Кромешник. Том 1

— Аа-аа, что за… — заорал я, почувствовав, как руку обожгло огнём в том месте, где недавно появилась татуировка.

Секунда и боль стала распространяться всё выше и выше.

Глава 8

Разжал ладонь, полынь выпала на голую землю.

Поднёс руку к глазам и увидел отчетливо проступающий ожёг. Кожа обуглилась и почернела, но в том месте, где располагалась татуировка, осталась чистой, нетронутой.

— Какого…

— Миша, прекращай топтаться на месте. На тебя полынь не действует, поэтому соберись и сделай то, что должен.

— Всегда так… Миша — то, Миша — сё. Я вам что, в каждой бочке затычка?

— Поговори мне ещё, — погрозила пальцем Марта, и Михаил мгновенно притих, быстро опустившись на колени и начиная собирать разбросанную по земле траву.

Дальше дело осталось за малым.

Мужики быстро приладили крышку и забили гвоздями гроб. Пришла пора заколачивать осиновые колья.

— Бум-бум-бум, — застучал молоток, отдаваясь гулким эхом.

Мужики работали споро. Словно не первый раз этим занимались, хотя — может и не первый.

Сразу стало как-то не по себе.

— Скорее, Миха, — поторопил парня Прохор, косясь на просвет между деревьями.

Сумерки начали сгущаться.

Когда осталось вбить последний кол, крышка гроба дернулась вверх, словно её кто-то толкнул изнутри.

Отскочил в сторону, с недоверием пялясь на деревянный ящик.

— Какого…

Раздался скрежет, словно кто-то царапал ногтями по поверхности, а затем послышался тихий стон.

Я даже на секунду подумал, что мы хороним бабку живьем. Вдруг она не умерла вовсе. Впала в летаргический сон, а сейчас проснулась. Бывает же и такое.

По напуганному взгляду местного алкаша и напряженному — Михаила, понял, что мои подозрение не верны.

Марта кинулась к гробу и начала что-то нашёптывать. Звуки почти мгновенно стихли.

— Уф-ф, — выдохнула женщина, смахнув с лица выступившую испарину, — Не сильна я в этом. Не та у меня суть. Давайте ребятки: опускайте гроб, да закапывайте.

Мужики справились быстро. Было видно, что они хотели как можно скорее завершить работу и свалить с кладбища.

Прохор хоть и ныл, выражая недовольство, что его припахали к столь тяжелому делу, лопатой махал шустро.

— Готово, — облегчённо выдохнул Михаил.

— Давайте уже вернёмся в деревню, — тоскливо произнес Прохор и покосился на земляной холмик, словно ожидая, что сейчас оттуда вылезет мертвец.

— Вы идите, — махнула рукой Марта, я мы с Алексеем ещё на пару минут задержимся.

Мужиков уговаривать было не нужно. Они молниеносно развернулись и потопали прочь, да так быстро, словно за ними гнался сам дьявол.

Впрочем, я бы тоже не отказался покинуть столь мрачное и недружелюбное место. Очень уж мне не нравилась ворона, сидящая на ближайшем суку дерева и пялящаяся на меня своим черным немигающим взглядом.

Специально сделал несколько шагов в сторону, проверяя реакцию.

Ворона, как специально, повернула голову вслед за мной и вновь начала буравить меня своими глазками-бусинками.

— Кыш-кыш, пошла прочь, — подхватив ком земли, бросил в наглую птицу.

Марта, рассыпавшая в данный момент рисовые зёрна у могилы, обернулась в мою сторону.

— Ну, и чего ты её гонишь? На вот, — женщина достала из кармана завёрнутый в фольгу маленький кусок сырого мяса, — Покорми. Не думала, что так сразу объявится, — и видя мой недоумённый взгляд, пояснила, — Эта ворона — твой проводник. Часть сути Стефании преобразовалась и поселилась в этой птице. Она — твой помощник на первое время. Твой билет на ту сторону.

— А если я не хочу на ту сторону, — проворчал тихо.

— Рано или поздно всё равно придется. От себя не убежишь. Ты, Алексей — Кромешник. Можешь ходить по грани миров: между Явью и Навью. Ну, это если не помрёшь раньше времени, да знаниями овладеешь. Давай, корми птицу и пойдем. Мы и так здесь задержались.

— Цыпа-цыпа, гуль-гуль-гуль, — произнес я и потряс куском мяса в воздухе.

Ну а что?

Я понятия не имею, как подзывать ворон.

Марта закатила глаза на мои выкрутасы, но ничего не сказала.

Птица подлетать тоже не спешила. Видимо оценивала, стоит ли это делать. Не понравилось, что я запустил в неё комом земли и сейчас осторожничала.

— Ну, лети сюда. Кушать хочешь? Смотри какое вкусное мясо: такое аппетитное, сочное, так бы и съел, — поднес кусок ко рту и сделал вид что надкусываю, — Ням-ням-ням. Фу-уу, оно уже стухло.

— То — что надо, — усмехнулась Марта.

— Кар-кар-кар, — изрекла наглая птица и всё же соизволила покинуть свой насест.

Спикировав сверху вниз, она ловко ухватила на лету мясо, вырывая его из моих пальцев и опустилась на землю, с остервенением разрывая плоть на волокла и заглатывая.

Это не ворона, это какой-то долбоклюв. Не удивлюсь, если у неё внутри обнаружатся зубы.

— Теперь мы можем идти? — поинтересовался у Марты.

Становилось темно и на обратном пути запросто можно было обо что-нибудь запнуться, упасть и насадить голову на пику одной из оград.

Дурацкие мысли, но они никак не хотели уходить, транслируя в мозг ужасные картинки.

— Ещё нет. Она тебя пока не признала.

Вздохнул.

— А как она должна…

Договорить не успел. Ворона взмыла в воздух и через пару секунд опустилась на моё плечо.

— Кар! — проорала эта гадина в самое ухо, а затем клюнула, да так, что на коже выступила кровь.

— Ау, больно! Ты чего дерёшься, зараза?

— Кар! — в очередной раз повторила птица и довольно потёрлась головой о мою щёку.

— Вот теперь можно возвращаться, — послышался удовлетворённый голос Марты.

Михаила с Прохором мы догнали у околицы. Парень молча кивнул и помахав на прощание, потопал вдоль домов. Прохор же выразительно уставился на меня и выдал:

— Ну, приёмыш, зови в гости. Отмеча… Тьфу, то есть, поминать будем Стефу.

— Тебе лишь бы напиться, Прошка, — не разделяя энтузиазма местного алкоголика, произнесла Марта.

— Чой-то сразу напиться? Покойницу проводить надобно как следует, иначе не будет ей спокойного посмертия, — упрямо произнес Прохор и с надеждой посмотрел на меня.

— Ей в любом случае, спокойного посмертия не будет, но Прошка в чём-то прав. Помянуть надобно.

— Кар! — недовольно каркнула ворона, так и продолжающая сидеть на моем плече, а затем вновь клюнула меня в висок.

— Ах ты, гадина! — проревел я, и резко вскинув руку, ухватил наглую птицу за горло, встряхивая, — Слушай меня, тварь пернатая, ещё раз так сделаешь, я не посмотрю, проводник ты или обычная ворона, сверну шею как курице и все дела. Усекла?