и нужно) бороться с отдельными исполнителями терактов – угонщиками самолетов, киллерами, лицами, закладывающими взрывные устройства и т. п., но нельзя уголовно-правовыми, карательными мерами устранить причины, источники терроризма как метода «решения» социальных (этнических, религиозных, политических, идеологических) конфликтов. Очевидно, не случайно в послевоенном мире террористические организации и движения возникали прежде всего в постфашистских, посттоталитарных, посткоммунистических странах – Италии («Красные бригады»), Германии («Красная армия», неонацисты), Японии (Японская революционная красная армия), Испании, Югославии, России, а также в странах с тоталитарным или авторитарным режимом (Латинская Америка, Ближний и Средний Восток), где отсутствовал опыт демократического, политического решения социальных конфликтов и проблем.

Не существует универсальных рецептов предупреждения терроризма и разрешения сложных проблем, лежащих в его основе. Некоторые общие подходы предлагаются в конфликтологической, политологической литературе. [586]

Важно понять:

• мир без насилия в обозримом будущем невозможен;

• основная антитеррористическая задача – максимально сокращать масштабы терроризма (как насилия «слабых» по отношению к «сильным»);

• основной путь такого сокращения – предупреждение или урегулирование социальных проблем и конфликтов ненасильственными, нерепрессивными, политическими методами;

586

Дмитриев А. В. Конфликтология. М., 2000. С. 221–277; Дмитриев А. В., Залысин Т. Ю. Указ. соч. С. 242–296.

• необходимо объединение антитеррористических сил против международного терроризма, объединение сил не только политических, включая вооруженные, но и идеологических, культурных, информационных;

• при этом наиболее эффективным «антитеррористическим» средством было бы «включение» «исключенных» в современное мировое сообщество, в мир современной экономики и политической демократии с его уровнем жизни, «равными возможностями», социальной защищенностью. Но наиболее эффективный путь не означает наиболее реальный…

«Абсолютно ненасильственный мир – это нереальная перспектива. Более реальной выглядит задача сократить масштабы политического насилия, попытаться свести его к минимуму. Об этом свидетельствует политическая жизнь развитых демократических государств, где насилие чаще всего второстепенное средство власти». [587]

О преступлениях государств (режимов) против собственных и чужих народов написаны тысячи страниц. Конечно, наиболее одиозными примерами XX столетия служат фашистские Германия, Испания и Италия, советское государство, режим Пол Пота. Но сколько еще было режимов «хунт», «черных полковников», «военщины»… Все они в большей или меньшей степени исследовались и описывались политологами, историками, журналистами. Неизмеримо беднее их криминологический анализ. Это неудивительно в силу некриминализированности их деяний в национальных уголовных законах. Но даже при наличии формальных уголовно-правовых запретов, последние не реализуются, ибо в тоталитарных государствах правоприменительная практика полностью подчинена власти.

587

Дмитриев А. В., Залысин И. Ю. Указ. соч. С. 296.

Глава 11 Профессиональная преступность

Как всякое устроенное общество, мир мошенников имеет свой приход и расход, свой актив и пассив, одним словом, свой бюджет.

Л. Моро-Кристоф

Выделение профессиональной преступности в качестве относительно самостоятельного вида произошло давно – зафиксировано в 1897 г. на Гейдельбергском съезде международного союза криминалистов. В России был хорошо известен профессиональный вор Ванька-Каин, промышлявший в середине XVIII в. Вместе с тем это один из наименее изученных видов преступности. [588] Объяснений тому несколько.

588

Подробнее см.: Гуров А. И. Профессиональная преступность: история и современность. М., 1990; Малинин В. Б. Профессиональная преступная деятельность // Частная криминология / Ред. Д. Шестаков. СПб., 2007. С. 428–475; Хохряков Г. Ф. Криминология. М., 1999. С. 283–294.