Крот 3. Сага о криминале

– Любимая. Та самая, которая решила искупать меня в Иртыше.

– Ну да?

– В том-то и дело. Ничего, будем искать. Важно, что девочка проклюнулась.

– Имя хоть девочки помнишь?

– Ну как же?! Имя у нее красивое – Оксаночка.

Антон улыбнулся:

– Найдем. Имя красивое, тачка заметная, а номерок я запомнил… – Хитро посмотрел на друга. – А дружочек у твоей Оксаночки черненький. Чурка! Не обратил внимания?

– Обратил.

– То-то. Видать, любит цветных, – Антон сплюнул, – сучка.

В стекло уже стучался молоденький младший лейтенант.

– Документы!

– Тебя, дурачка, только здесь не хватало, – беззлобно выругался Костя.

Виктор Сергеевич сидел у телевизора в халате, смотрел ночные новости. Лариса шумела водой в ванной, занималась ночным туалетом, напевая что-то из «Летучей мыши».

Зазвонил телефон. Виктор Сергеевич нехотя снял трубку:

– Слушаю.

Жена быстро выглянула из ванной, шепотом попросила:

– Если из театра, меня нет! Заболела!

Он отрицательно покрутил головой.

Звонила Оксана. Голос ее был глухой и испуганный.

– Меня засекли.

Виктор Сергеевич сел поудобнее, переложил трубку в другую руку.

– Пожалуйста, разъясни.

– Меня увидел клиент… Ну, мой. Из Сибирска.

– Каким образом? Где?

– На Кремлевской набережной.

Виктор Сергеевич недовольно заворочался в кресле, откашлялся в кулак. Из ванной снова выглянула Лариса:

– Кто?

– Оставь меня, – раздраженно отмахнулся муж и спросил в трубку: – Машина заметная?

– Чья?

– Твоя! Любовника твоего!

– Во-первых, он мне не любовник! – вспыхнула Оксана. – А во-вторых…

– Во-вторых, отвечай по делу. На какой машине ехала?

– Заметная. Очень заметная.

– Вас не преследовали?

– Нет, мы оторвались… Что делать, Виктор?

– Сидеть дома и не высовываться. Скоро приеду. – Виктор Сергеевич положил на место трубку, тяжело встал.

– Опять бабы? – вяло спросила Лариса.

Он взглянул на нее, беззвучно чертыхнулся:

– У тебя одно на уме… нравственница. – И направился в спальню переодеваться.

Здесь же взял мобильник, набрал номер.

– Глеб? Есть дело. Срочно ко мне. Да, буду ждать в машине.

Лариса открыла дверь спальни:

– Кому звонил?

Виктор Сергеевич промолчал. Затем, видя, что она продолжает стоять в дверях, с силой запустил в нее халатом.

Они сидели на кухне, перед гостем стоял тонкий стакан с соком.

– Черти понесли тебя в этот кабак, – выругался наконец гость.

– Прощальный ужин, – виновато произнесла девушка.

– Вот он и будет прощальным.

Она вздрогнула:

– То есть?

Виктор Сергеевич тяжело посмотрел на нее:

– Прямо сейчас отправимся в клинику. Собирайся.

– Нас там ждут?

– Меня ждут везде, – ответил он и вновь потянулся за стаканом холодного сока.

Они спустились вниз, втиснулись на заднее сиденье автомобиля, за рулем которого сидел нахохлившийся Глеб.

– Привет, – бросила ему Оксана.

– Привет, – тихо ответил он.

– Значит, так… – обратился к Глебу Виктор Сергеевич. – Забросишь меня домой, затем с девушкой катишь по адресу, который я тебе дал.

Глеб кивнул.

– По какому адресу? – Оксану колотил озноб.

– Он знает.

Машина тронулась, девушка все плотнее прижималась к Виктору Сергеевичу, интуитивно ища у него защиты. Он время от времени по-отцовски несильно похлопывал ее по плечу, касался губами головы.

– Ты будешь меня проведывать? – прошептала Оксана.

– А куда я денусь? – хмыкнул он. – Раз в неделю, как часы.

Она благодарно поцеловала его руку и затихла.

Возле подъезда дома остановились, Виктор Сергеевич еще раз чмокнул девушку в макушку, похлопал по плечу Глеба:

– Как все сделаешь, позвонишь.

Тот снова молча кивнул и, когда шеф закрыл дверцу, сильно ударил по педали газа.

Некоторое время никто не подавал голоса, и лишь когда выскочили за кольцевую дорогу и по бокам замелькали высоченные деревья, Оксана негромко поинтересовалась:

– Далеко ехать?

Глеб оглянулся, оскалился в улыбке, демонстративно щелкнул кнопкой, заблокировав все двери.

Она отползла подальше в угол, кожа сиденья заскрипела под ней.

– Ты… убьешь меня?

Глеб молчал.

– Виктор Сергеевич велел? – спросила Оксана жалобно.

– А кто ж еще? – усмехнулся водитель.

Она сжалась еще сильнее, стала скулить негромко, тоненько.

– Заткнись, – вяло попросил Глеб.

Свернули с трассы на неширокую дорогу, и лес замелькал в каких-нибудь трех метрах.

– Отпусти меня, – попросила Оксана.

Парень молчал.

– Пожалуйста, отпусти.

Глеб вдруг свернул с асфальта на ухабистую грунтовую дорогу, протрясся по ней метров сто, остановился. Включил в салоне свет, повернулся к девушке.

– Он кто тебе? Хахаль?

– Не совсем.

– Работала на него?

– Да.

Парень оглядел Оксану, оценивая ее данные.

– Мне велено пустить тебя в расход, – сказал просто и прямо.

Она смотрела на него расширенными глазами.

– И я должен это сделать… – Помолчал, ухмыльнулся: – Но я этого не сделаю. Знаешь почему? Я такая же тварь, как и ты. И меня в любой момент могут вот так же завести в лес и придушить такой вот веревкой. – Парень достал из-под сиденья тонкий капроновый жгут. – Знаешь, сколько в этих лесах зарыто жмуриков? Ого! – Он внимательно посмотрел на девицу, оскалился: – А ты ничего. Сексапилка! У дяди есть вкус.

– Отпусти меня.

– Дура… Отпущу, ну и что? Через неделю-другую найдут и вообще четвертуют. А заодно и меня с тобой… – Глеб неожиданно подмигнул. – Есть у меня один прикол. Думаешь, почему сюда попилил? Фазенда тут есть одна. Вроде бы и моя, а вроде и ничья. Бывшего моего дружка. Его шлепнули, а фазенда осталась. Будешь кантоваться в ней. До лучших времен… Ну как?

Оксана пожала плечами:

– Не знаю.

– Там классно. В лесу, и ни одной живой души вокруг.

– Одна?