Кристальный шторм

– И как же?

– Ну… Ашур сказал, что многие… Открыты для перемен.

– И они, сейчас…

– После того, как вождь Базилий пообещал лучшую жизнь, - она запнулась, - после твоего отца… Они готовы на всё.

– Разумеется, - Магнус не думал о пелсийцах, да и об оранийцах тоже. Он лишь хотел, чтобы Клео никуда не ходила, и не понимал, откуда это отчаянное беспокойство, смешавшееся со страхом. – Послушай, не имеет значения, была ты одета непривычно или блуждала там королевой. Нельзя бывать там…

– И пить каждый вечер в таверне тоже нельзя, - сухо отозвалась она. – Но ведь ты делаешь это, правда?

– Это совершенно другое…

– О да! Ведь то, что ты творишь, куда более правильно и логично, чем безобидный поход на рынок, правда, Магнус? Это ещё большая глупость и безрассудство, слышишь?

– Глупость и безрассудство, - повторил он, хмурясь. – Никто никогда не говорил обо мне… используя подобные слова.

– Зато это очень точно, - она только весело фыркнула. – Когда я увидела тебя в ту ночь, да ещё и с ножом Тарана у горла…

Звук его имени будто бы расколол мир между ними, почему-то это походило на топор, которым Магнусу упрямо отрезали кусочек за кусочком его спокойствие.

– Я понимаю, тебе трудно мириться с его присутствием, - Магнус тяжело сглотнул. – Его лицо… И всё, что ты вспоминаешь, глядя на него…

– Единственное, что я вспоминаю – это как он прижимал меч к твоему горлу! – она взглянула на него. – Ты думаешь, что я принимаю его за Теона, верно?

– А почему бы и нет?

– Я признаю, это потрясение – столкнуться с ним, вот только Теон – это прошлое… И он мёртв, мёртв, понимаешь?! Я знаю, что Таран – это его брат. Но тем не менее, он угрожает нам…

– Я заметил.

Клео продолжала смотреть на него, будто бы пыталась разгадать какую-то загадку.

– И неужели ты думаешь, что я хочу видеть его? Помнить обо всём? Ты думаешь, что ненависть вновь пылает во мне, что я… Что я могу влюбиться в Теона Рануса, да? Такого ты обо мне мнения?!

– Это звучит довольно нелепо.

Выражение её лица стало задумчивым, будто бы она действительно подумала об этом.

– О, Таран очень красив… А ещё он желает твоей смерти – ну просто идеальный поклонник!

– Очевидно, тебе очень нравится надо мной издеваться.

– Ты прав, - она дразняще улыбнулась, но улыбка спустя мгновение стала грустной. Она потянулась к его рукам, словно желая ощутить тёплую, знакомую кожу, залечить его жуткие раны. – О, Магнус… Между нами ничего не изменилось. Помни об этом…

Казалось, не прикосновение – слова её были лучшим бальзамом, исцеляющим его.

– Я рад, что ты так говоришь… Но, может быть, пора поделиться со всеми своим знанием?

Она помрачнела.

– Рано, понимаешь? Слишком много поставлено на карту, и…

– И Ник, последний из твоей семьи, твой драгоценный друг, так меня презирает, правда?

– Он просто всё ещё считает тебя врагом, но наступит день, когда он изменит своё мнение?

– А если не настанет? – он взглянул ей в глаза. – Что тогда будет?

– О чём ты?

– Надо выбрать, принцесса! Жизнь состоит из этого, мы просто несовместимы.

– Ты просишь меня выбирать между тобой и Ником?

– Если он откажется принять, ведь выбирать всё равно придётся, моя милая… Ты должна будешь это сделать.

– А ты? – она не позволила себе молчать достаточно долго. – А кого ты выберешь, если придётся? Меня? Люцию? Ведь я знаю, она – это твоя первая любовь. Может быть, ты всё ещё любишь её так же сильно, вот и…

– О, Клео! – простонал Магнус. – Я просто её брат! Между нами никогда ничего не было.

Он сильно изменился за последние несколько месяцев, посему не знал даже, он ли это был влюблён в Люцию тогда, около года назад. Да, любовь была, но это совсем другое – она тоже изменилась и приняла иную форму. Чтобы Люция ни делала, ни говорила, Магнус всё равно любил её, принимая каждое свершение, всё, что она творила.

Вот только желать её… Нет. Он теперь думал так о совершенно другой женщине, а она оказалась для него сестрой – просто сестрой, пусть и не кровной.

– Она, так или иначе, бежала со своим наставником, - напомнила ему Клео.

Он только криво улыбнулся.

– Да, и теперь всё зависит от того, что её надо найти… Клео вздохнула и недовольно воззрилась на него. – И что ж, принцесса? – в его вопросе чувствовалось раздражение. – Ты сомневаешься во мне или в ней?

– Я… Клео запнулась и опустила взгляд. – Магнус, просто мне кажется, что не следует оставлять это единственным решением нашей проблемы и… и перестать искать альтернативные пути.

– Она знает Родича Огня. Разумеется, она знает, как его остановить, иначе всё бы уже сгорело к Тёмным Землям!

– А мне кажется, что она помогла Каяну сотворить всё то, что обратило половину Пелсии в пепелище. Если сама этого не делала, разумеется…

– Возможно всё, но ты не вправе отрицать, что её магия огромна!

– Да, достаточно, чтобы стать смертью для каждого из нас.

– Ты не права! – Магнус не колебался ни мгновения. – Этого она сделать не может. Она поможет нам, - каждый раз, когда он так пылко, с жаром говорил о Люции, он видел, как хмурится Клео, как поджимает губы, будто бы ревнуя. Может, и вправду так? Эта мысль почти что веселила его.

– О, я вижу, ты наконец-то улыбаешься – и только тогда, когда говоришь о своей приёмной сестричке, - её слова казались грубыми и холодными. – Как прекрасно, что мысли о ней вырывают тебя из реальности, в которой мы застряли. Но я напомню: Пелсия, вокруг повстанцы, в каждый миг этот трактир могут выжечь, чтобы только ни один Дамора больше не бродил по этой земле!

– Это гнусный план Агеллона, верно? Он явно посвятил тебя в него, - он хмыкнул, но тоже помрачнел. – А что ж ещё он шептал тебе в темноте ночей с той поры, когда вернулся?

– Крайне мало, если ты не в курсе.

Магнус подошёл к ней поближе, она – отступила на короткий шаг назад. Какой глупый, надоедливый танец из их прошлого – но он не остановился, пока Клео не вжалась в угол и бросила на него этот дикий, вызывающий взгляд из прошлого.

– Может быть, тебе хочется оставаться в одной постели с мятежником больше, чем со мной? – он накрутил её золотистый локон на палец. – Хотя… Наверное, ему больше понравится дом из веток и грязи, а ты не слишком такое любишь…